— Он здесь? — спросила и поняла, что не дышу в ожидании ответа.
— Да, был здесь. К Марине заходил…
— Я только что к ней заходила. Спрашивала об Адаме. Как я это делаю каждый день. И она сказала, что не видела его.
Кот пожал плечами, а меня накрыло злостью. Поднялась по лестнице, направляясь к ней в кабинет. Лучше этой женщине быть со мной честной, иначе я за себя не ручаюсь!
Прошла внутрь без стука. Марина сидела за столом. Метнув в меня разгневанно-удивленный взгляд, выгнула бровь.
— Марина, где Адам? — спросила, остановившись возле ее стола. Несколько секунд мы молча прожигали друг друга глазами. Она словно проверяла меня. И видимо нашла в моем взгляде то, чего не находила раньше.
— Его нет сегодня, — выдала тихим голосом. А я взорвалась.
— Да его никогда нет! Для меня нет! Для всех в этом гребаном клубе он есть, но только не для меня!
— Спокойней, Лиля… Не забывайся!
Приблизившись, опираюсь ладонями о поверхность стола. Наклоняюсь так, чтобы между нашими лицами оставалось не больше десяти сантиметров. Хочу, чтобы эта лживая высокомерная сука ни одного моего слова не пропустила.
— Где, бл*дь, Адам?! Говори, иначе я тут все разнесу к чертям!
Молчит. Вижу, как раздуваются ее ноздри, а белок глаза заполоняет красная пелена. Вот только сейчас ей мне насрать на ее гнев. Разорву на части, пока не признается.
— Пять минут назад зашел в кабинет, — рычит, а я срываюсь в сторону выхода.
Преодолев коридор за считанные секунды, толкаю дверь плечом. Она с грохотом открывается. Влетаю в кабинет, осматриваюсь по сторонам. Адам на диване. Бутылка в руках — взгляд, полный дурмана. Зарос. Борода стала длинней, вид усталый. Когда его глаза находят меня, в их глубинах вспыхивает злость.
— Какого хрена происходит? — спрашиваю, сложив на груди руки. Меня разрывает от гнева, и лучше бы ему сейчас не испытывать мое терпение.
— Пью виски, ничего нового, — пожимает плечами, устало откидывая голову на спинку дивана. Проводит ладонью по подбородку, смотря на меня из-под полуопущенных ресниц. — У тебя что-то срочное?
Он серьезно?!
— Да, бл*дь, чертов Адам! У меня срочное! — крик рвет глотку. Клянусь, я никогда еще не была столь разгневана. Никогда не вела себя так агрессивно. Но этот мужчина своим поведением довел меня до края. Наступаю на него. Преодолев расстояние, нависаю над сидящим Адамом грозной тучей.
— Три долбанных дня прошло с момента твоего звонка! Тебя нет. И телефон твой выключен! Вчера мы должны были встречаться с риелторами по дому. Но ни черта не произошло, потому что ты пропал! А теперь потрудись объяснить, что за дерьмо произошло?!
Усмехается. Горько так, устало. На пару мгновений отворачивается. А я поверить не могу. Почему? За что он так со мной?
— Прости. Но… с домом не выйдет, — голос печальный. Хмурится. Потирает тыльной стороной ладони глаза. Я вижу, что ему плохо. Больно. И я ни черта не могу понять, что стряслось. Как за несколько дней он смог стать столь далеким от меня. Вздыхаю устало, понимая, что криком ничего не решишь. Сейчас он не шутит, не издевается, не закрывается от меня. Нет. Произошло что-то нехорошее. Приседаю рядом, боясь отвести от него глаза. Боюсь, что он исчезнет. Уйдет, так и оставит меня в полном недоумении.
— Адам, что случилось? — касаюсь его колена. Он замирает. Напрягается. Но руку не сбрасывает. А у меня в груди все сжимается от боли.
— Ты же знаешь, это я, твоя Лали. Ты можешь мне довериться. — Голос дрожит, по щекам бегут слезы. Он молчит. Сидит, опустив голову. Так, словно на его спине — неподъёмный груз.
— Адам…
— Я налажал… не получится, — раздается его тихий, хриплый голос. Мне становится не по себе. Не от слов, от его голоса.
— Что не получится?
— Ничего не получится, Лали… ни дома, ни счастья… ни семьи… ни хрена у тебя со мной не выйдет… — усмехается горько. — Потому что я тот еще долбоеб, — он поднимает на меня глаза, а я замираю. Боль… агония… его рвет на куски. Воспаленные белки кажутся практически полностью красными. В горле спазм… и у меня не сразу получается ответить.
— Что ты такое говоришь? — я тянусь к нему. Мне страшно. Я понимаю, что сейчас он настроен серьезно, как никогда. Но я не хочу. Не хочу терять то, что у нас есть. И я верю в то, что мы можем решить любую проблему. Какой бы сложной она ни была. Пытаюсь взять его за лицо, но он отстраняется…
— Не трогай меня, не надо. Я, бл*дь, недостоин тебя Лали…
От этих слов — мороз по коже.
— Адам, ты пьян. Поедем домой. Там все обсудим… — руки дрожат, как и голос. Мне больно. Зачем он так с нами?
— Нет. Мы должны расстаться, — он отстраняется. Поднимается с дивана. Адам обхватывает голову, сжимает волосы пятерней.
— Ты и я… больше никто, — голос рваный, надсадный.
— Почему? Что ты несешь?
Я не вижу его. Он расплывается в пелене слез. Я уже ничего не понимаю. Это страшный сон. Но вот он. Адам. Стоит передо мной. Такой же красивый и желанный. Но такой далекий. И сломленный.
— Я налажал, — его слова — как маяк в тумане. Цепляюсь за его голос, держусь из последних сил.
— Что ты сделал?
— Я изменил тебе… я трахался с другой, — каждое слово сказано глядя в глаза. Жестким, не оставляющим шанса тоном. Я чувствую, как оно умирает. Сердце. Как четко попадает в цель каждая выпущенная им стрела. Как она достигает цели. Меня захлестывает агонией. Скручивает, выворачивает каждый нервный узел.
— Что? Когда? — слетает на выдохе.
— Той ночью, когда ушел… и потом… я трахался с другой телкой. И, бл*дь. Мне понравилось…
Слезы льются рекой по щекам. Я так зла на него.
— Адам… какого черта?
— Уходи. Просто уходи… я… ты охуенная… ты самая лучшая… но такой, как я, недостоин быть с тобой, Лали… я… я не прощу себе…
Он уходит. Оставляет меня в полном одиночестве. Его больше нет в моей жизни. Он не хочет в ней быть. Но вот только что мне теперь делать? Как жить дальше? Потому что без него я уже не смогу…
Глава 23
Лали
Две недели спустя
Они погрязли в тусовках и алкоголе. Порой у меня складывалось впечатление, что хорошо оттянуться — девиз нашего клуба. Никто не интересовался работой, никто не хотел заработать побольше чаевых. Все это место было насквозь пропитано сумасшествием.
Бармен устраивал вечеринки. Каждую ночь. И они все оставались после смены или шли куда-то. Напивались или накуривались до умопомрачения. А на следующий день делились дикими рассказами.
Мы были здесь белыми воронами. Я да Арс. Единственные, кто был заинтересован в заработке, кто не посещал данные мероприятия.
