У людей с низким уровнем артериального давления нарушается кровоснабжение органов. Часто это мозг, иногда мышцы, те же почки, но фактически все зависит от сосудов, насколько они могут перераспределять кровоток. Но мозг страдает практически все время, особенно в вертикальном положении, потому что, когда мы стоим, верхняя точка кровоснабжения у нас – мозг. Тогда все время хочется лечь, и это нормально. А первичный механизм – это токсикоз.
А если этот процесс продолжается 20–30 лет, то все токсины, циркулирующие в крови, начинают повреждать сосудистую стенку. Представьте: соли циркулируют 20 лет, токсины циркулируют 20 лет, будет ли сосудистая стенка реагировать на это? Конечно будет. И вот вторая фаза этих процессов – это начало формирования диастолической артериальной гипертензии. То есть давление начинает повышаться с нижних цифр. Верхняя граница нижней цифры – это 90 мм рт. столба, а у человека цифры растут – 95, 100, 105, 110.
И человек говорит врачу: «20 лет я ходил с гипотонией, а потом у меня стало расти давление. Но нижнее всегда выше – 95, а верхнее – 140». Но верхнее 140 не потому, что оно 140, а потому, что нижнее 95. Разница должна быть между ними 40–45, и, соответственно, чем выше нижнее давление, тем выше верхнее. Поэтому у товарища с цифрами 150/110 основным фактором повышения будет являться нижнее диастолическое давление. Это есть классическое состояние почечной артериальной гипертензии. Проблема не в сердце – проблема в почках. Это вторая стадия. Поэтому у всех гипотоников, которые 20 лет ходят с токсикозом и не занимаются почками, у кого нижнее давление поехало вверх, это уже плохо. Но мы пока еще на стадии артериальной гипотонии.
Артериальная гипотония – универсальная сердечно-сосудистая реакция на токсикоз. Если давление нормальное или чуть повышенное – токсикоза, скорее всего, нет, если давление низкое – токсикоз есть. Его еще называют вегетососудистая дистония, нейроциркуляторная дистония, когда неустойчивый тонус и «играют» сосуды. А это происходит вследствие одной фундаментальной причины – состояния токсикоза. Знает ли об этом организм? Да. И гораздо раньше, чем мы. Лет за 10 до того, как мы начинаем догадываться, организм об этом знает. А раз он об этом знает, то нужно что-то предпринимать.
Как можно вывести из организма токсические вещества не через мочу? Через механизм потоотделения. Пот – это не что иное, как шунтирующий путь сброса водосолевых соединений. Чем хуже выводят почки, тем больше и дольше нужно потеть. Человек начинает потеть, если механизм сохранен. Если механизм не сохранен, эти вещества все равно начинают выходить через кожу и появляются токсические дерматиты. Иногда это называют нейродермит (очень быстро изменяющиеся высыпания на коже). Поел солененького, копчененького, утром встал – кожа чешется, зудит, всю ночь потел непонятно почему. Утром встал – весь в сыпи. Попил водички, попотел, вывел водичку – вроде все прошло. Опять что-то съел – снова сыпь… И практически все токсикодермию называют аллергией. Принимают это за аллергическую реакцию. Люди думают, что это аллергия, но это не аллергия, ее можно назвать псевдоаллергией. Истинной аллергии всего 10 % от того, что обычно называют аллергией.
И самое главное: у человека всегда есть период, когда он обильно потеет. У кого-то это происходит в 5–7 лет, у кого-то – в 15–20, в зависимости от того, когда это появилось. Человек говорит: «Все было нормально, хорошо, а тут вдруг потеть начал. Все люди как люди, а я просыпаюсь мокрый как мышь».
Следующий фактор токсикодермии и потоотделения: у кожи есть придатки – волосы и ногти. Если что-то длительно выходит через кожу, все эти соединения начинают накапливаться в ногтях и волосах, это естественный путь, потому что любые токсические соединения, выходящие через кожу, все равно попадают в волосы. Об этом знают токсикологи и если хотят посмотреть, чем травили человека, то берут на анализ волоски.
Таким путем определили, что Наполеона отравили мышьяком: срезали у трупа волос длиной 10 см, провели токсикологические исследования и выяснили, что все 10 см волоса забиты мышьяком. А значит, англичане давали ему мышьяк минимум два года. Сколько времени надо давать мышьяк, чтобы во всех 10 сантиметрах волос был мышьяк? Если мы берем волос и делаем спектральное сканирование на соединения, видим в каком-то месте это вещество, то можем с точностью до одного-двух дней рассчитать, когда это вещество попало в данный организм и как оно выводилось. Сейчас один из самых достоверных анализов на хронический вяло текущий недиагностированный токсикоз – это анализ волос. Сдача волос на токсины – это одна из скрининговых позиций на токсикоз.
А еще универсальным подтверждением токсикоза является повышенное выпадение волос. Организм избавляется от волос, перегруженных токсинами. Шампунь здесь ни при чем, голову можно мыть хозяйственным мылом. Это защитная реакция детоксикации, кто-то ее должен проводить. Слоятся ломкие хрупкие ногти, в них появляются какие-то включения – тоже подтверждение токсикоза. Укрепляющие лаки бесполезны. Бесполезно что-то укреплять снаружи, если проблема у нас внутри.
И последним универсальным фактором повреждения данного сектора является грибок на ногах и перхоть на голове. Когда какие-то соединения выделяются с потом через кожу, то в природе обязательно найдется какой-нибудь организм, которому эта мочевина будет кормовой базой. Важно понять: если есть кормовая база, на нее обязательно кто-то придет. Законы не меняются.
Если для нас кормовая база – это гусиные яйца, свинина и творог, то для кого-то кормовой базой может быть и мочевина, которую мы выделяем через кожу. Поэтому, сколько ни лечи грибы и перхоть, они не проходят, потому что это следствие защитного механизма дополнительной системы детоксикации. Хотите вылечить перхоть, выводите токсины в мочу на 100 %.
Лишайте кормовой базы бактерии, выключайте систему шунтирующего выведения, и все будет хорошо. В противном случае единственная возможность – это вырвать ногти вместе с грибком. А когда отрастут новые, с большой вероятностью, что на них пока грибов не будет.
Те токсины, которые выходят с потом, называются легкими. Все группы соединений можно разделить на три группы: мелкие молекулы, средние молекулы и крупные молекулы. Помните, в белках аминокислоты средние, сахара – мелкие, а жиры – крупные. То же самое и в токсинах, во всех соединениях всегда существует градация по размеру. И токсины тоже бывают мелкие, средние и крупномолекулярные. Соответственно, с помощью пота выходят в основном мелкие и средние – тоже летучие соединения.
А куда деваться крупным? Через кожу они не пройдут, поэтому для крупных молекул организм находит место, которое называется кость. Потому что в норме кость – это соединительная ткань-коллаген и там содержится кальциево-фосфорный комплекс для придачи этой коллагеновой матрице (соединительно-тканной) прочности и механической устойчивости. И вот здоровая кость – коллаген, кальций и фосфор в соотношении 1:4. Когда в организме начинают циркулировать токсины, особенно крупные фракции (крупномолекулярные), кожа взять их не может и организм говорит: «Значит, отложим подальше».
А самая дальняя система – это кость. От процессов в костях ещё никто не умер! А от процессов в сосудах можно умереть быстро и легко. Если в костях идет какой-то процесс, туда откладываются крупномолекулярные соединения. Мы от этого не умрем, но будем мучиться, они у нас будут ныть и болеть. От артроза и артрита еще никто не умер. Поэтому все ортопеды – очень спокойные люди, ведь в кости все откладывается десятилетиями.
