– Прости, – Драгослав опустил взгляд. Ему стало стыдно за свой гнев.
Маленькая ладошка легла на плечо.
– Я рада, что твой гнев помог тебе прозреть, – мягко проговорила Агния. – Но меня пугают твои мысли, Драгослав. Какой бы тёмной дорогой ни пришлось идти, даже благодаря собственным ошибкам, в душе всегда должно быть место свету.
– Твои речи порой слаще мёда. – Князь вновь посмотрел на волхву. – Ты скажи лучше, что мне делать в платье волхва? И как ты собираешься своего сварогина на корабль привести?
– Мне поможет Ставер, наш корабельный волхв и кормчий. Тот сварогин придёт праздновать в Идру, поэтому волхв-кочед сможет с ним встретиться, не ступая на землю. А ты надень траур и жди нас на корабле. Я тебя назову именем Мирин.
На третий день праздничной недели, на Солнцеворот, Агния, обратившись в ящерицу, вместе со Ставером отправилась в Идру, а Драгослав надел платье волхва и обереги. Князь встретил своего возможного помощника, Витенега, как и просила Агния, с почтением. Агния приковала Витенега к кораблю, чтобы он видел происходящее своими глазами. Волхва надеялась, что, поступив таким образом, она сломает душу сварогина, и тогда Витенег не станет идти против Драгослава и Полоза. Волхва оказалась права: Витенег почти лишился разума, наблюдая за крушением Солнцеграда.
Когда ящер разрушил столицу, ворожба Агнии и её покровителя Полоза открыла Солнцеграду флот. Грандиозная армада смертоносных кораблей озарила золотым светом белую летнюю ночь.
Глава 5
Крушение Солнцеграда
Всё случилось слишком быстро. На Царской Площади, где шли праздничные гулянья, никто не обратил внимания на языки пламени, вздымавшиеся из-за городской стены. Хорса чествовали огнём, и весь Солнцеград был окутан смогом. Громко играла музыка, и ряженые артисты выступали перед царской четой, сидевшей в открытом, украшенном колоннадой ристалище
[25], которое располагалось напротив Царского Терема и Великого Свагобора. В небо взлетали яркие фейерверки. Смеялась даже Лада, облачённая в белый траур волхва. Улыбался Веслав, изредка поглядывая на Искрена, который вместе с другими волхвами находился на верхней площади ристалища у большой огнивицы. Как же хотелось царевичу скорее пожурить своего учителя в том, что старик оказался неправ в своем пророчестве!
Никто не обратил внимания на прибежавших воинов, которые, в панике, с безумными глазами, говорили что-то невразумительное. Наверное, три дня гуляний были для них очень тяжёлыми. Воинов не хотели слушать, пока в происходящее не вмешался сам царь, заметив волнение в рядах своей стражи. Когда же посыльные добрались до правителя, низкий, утробный гул сотряс город. Вибрирующий рокот шёл из глубин земли, низкими перекатами отзываясь в груди. Гулянья стихли. Люди с опаской озирались вокруг; кто-то, не справившись с накатившим страхом, закричал. Стража обступила царскую семью. Веслав вскочил, ища взглядом среди волхвов Искрена. Лада, забыв о порядке, обняла свою маму, царицу Пересвету. Земля гудела, низко, протяжно, и этот гул отзывался в самом сердце. Мироздание затряслось. Половину неба заслонила колоссальных размеров волна. Люди, крича, бросились врассыпную. Падали столы, уставленные яствами, загорались упавшие факелы; люди, охваченные паникой, давили друг друга. Столица тонула в какофонии криков, стонов и плача.
С нестерпимым грохотом на город обрушилась волна, сияющей грудью разбивая монументальные стены, снося дома и терема, закручивая в своём диком танце людей, лошадей и ингр. Воздух пронзил леденящий душу рёв.
Веслав так и не смог увидеть Искрена. Царевич вдруг почувствовал, что кто-то потянул его за руку. Но юноша даже не успел обернуться: в одно мгновение мир потонул во мраке вместе с водой. Веслав лишь ощутил, как сила, мощная и неукротимая, подхватила его и понесла. Его несло вместе с другими людьми вперемешку с каменными валунами, досками, частями тел. Вода то накрывала царевича с головой, то поднимала вверх. Царевич не понимал, что происходит, пока всепоглощающий поток не выбросил его на гладкую каменную поверхность. Вода стала отходить и снова повлекла юношу за собой, но Веслав успел ухватиться за каменный выступ. Веслав чувствовал, как стихия оставляет его, но вместе с тем, как отступала вода, Веслав всё больше ощущал вес своего тела. Царевич повис на бортике крыши. Веслав изо всех сил старался подтянуться, но у него не выходило: мокрые пальцы предательски соскальзывали с гладкого камня. Рука соскользнула. Царевич висел на одной руке, и у него не получалось поднять другую. Но тут сильная рука ухватила Веслава за запястье. У царевича не было сил посмотреть на своего спасителя.
– Давай, брат, поднажми, – сказал сиплый мужской голос. – Я знаю, ты сможешь.
Юноша послушался. Чужая мощная рука, крепко держащая за онемевшее запястье, вселила надежду. Рывок – Веслав взялся за борт крыши другой рукой, и её тут же обхватили. Ещё усилие, невозможное, граничащее с болью, и царевич поставил локоть на крышу. Веслава тут же схватили за шиворот и полностью затянули наверх. Царевич некоторое время лежал, чувствуя, как сильно бьется сердце и как ледяная вода стекает с одежды. Спаситель присел рядом, давая юноше прийти в себя.
И тут бытие разрезал леденящий душу рёв. Рёв был такой силы, что отзывался в грудной клетке клокочущими переливами. От него веяло древним, ледяным, первобытным страхом. Веслав вжался в поверхность крыши.
– Вставай, дружок. – На плечо царевича легла ладонь. – Если хочешь остаться жив, необходимо уходить, и как можно быстрее.
Юноша с трудом сел. Израненное тело болело. Веслав посмотрел на своего спасителя. Мощный, как гора, косматый муж, мокрый до нитки, как и царевич. С его чёрных, подёрнутых сединой волос стекала вода. Зоркие чёрные глаза. Лицо с выдающимся носом украшал свежий кровавый шрам.
– Не смертельно, – видя, на что обратил внимание царевич, сказал мужчина. – Идти можешь?
– Наверное, – пробормотал Веслав и не узнал своего голоса. Словно говорил не он, а ветхий старик.
– Это хорошо, – ответил сварогин, вытирая рукавом кровь на лице. Богатырь поднялся и протянул царевичу руку. – Вставай.
Веслав, опираясь на сильную руку, встал.
– Хвала Сварогу, ноги твои не сломаны, – усмехнулся косматый, оглядев царевича. Веслав с удивлением посмотрел на сварогина. – Это сейчас важнее всего, – ответил мужчина на немой вопрос юноши и потянул его за руку. – Идём.
– Куда? – просипел Веслав.
– В порт, или в то, что от него осталось. Чем быстрее мы покинем Солнцеград, тем лучше.
– Но я не могу! – Веслав остановился. – Там, – он указал в сторону Дворцовой площади рукой. – Там моя семья! Я не могу…
