До меня вдруг дошло, что сказала Ана.
— Где папа? — спросил я, уже понимая, что увидела девушка.
Она кивнула на черно-белое судно:
— Это наша яхта. Нашей семьи. Но папа никогда и никому не позволял ходить на ней без него. Если она здесь, то и отец тоже здесь.
Я не стал озвучивать многочисленные иные варианты, как здесь могла оказаться семейная яхта Уров. Вместо этого спросил, покосившись на любопытную физиономию Виутиха, торчавшую за моим плечом:
— Что будем делать?
Вместо ответа девушка развернула самолет и направилась прочь от нового города огибая по окраинам древние районы. Я не успел поинтересоваться, куда на этот раз ведет нас молчаливая скелле, как она неожиданно нырнула в гущу старых развалин, покрывавших один из крайних многоугольников старого города. Догадавшись о ее намерениях, я подсказал:
— На предельно низкой высоте, но садится лучше все-равно на какую-нибудь крышу, так чтобы, нельзя было увидеть самолет с поверхности.
Скелле буркнула что-то невнятное, занятая пилотированием, и я начал осматриваться с помощью подзорной трубы, в поисках магических отсветов. На удивление, вокруг светилось множество отблесков — какие-то устройства, светильники, инструмент. Все отметки тусклые мелкие и явно не принадлежащие скелле, они просматривались лишь в непосредственной близости, не более пятидесяти метров по дальности, но их было немало. Я присмотрелся, как говорится, невооруженным взглядом к тому, что располагалось внизу.
— Кажется, это не жилой район. Больше похоже на разнокалиберные мастерские, склады и еще чего-то неясное. Много магических светильников в глубине оснований — уходят ровными рядами, как будто освещенные улицы. — я еще повертел трубой, разглядывая ближайшие окрестности, — Давай здесь, тут в радиусе ста метров, вроде все чисто.
Девушка выбрала бетонный скелет невысокого трехэтажного здания с ровной просторной крышей, прикрытой со стороны нового города выступающей длинной надстройкой, как мостик на судне. Высоких развалин или остатков строений поблизости не было, а широкая крыша надежно скрывала самолет от возможных взглядов снизу.
Выбравшись из машины, я осторожно приблизился к краю, осматривая окрестности. На первый взгляд никто не заметил нашего прибытия, однако я не был в этом до конца уверен, так как направляясь сюда мы несколько раз пересекли щели между основаниями старого города, по которым здесь двигались люди и транспорт.
Было довольно жарко. Поверхность плато, на которое мы приземлились оказалась исчерчена останками древнего покрытия, перемежающегося участками красноватого плотного песка. Вокруг, насколько хватало глаз, торчали бетонные руины, напоминавшие какой-нибудь земной город, пострадавший от бомбежки. Правда останки древних зданий — большей частью не выше трех этажей, не были избиты и измочалены снарядами и пулями, они были изъедены иной стихией — временем. Все легкие конструкции — стены, перегородки, окна, двери, потолки и прочее и прочее, исчезли бесследно, либо обратившись в серую пыль и песок, либо будучи разграблены еще во времена Второго поворота. Несущие конструкции уцелели, но как будто оплыли, обтрепались по краям. Все, что было сделано не из прочного местного аналога бетона, обрушилось и рассыпалось на оплывшие кучи мусора, со временем покрывшие территорию между зданиями неравномерно разбросанными там и сям округлыми холмиками.
На краю рукотворного плато становилось очевидным его искусственное происхождение — хорошо была видна древняя слегка наклонная стена из того же материала похожего на бетон, очерчивающая границы каждого многоугольника. Как и на всем вокруг время оставило свои следы на ней — края стены и насыпная почва с поверхности плато во многих местах стекали в проходы между многоугольниками веерообразными осыпями. Внизу, между пыльными конусами вилась неширокая дорога — пустая в данный момент.
Я вернулся к самолету. Ана деловито собирала рюкзак, Виутих исследовал окрестности.
— Куда это ты? — поинтересовался я у девушки.
— Непонятно, что ли? — та отвечала хмуро и напряженно.
— Нет, не понятно. Если ты за водой и продуктами, то, я думаю, разумнее идти всем вместе. Если же ты собираешься поговорить с отцом, то, на мой взгляд, лучше отправиться прямо на вашу яхту — и не сейчас, а ночью, предварительно подготовившись.
Ана выпрямилась и снова стала похожа на скелле. Заговорив, она отдавала распоряжения, а не советовалась:
— Это дела семьи. Тебя они не касаются, тем более твоего монаха. Я схожу и найду способ связаться с папой.
Я был категорически несогласен:
— Опять включила скелле? Как будто не знаешь, чем это закончится? Ты сейчас не в долине Дона, пока ты будешь добираться пешком до порта, уже найдутся несколько пар острых глаз, которые за хорошую мзду, тут-же доложат местным скелле о такой красивой и самоуверенной дамочке, направляющейся, как боевой корабль — из пункта «а» в пункт «б». Рассказывать, что будет дальше? Ты очень поможешь папе, если ему придется выкупать тебя у местных? Если, вообще, придется.
Ана раздраженно откинула рюкзак, — Чего ты предлагаешь?
— Яхта стоит не первый день — постоит до вечера, не растает. Днем соваться туда — глупо. Сейчас отправимся за водой и едой, подразумевая осмотреться и разведать, что да как. Вечером, когда уже стемнеет, пойдем со стороны моря прямо к яхте, и там уже на месте сориентируемся и свяжемся с экипажем.
— Самолет ночью не летает. Забыл наш побег с острова?
— Все решает должная подготовка.
Ана выразительно сморщилась и скептически уставилась на меня, я вздохнул и принялся объяснять, на ходу изобретая наши планируемые действия:
— Море ровное, альтиметр у нас есть — так что, над водой мы не разобьемся. К тому же рядом город, а не пустая степь, как не крути, а ночью он будет светиться. Дальше — у всех судов есть магический привод, и он отлично виден через мою трубу. Так что, яхту найдем — без проблем. Проблемой может быть возвращение сюда, в развалины. Но и это тоже можно решить. Установим несколько светильников в углублениях или соорудим из камней колодцы. Снизу или со стороны их свет не будет видно, мы же легко найдем посадочную площадку сверху.
Я улыбнулся девушке, — Все будет нормально. Ну, что? Пошли?
Ана немного оттаяла, — Ладно. В конце концов, если они и уйдут, то мы их найдем — тут всего две дороги.
— Тут целый океан вокруг. — скептически заметил я.
— Да, хоть, два океана. Идти все-равно больше некуда — либо обратно на запад, либо на север, либо через океан на погибший материк. Последнее, как ты понимаешь, отпадает.
В проеме ведущем на нижние этажи зашуршало. Немного погодя наверх выбрался довольный Виутих.
— Проходов вниз — полно. У каждой секции под дом есть парочка. Я осмотрел три — один завален, остальные свободны. Ну, идем?
Я изумленно рассматривал творение древних мастеров — проход на нижние ярусы жилого многоугольника. Если исключить то, что время и люди сделали с ним за пару сотен лет, то этот проход выглядел один в один, как подземный переход, в каком-нибудь земном городе — широкая лестница вниз, обрамленная поверху с трех сторон невысокой стенкой и снабженная ливневой канализацией с четвертой.
