– Да вот, чай тебе варим. Валентин Николаевич уже и завтрак тебе в постель нести готов.
И подмигнула.
Мама стыдливо посмотрела на «своего парня», тот многозначительно улыбнулся, и она со стоном выбежала их кухни. А мы одновременно засмеялись. Да, я действительно за нее рада.
– Можешь звать меня Валентин и на «ты», – предложил мужчина.
Я охотно кивнула и решила, что вполне могу, раз у них все неплохо складывается. Только что теперь делать мне?
Наблюдая за тем, как мама мило краснеет и прячет улыбку каждый раз, когда Валентин делает ей комплимент, или как она украдкой смотрит на него обожающим взглядом, когда он не видит, я невольно поймала себя на мысли, что сама хочу оказаться на ее месте. Хочу вот такой же романтики, милоты, нежности. Кажется, я скучала по этому всю свою жизнь. И совершенно непонятно, почему раньше не позволяла себе вот так бездумно влюбиться в кого-то. То ли время было неподходящим, то ли парни. То ли я просто ждала, когда же меня украдут с постели посреди ночи и поставят перед фактом, что я идеальная пара для дракона. Пффф!
Не понимаю, чего добивается Деон. Кажется, он совершенно не понимает, как следует обращаться со своей женщиной. Лаской ее надо брать. Подвигами. А он что устроил? Решил загнать меня в угол, поставить в такое положение, что жизнь с ним покажется сказкой?
Я пока даже не представляла себе эту жизнь там, на Лахусе. С ним. Он мужчина властный, влиятельный. Если и подчиняется кому-то, то только королю. А еще он дракон, о чем, вероятно, никто из его друзей не знает. Иначе к нему было бы совсем другое отношение. Деон, скорее всего, считал себя хозяином своей жизни и судьбы. Все держал под контролем, планировал, ставил перед собой цели и выполнял их. И тут в его жизни появилась я. Как оказалось, истинная пара. И не простая, а непослушная, непокорная. Он и сам оказался не тем, кем себя считал. Да, его можно понять. Мужику рвет крышу оттого, что все не так, как он хотел. А как мне, он подумал? Как я должна, ничего не зная о магии, о других мирах, вот так взять и бросить всю свою жизнь, перевоспитаться, подстроиться под него? А кто он мне? Истинная пара – что это? Да, меня тянет к нему как ненормальную. Да, я хочу его безумно. И да, я постоянно о нем думаю. Но этого мало! Этого так ничтожно мало, чтобы разрушить себя и полностью ему подчиниться. Нет… Для этого нужно его полюбить. А он не делает ничего, чтобы это произошло. Только злит меня все больше с каждым днем.
На третью ночь я поняла, что устала ждать. Он опять не пришел. Две добротные сковороды, мамина любимая скалка и старый утюг бесследно исчезли, и я не представляла, как объяснить эту мистику родительнице.
В этот раз даже брать с собой в кровать ничего не стала. Надела старую уродливую пижаму и заснула без надежды, что увижу его. А утром опять злая и неудовлетворенная женщина в моем лице проснулась от звонкого смеха мамы, доносящегося из кухни.
– Ну совсем распоясались! – заворчала я, накрываясь подушкой. – Уже и ночуют вместе при живой дочери.
И когда дядя Валик успел вернуться? Точно помню, что вчера после ужина он ушел домой.
Уловила запах пирожков, которые мне обещали-обещали, но так и не испекли, и откинула подушку. Села, прислушалась. Новый взрыв маминого заливистого смеха дополнила неразборчивая реплика, брошенная мужским голосом. Смутно знакомым.
Накинула поверх пижамы халатик, расчесала пальцами волосы и пошла. Сердце опять забилось, как та птичка, пойманная в клетку, а душа опустилась куда-то ниже ребер, где в животе противно посасывало. Этих симптомов было достаточно, чтобы сделать определенные выводы, но я хотела убедиться окончательно и увидеть все своими глазами. Открыла дверь кухни с ноги и застыла от увиденной картины.
Мама. В праздничном передничке, который она доставала в крайне редких случаях. С целым подносом свежеиспеченных пирожков. И Никита Степанович, сидящий за столом и с похотью смотрящий на эти самые пирожки. А они, между прочим, с вишней. То есть мои любимые. И делиться я точно не буду.
– О, пташка наша проснулась, – воскликнула мама и опять засмеялась.
Никита… Скотинович посмотрел на меня, как вообще ни в чем не бывало, и улыбнулся до ушей. Как будто тут, на маминой кухне, ему самое место. Идиллия, блин!
– Доброе утро, – проговорил он и окунул похотливым взглядом уже всю меня в уродливой пижаме. – Как спалось?
Ах! Ему еще и издеваться хватило наглости!
Сжав пальцы в кулаки, я даже на секундочку позабыла про маму – так хотелось настучать ему по голове. Сделала резкий шаг, сама не зная, как далеко зайду, и чуть не врезалась в Никиту, который тоже встал в мгновение ока и оказался совсем близко. До неприличия. Я подняла руку, и моргнуть не успела, как в ней оказалась какая-то сумка.
Непонимающе уставилась на черную кожаную сумку в своей руке, перевела не менее потерянный взгляд на босса, а потом и про маму вспомнила. Точнее, она сама о себе напомнила.
– Ну и! – с претензией произнесла она, упираясь руками в боки. – Когда ты мне собиралась рассказать про командировку?
Мозг отказывался анализировать.
– Чего?
– Здесь все, что нужно, – меж тем оповестил лже-босс. – Давай, одевайся, а я все объясню твоей маме.
А потом нетерпеливо так взглянул на часы и окончательно меня добил:
– Выезжаем через полчаса.
Посмотрела на маму в надежде, что она меня спасет, наткнулась на хитро-довольный взгляд, и снова с непониманием, неверием и дикой злостью уставилась на Деона.
– Командировка, значит, – процедила я. – Опять?!
– Лер, ну ты чего? – поразился он. – Ну как я поеду в командировку без тебя? Ты же у меня незаменимая.
Ну точно издевался.
– Во как, оказывается! – удивилась мама. – А про это ты мне тоже ничего не говорила. Незаменимая, значит?
– Так точно! – лучезарно улыбаясь, заверил этот гад. – Пришлось даже ее уволить, чтобы снова нанять на этот раз в качестве личной помощницы.
А потом посмотрел на меня, прикидываясь невинной овечкой, и шепотом добавил:
– Меня перевели в австралийский филиал компании. Так что тебя я забираю с собой. Но не переживай, через месяца три вернемся, навестим маму.
Он, блин, шутит!!!
– Ладно, через два, – со вздохом произнес он.
А я поняла, что у меня все же ангельское терпение. Минуты три мечтаю врезать мужчине, который по каким-то необъяснимым параметрам выбран для меня, как идеальный, но сдерживаюсь из последних сил. Все, лишь бы не травмировать мамину психику.
– Никита Степанович, – выдавила я из себя так вежливо, как можно было в данной ситуации. – А можно вас на секундочку? Мам, мы сейчас. Рабочие моменты надо уточнить.
Она кивнула, а как только Никита вышел из кухни, округлила глаза, начала отмахиваться одной рукой, а второй указывать на то место, где только что стоял он. В общем, маму он покорил быстро. А я… Ну я все еще хотела его хорошенько стукнуть.
