Жители богато украсили Волыньку к праздничной ночи, гирлянды развесили даже на деревьях. Деревня купалась в тёплом свете огненных фонарей, искрился снег. Люди пели и гуляли; на деревенской площади, где устраивали сражения братья Тихомир и Фрол, теперь разыгрывались шуточные представления и пелись весёлые колядки. Веселье, подарки и огонь должны были отпугнуть нечистую силу Долгой Ночи, а маски – схоронить колядующих, тех, кто своими песнями силу Неяви изгонял.
Василиса, встав чуть впереди Яромира, Яры, Мухомы и Веслава, скрытая за маской белого волка, старалась разглядеть водяного среди гуляющих.
– Я чую, что здесь он. Тебя, Веслав, ищет, – прошептала она, оборачиваясь на Веслава, который прятался за маской оленя.
– Ты уверена? – спросил Яромир в образе медведя. – Как ты можешь среди всех его почуять?
– Он не человек, – попыталась объяснить Василиса. – Он как холодное пятно, как…
Но тут её перебили ряженые: они окружили Яру, Яромира, Мухому, Веслава и Василису, взяли их за руки и повели в глубь толпы, собравшейся у самодельной сцены, которою возвели в центре площади.
В сопровождении музыкантов танцевали и показывали фокусы с огнём на сцене артисты. Яркое пламя взлетало ввысь, и восхищенная толпа гудела. Играли праздничные барабаны, и кружились хороводы. И тут Василиса увидела его, стоявшего у помоста человека. Его поза была слишком спокойна, его ноги будто вросли в землю, а под маской петуха была скрыта ледяная пустота. Сварогин не танцевал, он безучастно смотрел на происходящее. Василиса должна была подойти к нему первой, запеть, зачаровать, и уже потом Веслав должен был заиграть водяному на жалейке. Василиса хотела, чтобы Веслав, от греха подальше, не принимал участия в освобождении водяного духа, но царевич не стал слушать охотницу. Веслав сказал, что она и так делает то, что делать должен был он, и он обязательно будет рядом, если Василисе потребуется помощь.
Василиса указала на водяного друзьям и стала пробираться сквозь толпу. Когда петух обратил на Василису своё внимание, она запела. Веслав заиграл на флейте. Сквозь звуки гуляющей толпы песню Василисы было сложно разобрать, но водяной певице внял. Когда волхва подошла к водяному ближе, она почувствовала его внимание сердцем: будто ледяное нечто обняло её Дух. Но охотница не отступилась перед своим страхом. Продолжая петь, Василиса повела водяного в деревню. Веслав следовал за охотницей, играя на жалейке. Яромир, Яра и Мухома шли следом, отвлекая других колядующих и празднующих людей на себя. Если прекратится песнь волхвы-охотницы, тогда дух воды поймет всё, и быть беде.
Василиса чувствовала, как Дух Полоза сковывает Душу. Ворожбой охотница связывала себя с существом, которое ответ держало перед самим Змием. Страшно было и холодно, но Василиса пела и вела водяного.
Они вышли с площади и пошли по улице. Колядовали по всей деревне, поэтому на необычную процессию никто не обратил внимания. Только с каждым шагом всё тяжелее делалось волхве. Песня отнимала у Василисы силы, и почудилось вдруг охотнице, что прямо перед ней не водяной шагает, а Полоз предстал во всей красе. У морского Бога были белые глаза и сомьи усы. Змий наклонил голову набок и стал повторять Василисины слова, забирая её песнь. Василиса смотрела на морок, но не могла отвести взор и не могла перестать отдавать свою песню Змию. Белёсые глаза сводили с ума, уводя за собой в пучину Неяви. Полоз стал перед волхвой совсем близко и потянулся к ней рукой. От ужаса Василиса чуть не закричала и перестала петь. Веслав взял волхву за плечи, а лик с белыми глазами хохотал, пока охотница перед собой вновь не увидела петуха. Петух стоял, шатаясь, приходил от ворожбы в себя.
«Ты сможешь», – прошептал Веслав на ухо Василисе, и дева вновь запела. Водяной вновь сердце холодом сковал. Только тёплая ладонь Веслава на плече не давала Василисе вновь увидеть страшный лик Полоза.
Почти падая от усталости и холода, Василиса привела водяного домой. Витенег и Гоенег тут же взяли заворожённого под руки. Яромир, Яра, Мухома и Веслав встали кругом. Не переставая петь, охотница сняла с водяного маску. Даже в свете лучин было видно, что кожа водяного неестественно бледна, а глаза – будто с поволокой. В остальном он был обычный человек, только очень худой. Василиса пела водяному песнь, снимая свою маску. Василиса пела и смотрела в холодные глаза, от взгляда которых холод, сковавший Душу, стал почти невыносимым. «Его дух совсем близко», – с трудом подумала волхва и протянула отцу руку. Гоенег подал дочке чару с водой. Василиса взяла чару обеими руками и поднесла к губам. Вода, ведомая силой слов охотницы, поднялась из чары, вытянулась и обратилась в прозрачную змейку.
– Вот это да, – прошептал Мухома во все глаза глядя на ворожбу Василисы.
Прозрачная змейка поднялась из чары и подалась вперёд, к водяному. Но водяной её не замечал: дух воды смотрел Василисе в глаза. И вдруг метнулась змейка-вода прямо в лицо водяному и распалась на сверкающие брызги. Водяной истошно завизжал, и от его пронзительного визга капли, на которые распалась змейка, закружились вокруг него, образуя сверкающий узор Слов. Все, кроме Василисы, которая продолжала исступленно петь, закрыли руками уши, настолько невыносимым был крик водяного. Но чем больше кричал пленённый дух, тем сильнее оплетала его цепкая паутина Слов. Паутина, сотканная из сверкающих брызг воды, уплотнялась вокруг водяного до тех пор, пока не сжала его так, что водяной рухнул на пол. Дух воды превратился в сверкающую лужицу, которая продолжала издавать звуки, похожие на всхлипы.
Василиса замолкла. Остальные молчали тоже. Только плакала на полу вода. Волхва чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Но она должна завершить эту ворожбу. Василиса с мольбой посмотрела на Витенега, и он подошёл к ней. Охотник не представлял, откуда он знает, как надо поступать. Он взял Василису за руку, и волхва глубоко вздохнула. Василиса забирала его силу, которую он добровольно отдавал. Когда волхве стало легче, она отпустила Витенега и, кротко ему поклонившись, опустилась на колени напротив плачущей лужи воды.
Василиса мягко дотронулась до переливающейся на полу капли, закрыла глаза и зашептала. Охотница шептала плачущей воде о свободе и слове, о ручьях и озёрах, о повелителе природы – Индрике. Василиса просила у воды прощения за пленение её духа. Вода, внимая шёпоту волхвы, затихала, пока не замолкла совсем. Тогда Василиса открыла глаза и твёрдо сказала:
– Я освободила тебя от пут. Прими образ, который тебе по нраву, и предстань передо мной.
Вода лежала неподвижно, только немного дрожала: боялась снова попасть в плен и ненавистное тело получить. Василиса погладила воду по круглой спинке, и та распрямилась.
Вода стягивалась, собиралась с пола, пока не вобрала всю себя в большую мутную каплю. Дрожа, росла капля, распрямляясь и вытягиваясь, пока перед собравшимися не предстал удивительный человечек. Ростом чуть выше аршина, прозрачный, как вода, только глаза – совсем живые, и большие такие, два зеркальца.
