– Неужели нет ворожбы, которая позволит мне вспомнить? – полным отчаянья голосом спросил Драгослав.
Царица опустила взгляд: она боялась, что Драгослав не переживет ужаса своих воспоминаний, а её за то, что Слово Змия нарушила, Полоз в море заберёт.
– Ты боишься, – догадался Драгослав и, подойдя к жене, мягко взял её за плечи. – Пожалуйста, – просил он. – Я устал мучиться от снов, которые не дают покоя. Если Полоз потребует от тебя ответа, я скажу ему, что ты поступила по моей воле.
Агния подняла взор на Драгослава: царь с искренней мольбой смотрел на неё.
– Полоз, когда ухаживал за мной, – тихо проговорила Агния, и Драгослав невольно поморщился от её признания. – Наш Повелитель, – исправилась царица, – мне своё Слово передал, чтобы я Горычем повелевала и морскими слугами. Но, стремясь расположить меня к себе, Полоз сказал мне больше, – Агния помолчала, глядя во встревоженные глаза мужа. – Я могу явить тебе то Слово и разрушить паутину слов, что оплела твой разум. Если позволит Полоз, – вздохнула царица. – Будет больно, Драгослав.
– Хорошо, – прошептал царь. – Пожалуйста.
Агния молча кивнула и, положив руки на грудь мужа, тихо зашептала. Её слова шелестели в тишине; шёпот становился громче, сильнее, холоднее. Вдруг в светлицу ворвался студёный ветер, и потухли свечи. Только на стене остался гореть один светильник. Агния зашептала ещё сильнее и, мягко оттолкнув от себя мужа, стала петь.
Драгослав чувствовал, как его овевает холодное дыхание морских пучин: слова Агнии серебристым узором парили вокруг него. Драгославу стало страшно от того, что он может узнать о себе, но холодный ветер слов окружил царя и скрыл мир за ледяным туманом. И сквозь холод царь видел высокие заснеженные скалы, вершины которых упирались в небосвод. Почти отвесную гряду соединял вырубленный в камне пандус, ступенями поднимавшийся к небесам. Начало и конец мира слились в этих седых скалах, отделяющих мир смертных от царства Богов. Вокруг Небесных Скал бушевал океан. Волны вздымались до небес, холодный и колючий ветер нёс облака. А за Небесными Скалами, далеко на Севере, где воды океана сковало ледяное дыхание Неяви, стоял Мёртвый Город. В том городе был Колодец, который вёл в царствие Мора. Ледяной ветер Неяви дул из его чёрной, зияющей дыры. Царь стоял подле Колодца целую вечность, пока его кожа не иссохла и не заледенели побелевшие кости, но так и не решился прыгнуть. Он стоял до тех пор, пока не увидел её. Она умерла в его темнице, умерла прикованная цепями, умерла от беспросветной тоски. В ледяном дыхании Неяви царь видел всё: брата младшего своего, которого сам же и убил. Отца, который отдалил от престола старшего сына. Свой град – Борей, в котором Драгослав тихо правил вместе с доброй Горицей. Царь видел любимую, ненаглядную волхву, кроткую девушку, которую в жёны взял, когда был человеком. Он любил её. И он забыл её.
Вся тяжесть прожитых лет упала царю на плечи, и Драгослав рухнул на колени. Он вновь был в своей светлице, и вновь горели свечи. Агния вновь стояла у окна и, плача, смотрела на царя.
– Ты вспомнил? – тихо спросила она. – Полоз позволил тебе увидеть?
Драгослав не мог ответить – его мир погружался в пучину тьмы. Царь обхватил руками голову: воспоминания хлынули леденящим душу потоком. Он видел, как отправился в тайгу. Видел, как нашёл Чёрную Ягу и как обезглавил брата. Он видел себя, готового на всё из-за своей обиды. Он видел свой золотой Дух человека, который почил в пучине слов морского Змия. Царь чувствовал, как против его воли по щеке потекла слеза. Он ненавидел себя за всё, что сотворил. И её за то, что помогла ему. Драгослав медленно поднял голову и безумными глазами посмотрел на Агнию.
– Ты, – прошипел он, поднимаясь. В его глазах было столько гнева, что Агния испугалась и вжалась в стену. – Ты, – царь выпрямился в полный рост и медленно подошел к волхве. – Это всё твоих рук дело, обманщица! – Агния хотела убежать, но Драгослав крепко схватил её за руку и прижал к стене. – Ты убила её!
Агния, уливаясь слезами, пыталась освободиться от стальных рук. Но не выходило: царь только сильнее сжимал её запястья. Полными гнева и слёз глазами смотрел Драгослав на свою жену.
– Ты убила её, – царь схватил Агнию за горло. – Вот теперь посмотрим, насколько ты бессмертна.
– Я не убивала её, Драгослав, – прохрипела Агния. Но царь не слышал. Теперь обе руки сжимали тонкую шею. Покрывало упало с головы царицы, Агния перестала сопротивляться, позволяя Драгославу душить себя. Волхва закрыла глаза.
«Ты же сказал, что любишь меня», – раздался её голос в голове у Драгослава, и царь в ужасе разжал пальцы. Агния без сознания упала на пол. Поражённый силой собственного безумия, царь замер над бездыханным телом своей жены. Только не снова. Только не она. Только не она…
– Прости, – плача, Драгослав опустился на колени рядом с женой и стал трясти её за плечи. – Прости, родная! Слышишь? – Он обхватил её лицо руками. – Не покидай меня! – отчаянно воскликнул он и обнял Агнию. – Ты просто делала то, что велел тебя я. Это я во всём виноват. Прости меня… Ты же бессмертна! Ты – жива. Я знаю, – бормотал он, качаясь.
Агния закашлялась. Трясущимися руками Драгослав положил Агнию на свои колени так, чтобы ей было легче приходить в себя.
– Прости, прости… – не переставая шептал он, целуя жену.
Агния медленно открыла глаза.
– Я это заслужила, – хрипела она. – Теперь я перед тобой честна.
Драгослав отрицательно покачал головой.
– Ко мне вернулась память, и теперь я знаю, что чудовище из нас двоих – я.
Агния попыталась ответить, но кашель не дал ей говорить. Драгослав помог царице сесть и принёс воды.
– Мы оба – ужасные создания, – выпив воды, проговорила волхва, и царь опустился рядом. Агния положила голову на плечо Драгослава. – Нам не исправить наших дел. И души уже не спасти.
Долго молчал Драгослав, гладя золотые локоны. Не говорила и Агния.
– Что же дальше делать? – первым нарушил молчание царь.
Агния взяла его за руку:
– Отдавать долг Полозу, – прошептала она. – Иначе заберет Полоз и нашу последнюю надежду, – она посмотрела на мужа. – Злата не должна ему достаться.
Драгослав согласно кивнул и поцеловал Агнию в лоб.
– Ради нашей дочери я соберу самое страшное в мире войско, – твёрдо пообещал он. – Ради неё открою врата в Светомир. Ради Златы я сделаю всё что угодно. – Он умолк. – Теперь я понимаю, почему Полоз позволил тебе вернуть мне память. Понимаю, почему Змий явился Злате, – сказал Драгослав тихо. – Полоз хотел мне показать, что моё ему служение – последняя надежда моего заблудшего духа, – Драгослав замолчал и покачал головой. – Нет, – сказал он. – Наше с тобой служение Полозу – последняя надежда для наших мёртвых душ, родная.
