Кроме прохлады, ветер пригнал и многочисленные рваные облака, потерявшие свою мощь где-то на далеких подступах, и теперь дарившие кратковременную тень. Я здорово загорел за время, проведенное на востоке и теперь, хоть в этом, не сильно отличался от аборигенов. Редкие темнокожие, сохранившие в себе кровь древних, здесь выглядели, как настоящие негры, хотя расово к ним не относились. Я думал, как бы смотрелась Ана, если бы осталась со мной — вероятно, стала бы такой же темной, как и местные. Отогнав мысли о девушке, я постарался сосредоточиться на агрегате, который лежал на столе.
Частично собранный метатель уже производил устрашающее впечатление — решетчатый кожух, грубые детали короба, затвора, желтый металл и клепки, черный металл и винты, немного кожи, которой я обмотал изогнутый конец прута — импровизированная рукоять. Агрегат немало весил. Даже без боекомплекта — более десяти килограмм. Нечего было и говорить о том, чтобы таскать такую бандуру с собой. Я, впрочем, и не собирался. Мой самолет был беззащитен в воздухе, тем более теперь, когда ушла Ана. Метатель должен был компенсировать этот недостаток и в этом качестве его большой вес был даже достоинством — при болтанке тяжелое оружие будет более устойчивым.
Массивную жесткую конструкцию ствола с кожухом изменить или настроить было невозможно, и я сейчас занимался тем, что подстраивал набор линз с разными фокусными расстояниями так, чтобы пятна импульса совпадали с промежутками внутри кожуха, в которых отсутствовал ствол. Отделив часть метателя с барабаном и линзами, я разместил напротив них длинный ряд мелких камушков, расположенных поверх чертежа ствола. Мне надо было, чтобы при проворачивании барабана со стола сдувало неведомой силой только те песчинки, которые лежали на отмеченных местах и не затрагивало остальные.
Когда мне наконец удалось подобрать правильное расположение линз, выглянуло солнце, и мой внутренний мир пришел в состояние спокойствия. Ну, не на другую же планету она улетела. Уехала помочь папе. Ничего страшного со скелле такого уровня случиться не может — она сама кому угодно жизнь испортит. Разберется с делами семьи, а тут и я, такой весь красивый — на могучем самолете со страшным оружием и с магическими способностями! Будем считать, что она в командировке. Или нет, что я в командировке. Вот, доделаю дела и — домой. Настроение опять испортилось — куда домой?
Вздохнув, я начал жестко фиксировать настроенные линзы. Пора было испытывать чудо техники. Мои занятия магией пока ничего нового не принесли. Все тоже, что я уже знал — я ощущал, как прикосновения, тени от потока темной звезды. Такие тени вызывали вращающиеся кристаллы или мозг скелле. Что-то изменялось, когда скелле применяли свое искусство — я мог чувствовать тень его независимо от проекции на источник. И, да, я каким-то образом мог отмахиваться от них. И тогда, скелле чувствовали меня, а кристаллы вели себя по-разному — иногда дергались, иногда рассыпались в пыль, иногда нагревались. Вероятно, были еще какие-то взаимодействия, но у меня еще не было достаточно времени для экспериментов. Чему я действительно научился, так это ощущать направление на черную дыру. Теперь я мог определить откуда дует странный ветер в любое время и в любом положении.
Затянув последний хомут на оптической части, я начал окончательную сборку. Надо сказать, что положение темной звезды, как называли древние местную черную дыру, мало менялось относительно солнца — она в целом сопровождала движение светила, располагаясь в верхней своей точке почти на уровне горизонта. С новой способностью я привыкал ощущать вращение планеты не как теорию, а как наблюдаемую реальность — оно не прерывалось теперь для меня ни днем, ни ночью.
С собранным метателем я, наверное, смотрелся, как Рэмбо с многоствольным пулеметом. Машина действительно получилась тяжелая и громоздкая. Впрочем, я ощутил это еще накануне, когда катил тележку с полученными деталями в свое убежище. Если бы не тележка, то тащить такую тяжесть пришлось бы по частям. Правда значительную часть веса составил заказанный мною боекомплект — пятьдесят десятисантиметровых железяк. В прямоугольный короб, располагавшийся сверху над казенной частью метателя, я положил пяток этих снарядов — отрезки стальных прутков были заточены на конус сзади и спереди. Конус спереди — покороче, сзади — подлиннее. На, и так с трудом удерживаемый в руках, механизм дополнительный вес оказывал мало влияния.
Развернув метатель в направлении колонны, подпиравшей метрах в десяти от меня крышу, я оттянул цевье оружия. Снаряд звякнул проваливаясь из коробчатого магазина вниз. Подпружиненное цевье вернулось на место, и досылатель сдвинул болт в первый короткий отрезок ствола — мне вдруг подумалось, что болт это самое удачное название для такой пули. При этом голова болта выдвинулась в промежуток, окруженный лишь перфорированным кожухом, куда должен прийти импульс от кристалла. На входе снаряд удерживался парой пружинящих лапок — иначе он мог бы легко выскользнуть вперед при неаккуратном обращении с оружием.
Прицелившись, как мог, я нажал на рычаг, проворачивая маховик с кристаллом. Метатель фыркнул, что-то звякнуло, и колонна взорвалась бетонной крошкой и пылью. Пыль полезла в нос, я чихнул и недоуменно оглянулся — позади меня клубилось облако. Блин, похоже, я нашел, как работает закон сохранения импульса! При выстреле, противоположный импульс размазывается по большому пространству по сторонам от активного ядра. В каждом пятне генерируется своя крохотная сила, которая толкает воздух и сдувает пыль, заодно толкая все, что ей подвернется под руку. Надо будет проверить, насколько она велика — не хотелось бы, чтобы при выстреле с самолета, последний развалился на запчасти от отдачи.
Отложив метатель, я устремился к пострадавшей колонне. В ровной плоской грани вольно раскинулся настоящий кратер, посередине которого торчал острый хвост, воткнувшегося в бетон болта. Ясно, результат превзошел мои ожидания! С такой эффективностью можно бороться даже с легкобронированными целями, человеческое тело тяжелый снаряд, скорее всего, даже не заметит. Надо испытать оружие на дальность стрельбы и худо-бедно пристрелять его. С последним, правда, была некоторая проблема — тратить штучные болты для стрельбы на кучность не хотелось. Надо было придумать какой-то улавливатель для снарядов, но вокруг ничего похожего на сено или, хотя бы, никому не нужные доски, не наблюдалось.
Ладно, бог с ней с кучностью! Проверим в деле, — самонадеянно подумал я. Глаза уже искали следующую жертву. Подойдя к краю этажа я приметил остов дома напротив. Он, конечно, был пониже, но для начала сойдет. Расстояние до цели было метров семьдесят и надеяться попасть в столб не приходилось. К счастью, одна из колонн была широкой, прямоугольной формы, и тянулась по краю здания от фундамента до крыши — идеально. Я сбросил тяжелый метатель на пол, улегся за ним, как заправский пулеметчик и прицелился в верхний обрез этой колонны. Звякнул очередной болт, я потянул за рычаг маховика. Опять характерный фырк, металлический звон — скорее всего болт неровно входит в очередной участок ствола. Я отлично видел полет снаряда — описав дугу, он все-так зацепил край колонны. Донесся отдаленный удар, посыпались осколки бетона, и следом звякнул упавший болт, на этот раз не воткнувшийся в стену. Еще раз передернув цевье метателя, я повторил выстрел. На этот раз болт отклонился в другую сторону, но, по счастью, все же задел колонну.
