Василиса увидела, как проснулся Веслав, который летел справа от неё. Царевич, как и она сама, чуть не упал с птицы, но лебедь помог ему удержаться. Испуганный вскрик Веслава разбудил Витенега и Мухому, который, по привычке, разразился руганью. Брань Зайца привела в чувство Яру и Яромира.
– Мы всё ещё летим! – воскликнула, оглядываясь, Яра.
На горизонте океана высились скалы, вершины которых таяли в небе.
– Какой же они высоты?! – старалась перекричать ветер Яра.
– Невероятной! – крикнул ей в ответ Заяц. – Не знаю, как вы, но я так хочу есть, что сейчас умру от голода.
– И что ты предлагаешь? – громко пробасил со своей птицы Яромир.
Заяц только пожал плечами и буркнул себе под нос.
Стаю зачарованных лебедей сопровождали чайки, а Стрибог заботливо наполнял белоснежные крылья ветром. Когда солнце поднялось высоко, лебеди достигли скал. Отвесная гряда вырастала из моря, будто стена, острые вершины которой были скрыты за облаками. По каменной стене поднимался ступенями пандус, но ни рун, ни врат видно не было.
Явление Полоза
– Где же Блажен? – удивлённо спросила Василиса.
– В мире людей, – догадался Веслав. – Мы во владениях Индрика. – Царевич старался перекричать ветер. – Думаю, здесь есть только вход в Светомир, Блажен же находится в мире Яви.
– Отец Сварог, – прошептал Заяц.
Птицы опустились на широкий выступ пандуса, который оказался настолько огромным, что на его краю росли низкие деревья, корни которых цепко оплели скалу. Над зелёной травой, что пробивалась сквозь трещины в камне, летали насекомые. Когда люди спешились, птицы поднялись в воздух и, обратившись в облака, растаяли в небе. Дети Сварога смотрели на высокое синее небо, которое было удивительно прозрачно.
– Никогда не видела такой вышины, – призналась Василиса, – будто ещё немного, и мы увидим крону Краколиста.
– Так и будет, – ответил ей Заяц. – Мы же к Древу путь держим, к Богам идём, – Мухома нервно сглотнул. – Давайте хотя бы поедим из того, что у нас осталось, на дорожку, – Заяц обвёл друзей взглядом.
– Дело молвишь, – согласился Яромир. Он, как и Заяц, чувствовал волнение в этом дивном месте, объяснить которое богатырь не мог. Как из подземного мира Индрика гигантские лебеди перенесли его, спящего, на скалы среди вод?
– Я думал, что давно позабыл страх, – признался Витенег, смотря на Василису. Охотник развернул оставшиеся припасы, которые им собрали ещё Гьярда и Гореша. Хлеб после всех ненастий уцелел, и Витенег разломил его. – А теперь я вновь чувствую холод в своей душе, как в те давние времена, когда я был юн. Когда только пустился странствовать и не знал, что ждёт меня.
Путники сели на землю, и Веслав достал из заплечного мешка бурдюк с водой.
– Я настолько привык к страху, – искренне ответил царевич, – что не представляю, как можно жить без него. – Он протянул Василисе воду, и та, отпив, передала бурдюк Яре. – Только во время нашего странствия я научился спать по ночам.
Дул холодный ветер, и низкорослые деревца легонько шелестели. Кричали чайки, и далеко внизу шумело бившееся о скалы море.
Путники завершили скудную трапезу, помолились Богам и продолжили путь. Пандус был уже, чем то плато, на котором обедали сварогины, но всё равно оказался достаточно широким: по его краям росли те же сухонькие деревца и пробивалась трава. Камень отвесной скалы, к которой примыкал пандус, был тёмным, с белыми разводами. Среди камней отдыхали чайки и олуши.
