– Может, под мостами меньше кораблей? – предположил Яромир.
– Я думаю, надо просто плыть, – вступил в разговор Веслав. – Мне кажется, на кораблях никого не осталось.
– Да это смерти подобно! – возразил Витенег. – Я был на одном из них. Этой армадой заправляют волхвы Полоза, волхвовская сила которых десятикратно превышает твою.
– Посмотрите, – настаивал Веслав, указывая на корабли. – Их свет погас. Думается мне, что духи, покинувшие паруса, были основными обитателями судов. Даже если я не прав, другого способа я не вижу.
– Может, ты и прав, – пожал плечами Витенег. – Главное, не попасться их флагману. Там точно есть те, кто может нас остановить. Нужно ещё проплыть вдоль стены и ближе к мосту на Берес повернуть в море.
– Вдоль стены плыть не менее опасно! – воскликнул Заяц, посмотрев наверх. Золотых воинов пока не было видно. – Даже странно, что они ещё не выставили на стене караул.
– А против кого караул выставлять-то? – усмехнулся Витенег. – Чудо, что мы живы остались.
– Давайте уже плыть, – нахмурился Веслав. Размышления о том, как лучше умереть, казались царевичу невыносимыми. Им всё равно никуда не деться от той силы, которая обрушилась на столицу этой праздничной ночью. Какая разница: идти ли по мосту или плыть по морю, если вокруг одни враги? Возвращаться в столицу царевичу точно не хотелось – любая смерть виделась Веславу намного привлекательнее, нежели быть съеденным трёхглавым монстром, гулкие рычания которого всё ещё сотрясали воздух. Да и золотые витязи казались Веславу не такими уж прекрасными.
Яромир и Витенег стали грести по направлению к судам. Мухома выругался.
– Да скажи ты хоть что-нибудь на своём басурманском, – обратился Заяц к Веславу. – Нашепчи, чтобы нас не заметили!
– Меня в Ведомире лишь Правосиле учили, – ответил царевич. – Я не знаю, как получилось зачаровать змея.
– Ба! Так ты барин у нас! – воскликнул рыжий.
– Тише! – Витенег приложил палец к губам. – Слышите?
Нежная, едва уловимая, будто свирельная, мелодия, звучала в предутренней заре. Яромир поднял палки-вёсла над водой, чтобы прислушаться. Чем ближе лодка подплывала к кораблям, тем отчётливее звенела песня. Когда лодка поравнялась с ближайшим рядом серебристых кораблей, музыка заиграла ярко. Слов голоса, который был будто и женским и мужским, разобрать было нельзя, да и музыкальный инструмент был слишком нежен. Словно голоса скрипки, флейты и гуслей слились в единый глас. Казалось, что поют сам воздух и вода, и Хорс им подпевает.
– Они зачарованы! – догадался Витенег, но было поздно: их лодочка уже скользила по воде меж серебристых судов. Музыка играла и пела, уводя за собой в неведомые дали. Витенег чувствовал, как сон овладевает им, как тело становится мягким, а разум лишается воли.
Витенег изо всех сил старался не поддаваться мороку. Он видел, как Яромир, хоть и борется отчаянно со сном, но сдаётся под натиском волхвовской ворожбы. Витенег встряхнул громилу, тот с трудом открыл глаза, прошептал нечто невразумительное и вновь провалился в сон. Мухома и Веслав спали. Витенег выругался и стал грести изо всех сил. Движения давались ему тяжело, мышцы ослабли, но через силу Витенег продолжал работать вёслами. Он сам не знал, почему у него получается противостоять чарам волхвы в зелёном сарафане. Что это именно её ворожба, Витенег не сомневался. Наверное, пережив её чары на корабле, когда она приковала его к мачте, чтобы он смотрел на весь творящийся ужас, Витенег стал обладать частью её силы. Сварогин помнил, как однажды, во время одного из путешествий, когда он в качестве наёмного витязя сопровождал торговый караван зажиточного купца, он повстречал лесного волхва. Отшельник вышел к ним на стоянку с просьбой о подаянии. Дедушку накормили и напоили, а волхв отвечал на вопросы мирян. Не на все, конечно, чаще он просто улыбался, но на некоторые старец отзывался охотно. Витенег спросил служителя Богов, может ли волхв поделиться своей силой с другим человеком, который не обладает навыками в ворожбе. Старче, хитро так, улыбнулся и сказал, что любая ворожба, волхвом направленная на человека, непременно часть силы волхва даёт тому, на кого обращены чары. Истина же в том, говорил лесной волхв, что сила Велеса есть у каждого сварогина. Голубые, как небо, глаза древнего старца, смотрели пристально. Старик улыбался. «Просыпайся, – проговорил он мягко. – Иначе будет поздно».
Витенег открыл глаза и ужаснулся: ледяной страх тут же развеял сон. Бывший стражник находился в лодке с неизвестными людьми, которые крепко спали. Один из них, громила, был ранен. Его разрезанная щека сильно опухла. Худощавый рыжий и юноша лет пятнадцати. Все в просаленных, с белыми разводами, одеждах. Их судёнышко с обгоревшими палками вместо вёсел болталось в море меж серебряных кораблей без парусов. Ветра не было. Вода стояла, будто не в море, а в лесном болоте. Витенегу стоило больших трудов вспомнить о том, как он здесь оказался. Это воспоминание окатило новой волной страха. Хорс ещё висел над горизонтом низко, хотелось пить. Если не начать работать вёслами прямо сейчас, можно погибнуть меж зачарованных судов от жажды и голода.
Витенег налёг на вёсла. Сил почти не осталось, но он грёб, надеясь преодолеть строй кораблей до того, как очередная волна сна поработит разум. Каждый взмах палкой давался непосильным трудом. Лодка плыла очень медленно: палки не обеспечивали отдачи выструганных вёсел, и вместо одного гребка приходилось делать несколько.
Судам, казалось, не будет конца. Их ровный сверкающий строй походил на страшный, бесконечный морок. Витенег снова услышал песню. Ну уж нет. Он не сдастся. Раз Боги оставили его в живых после бегства с зачарованного корабля и золотые витязи его не заметили, раз он один из тех немногих, кто выжил в бедствии, ему просто нельзя умирать такой глупой смертью в зачарованных водах. Чтобы не слышать слов волхвы, Витенег запел свою песню.
Среди далёких вод морских
Есть чудо-остров.
Не бывает там тоски,
Попасть туда непросто.
На той земле, средь скал седых
Есть дивные Врата.
Что в мир божественных святых
Ведут Волхва.
Предстань ты перед руной Рок,
О, странник-волхв!
Предстань, и протруби в свой рог,
Певец миров!
Коли чиста душа волхва —
Откроются врата.
Коли черна душа волхва —
Разверзнется земля.
Ну же, странник! Труби в свой рог!
С каждым Словом, спетым Витенегом, разум прояснялся, сил прибавлялось. Сварогин пел и плыл, смотря на маленькие круговороты воды, которые оставляли его палки. В брызгах отражалось восходящее солнце. Витенег пел и плыл, пока не заметил вдруг, что не осталось рядом кораблей, а его лодка плывёт по чистому морю, и снова плещутся волны. Витенег обернулся: прямо по курсу, на фоне светлеющего неба, высился белокаменный Берес.
