Меж тем, рентабельность работы в Берлине становилась неочевидной для Дэниела Миллера – при том, что большая часть записей Mute того периода сделана именно там. Fad Gadget даже начал вдохновляться этим городом, где была записана его песня «Collapsing New People» – песня о нигилистической молодежи Берлина.
В 1983 году Mute подписывает контракт с группой The Birthday Party, обитающей в Берлине и записавшей свой EP Mutiny в студии Hansa. Группа вскоре распалась, но ее вокалист Ник Кейв продолжал жить здесь, заниматься музыкой и принимать наркотики. Вскоре он ангажировал Бликсу Баргельда из группы Einsturzende Neubauten в свою новую группу The Bad Seeds. В биографии Ника Кейва, написанной Ианом Джонстоном, Бликса вспоминает о маленьком баре «Рисико», в котором в основном проходила жизнь группы The Birthday Party в 1983 году: «Этим баром владел алкоголик, который вложил все свои деньги в его покупку, отремонтировал, открыл. Но бар оказался всего лишь местом, чтобы напиться. Вначале это выглядело фантастически, но довольно скоро стены были постоянно в крови, все внутри было поломано и все деньги начали тратиться на другие вещи, а не на алкоголь».
Крис Карр, который работал с Ником Кейвом в то время, вмешался в ситуацию, когда понял, что компания Mute против собственной воли финансирует героиновую зависимость музыканта: «Мне пришлось пойти вместе с Миком Харви к Дэниелу и четко сказать: “Прекратите выплачивать авансы Нику Кейву и Роланду Говарду, потому что они наркоманы”. А ведь были случаи, когда кое-кто продавал собственные пластинки, чтобы платить за свои дурные пристрастия…»
По словам Карра, Дэйв Гаан не только говорил о Нике как о пропащем наркомане, но и имел привычку высмеивать Кейва прилюдно. «Поначалу Depeche Mode смеялись над Ником, – говорит Карр. – Дэйв отлично умеет копировать манеру разговора и мимику других людей, и в случае с Ником Кейвом он доводил это умение до совершенства. Он смеялся над Кейвом и постоянно говорил: “Что это Дэниел возится с этим парнем, зачем он тратит на него деньги?”»
Гор, участвуя в ночной жизни города, все же осознал, что он вовсе не типичный берлинский развратник и дебошир, и потому решил развенчать берлинский образ жизни в интервью 1985 года: «Я жил там два года, ходил в клубы и был знаком с несколькими людьми, но никогда не относился ко всему этому очень серьезно, хотя, конечно, все это могло иметь на меня какое-то подсознательное влияние. Берлинская сцена – это во многом миф, как миф и то, что все там сплошь фрики и наркоманы… хотя их довольно много. Клубы там неплохие, но совсем не такие шокирующие, как воображают люди».
Во время работы над Some Great Reward одним из любимых мест Depeche Mode был клуб The Jungle, куда они заявлялись обычно около полуночи. Это было модное место, смесь кафе и клуба, сюда часто заходил Боуи во время его пребывания в городе. Он был ярко освещен, и когда ты входил, первое, что ты видел, – людей, сидящих за столиками, смотрящих друг на друга и что-то такое из себя изображавших. На заднем плане был танцпол, но туда никто не ходил. К раннему утру группа перебиралась в небольшие клубы или круглосуточные кафе и бары.
Поначалу местные музыканты считали Depeche Mode подростковой поп-группой. Алан Уайлдер вспоминает: «Время от времени участники Neubauten появлялись в студии, чтобы встретиться с Дэниелом. Они игнорировали нас, потому что мы были для них некрутыми. Они что-то бормотали по-немецки, а потом исчезали. Так и происходили наши встречи – ну, кроме встреч с Бликсой, с которым мы встречались несколько раз».
Действительно, Бликса Баргельд был более открыт в отношении британской электро-поп-группы, что он и сказал как-то Дэниелу Миллеру. «Между ними было взаимное уважение, – говорит основатель Mute. – Бликса и Мартин всегда хорошо ладили, и я думаю, что Бликса почувствовал, что Depeche Mode раздвигают границы поп-музыки. Вообще говоря, что было приятно в Берлине, так это то, что, к примеру, выходишь из клуба, а вокруг полно самых разных музыкантов из разных областей музыки».
Для Миллера этот берлинский период Mute был очень полезен, поскольку немецкие группы 1970-х годов – Neu! Can и Kraftwerk – оказали на него огромное влияние. Впрочем, он с разочарованием вспоминает: «Я встречался с немцами и спрашивал: “Вам нравятся Neu! и Kraftwerk?” Но они отвечали: “О, нет, нам нравятся Боб Дилан и Джими Хендрикс”». Тем не менее, несмотря на отсутствие энтузиазма среди местного населения к собственному музыкальному наследию, Миллер и Мартин Гор испытывали большой интерес к продукции небольших немецких лейблов, особенно берлинского Atatac.
Между тем, первые плоды сессий на студии Ганза появились в качестве их десятого сингла «People Are People» 12 марта, через два дня после того, как они завершили пятидневный тур по Италии и Испании. Песня стала их самым большим хитом, поднявшись до четвертой позиции в британских чартах и проведя три недели на вершине немецких. «Я не думаю, что в Британии они когда-либо испытывали то, что окружало их в Германии, – утверждает Бамонте. – В одном из больших немецких телешоу эту песню использовали для рассказа об Олимпийских играх-1984. Внезапно они перестали ходить по улицам Берлина неузнанными: вокруг них сразу собиралась толпа».
В Америке «People Are People» стала первой песней группы, ворвавшейся в Топ-40 – она остановилась на 13 позиции. «Мы хотели, чтобы «People Are People» прозвучала резко, – говорил Гаан, отбиваясь от возникавших сравнений с индастриал-музыкой. – Дэниел собирался подписать контракт с Test Department в то время, но мы их даже не слушали. В любом случае, Test Department и Neubauten больше по части “искусства”, а мы больше по части песен».
«People Are People» – очень непосредственная, запоминающаяся песня, не похожая на песни вроде «Just Can’t Get Enough» благодаря мощному звуку – результату продюсерской работы – и ритму. «Мы знали, что сингл был буквально на грани попадания в дискотеки, – говорит Уайлдер, – и не хотели, чтобы это было похоже на все миллионы других песен, которые выходили тогда же».
Тем не менее, текст Гора (совершенно нетипичный для альбома Some Great Reward), в котором говорится о «всевозможных различиях между людьми, а не только о расизме», – почти раздражающий, особенно пугают запоминающиеся строки: «Люди – это люди, так почему должны / мы с тобой так скверно ладить друг с другом». Автор внутренне трепещет, когда поет: «Помогите мне понять, что заставляет одного человека ненавидеть другого» – хрупкий, уязвимый хук, цепляющий одних и звучащий немного слишком – для других. Уайлдер называет текст Гора искренним, «душевным»: «Иногда я нахожу тексты Марта слишком упрощенными, но они глубоко прочувствованы. Он пишет о вещах, которые его волнуют. Это очень сложное искусство, и он очень хорош в этом».
Ни один из участников Depeche Mode не защищает промо-видеоклип, снятый на «People Are People». Группа в нем бродила по линкору «Белфаст» времен Второй мировой войны, притворяясь, что играет на нем, как на музыкальном инструменте, и делала тем самым очевидное – и прямолинейное – антивоенное заявление. Тем не менее, песня достаточно сильна, чтобы преодолеть эти сомнительные визуальные эффекты, а в качестве надежной компенсации 12-дюймовая версия сингла была дополнена ремиксом продюсера Адриана Шервуда.