Пандус поднимался в гору плавно, гигантскими ступенями, но идти было тяжело. Хоть солнце ослепительно сияло, дул сильный холодный ветер. Странники останавливались на отдых на площадках, которыми пандус переходил на следующую ступень. Чем выше поднимались люди, тем круче взбиралась дорога, тем сильнее дул ветер.
Солнце клонилось к вечеру, когда облака оказались ниже, чем дорога, по которой шли путники. Пандус сделался у́же, растений не осталось, и не кричали птицы. Только тёмно-серый, с разводами, камень и обрыв в море.
– Мне кажется, у этой дороги не будет конца, – пробурчал Мухома, передавая огнивицу со Огнём-Сварожичем Витенегу. Странники остановились на привал, и Яромир поделил на всех хлеб из своего мешка.
– Индрик не мог отправить нас на погибель, – уверенно сказал богатырь. – Может, нас не пускают сами Боги, а, может, мы ещё не дошли.
– Надо просто идти дальше, – твёрдо ответила Василиса. – Что бы там ни ждало нас.
– Я думал, Птицы доставят нас прямо к Краколисту, – признался Мухома, откусывая чёрствый хлеб.
– А как же сила духа? – подмигнула ему Василиса, но Заяц только хмыкнул ей в ответ.
– Спасибо вам за то, что отправились со мной, – проговорил Веслав, улыбаясь своим спутникам. – Чем бы наш путь ни закончился, знайте, без вас его бы не было.
– О, наш юный волхв взрослеет! – хохотнул Мухома. Витенег легонько толкнул Зайца в бок, но Веслав лишь согласно кивнул Зайцу.
И дети Сварога вновь продолжили путь. Дорога поднималась всё круче и круче, ветер серчал всё сильнее. Пандус делался уже и уже, пока не превратился в небольшую дорогу, на которой с трудом могли разместиться два человека. Камни скатывались из-под ног и улетали в бездну. Солнце уже село за горизонт, когда в вышине стал виден конец пути. Отвесная скала, всё же, имела вершину, но на её вершине не было ни врат, ни легендарного огня Сварога.
– Да что же это такое, – пробормотал Витенег, стараясь разглядеть вход в Светомир.
Охотнику никто не ответил: уставшие путники медленно, шаг за шагом, борясь со стихией, поднимались выше. Силы людей были на исходе, но остановиться было страшно. С дороги срывались камни, и, чтобы не упасть, сварогины держались руками за отвесную скалу.
Последние тридцать саженей крутой дороги казались странникам вечными. Солнце село, обе луны ещё не взошли, и в наступивших сумерках оступиться было ещё страшнее. Ветер сделался совсем холодным и колючим.
Люди прижимались к скале, Мухома зажмурился от ужаса. Яромир чуть не выронил факел с Небесным Огнём. И когда ночной холод сковал тела путников, пандус, наконец, завершился. Осталось немного: подтянуться и подняться на плато.
Витенег, который шёл первым, забросил на гору сначала огнивицу, затем, подтянувшись, залез и сам. От его движений несколько камней упало в бездну. Витенег, расположившись на краю горы, подал руку скулившему Зайцу. Мухома причитал: у него никак не получалось залезть на гору, даже с помощью Витенега.
– Твое пузо тебе мешает, – разозлился Витенег, видя, что у Мухомы ничего не выходит.
Заяц только всхлипывал, отчаянно пытаясь подтянуться.
– Давай я тебе помогу, – предложил Веслав и, оторвав руки от стены, стал толкать Зайца снизу. Мухома, коленом упершись об руку Веслава, одной рукой зацепившись за скалу, а второй – за ладонь Витенега, с криком, затащил себя наверх. Со скалы сорвались камни и ударили Веслава. Царевич от неожиданности вздрогнул, его нога соскользнула, часть пандуса под ним обвалилась, и Веслав, с трудом успев ухватиться за край пандуса, повис над пропастью. Василиса, которая стояла рядом с царевичем, тут же упала на колени и схватила Веслава за запястья.
