«A Question Of Lust» также была песней, на которой ведущей партией вокала был фальцет Мартина Гора. Алан Уайлдер: «Обычно было легко предугадать, чей голос подойдет под определенную песню. Мартин отлично подходил под исполнение баллад, голос Дэйва же лучше смотрелся на более резких, горловых треках». Промо-видео режиссировал Клив Ричардсон (который также работал над ранними клипами, например, «Everything Counts» или «Blasphemous Rumours») во время гастролей в Дублине. Сама песня была любимой у Джорджа Майкла, который хотел сделать кавер на нее, однако запись так и не выпустил. Хороших слов она была удостоена и от Стива Сазерленда: «…Она великолепна. Простая электронная мелодия, слегка Алмондовский вокал… Достойно даже The Human League». Smash Hits же посчитали песню неким актом обмана: «Как только утихают вступительные мрачные электро-бряцанья, нам представляют парящую, меланхоличную мелодию, в которой сипловатый, прерывистый голос поет нам о “любви”, а не “похоти” (lust) (слово было использовано исключительно для рифмования со словами “доверие” (trust) и “пыль” (dust). Красивая и невеселая, но абсолютно без какой-либо подноготной. Какое надувательство».
Depeche Mode приехали в Осло 24 апреля, где открыли скандинавскую часть тура, после выступая, в основном, на больших стадионах Германии. Дэрил Бамонт вспоминает: «На этом туре они стали перерастать свою поп-подростковую фазу в Германии и стали больше ассоциироваться с такими группами, как The Cure. На них стала приходить намного более взрослая, готичная публика в Европе. Это не означает, что они не получали порой скверных отзывов в прессе Голландии и Германии, но им было наплевать. Они всегда умудрялись быть популярными, не будучи при этом модными».
Забавно, что сами The Cure, которые были намного более модными в Англии, были большими поклонниками Depeche Mode. Вокалист группы Роберт Смит восторгался: «Я думаю, у них прекрасный стиль. От их инновационных использований необычных звуков, частого странного несоответствия эмоциональности лирики и музыкального сопровождения до их всегда узнаваемых визуальных картинок и графики; они – одна из крутейших групп. Уникальный коллектив. Ну, также они сделали несколько просто фантастических песен!»
Меньше чем через неделю после завершения европейского турне группа отправилась на гастроли по Америке и Канаде. Это был очередной большой тур, состоявший из 29 концертов, включая три в Нью-Йорке и два в Лагуна Хиллс. Также они сыграли на знаменитой площадке Red Rock в Денвере, ставшей известной после выступления там U2 в начале 80-х. Ощущение звездности было на каждом концерте, так как собравшиеся на стадионах люди хором пели слова каждой песни. «Я думаю, каждый человек, кто знает песню – понимает ее, – говорит Гор. – Но когда мы выходили на концерты, это было чем-то вроде празднования». Любовь Мартина к большим вечеринкам привела к тому, что некоторые его старые дружки из Базилдона летали на эти заграничные концерты вместе с группой. Алан Уайлдер: «Вы играете в каком-нибудь месте вроде Остина в Техасе, и неожиданно из самолета вываливаются работяги из Эссекса. Все эти здоровенные мужики приезжали. Мартин и Флетч платили за то, чтобы Большой Рэй или там Большой Джон приехал – да все они были Большими кем-то. Дэйв не выносил всю эту толпу. Я думаю, Дэйв испытывал нечто вроде отвращения к Англии, настолько, что даже переехал в Штаты в итоге».
Вся группа безудержно тусовалась во время американского тура. По воспоминаниям Стива Карра, дошло до той точки, когда «мы решили, что им понадобится долгий перерыв после этого. И, слава Богу, они согласились эту передышку взять!» Алан Уайлдер: «Когда вы путешествуете за границу, вы действительно как с цепи срываетесь. Ну, знаете, это как когда вы приезжаете в чужой город и у вас сразу не пойми откуда берется какая-то дополнительная бравада. Никаких запретов в принципе. Соедините это с эффектом пребывания в большой банде, в которой вашей заднице постоянно доставалось. По-моему Оззи Осборн сказал, что это единственная работа, которую вы сами от себя ожидаете, и таким образом очень просто проживать жизнь. К моменту, когда вы покидаете сцену, время часов 11 вечера, и вы ощущаете себя очень бодрым, намного более бодрым, чем когда-либо еще в жизни. Потом вы тратите как минимум пару часов на переодевания и болтовню, а заодно выпиваете пиво или два. В итоге, час ночи и вы очень хотите пойти потусить. И вот, вы бухаете всю ночь, и внезапно оказывается, что уже семь утра, а ощущение такое, будто только начали. Но при этом понимаешь, что нужно идти спать. Во время тура уровень допустимого сильно повышается, ты можешь запросто пробухать всю ночь и даже не напиться. Такой стиль жизни становится абсолютно нормальным для гастролирующей группы, на несколько лет так точно, и на самом деле все не настолько чрезмерно, каким, наверное, видится».
За всей этой еженощной эйфорией Уайлдер также заметил, что его отношения с Мартином были дружелюбными, но слегка поверхностными. «Мартин всегда был большим выпивохой. И мне не всегда удавалось найти с ним общий язык, когда он был пьян, даже если я и сам был в дрова. Ну и вообще, когда ты мертвецки пьян, сложно с кем-либо говорить. Когда Март напивался, он был абсолютной противоположностью тому стеснительному парню, каким он был в обычной жизни. Так что сами можете представить, насколько странным это было. Он говорил какие-то невероятно нелепые вещи, а еще начинал скакать везде, подпрыгивать в воздух, так что вам буквально приходилось ловить его и опускать на землю, если вы хотели идти рядом. Он ваш лучший друг весь вечер, а на утро это опять прежний тихий и неразговорчивый Мартин. Он ничего не будет помнить, даже знать не будет о том, что вы провели вместе весь вечер. Вся связь пропадала утром. Мне очень нравится Мартин, но у него определенно была нужда быть таким же чрезмерным, как Дэйв, но совершенно различными способами». Крис Карр, часто проводивший время с группой во время тура, отмечает: «Мартин часто снова становился тихоней после трудной сессии. Но это его другая сторона. Он запирался в своей комнате, чтобы послушать музыку, ну и иногда приглашал меня послушать CD вместе. Также у него была акустическая гитара, на которой он определенно что-то наигрывал за своими дверями. Это забавно, поскольку почти в каждой рок-группе, с которой я ездил в турне, гитары не расчехлялись вплоть до выступления. Мартин Гор был единственным парнем, кто путешествовал с гитарой, хотя был при этом, как бы сказали роковые парни, из синти-группешки. Он таскал за собой эту гитару везде – в отель, в автобус, куда угодно. И все же, решение добавить в записи гитару по-прежнему мучительно отвергалось».
Тем временем, распутные ночи становились практически необходимы в общей монотонности длительного турне. Гор описывал это так: «Когда вы уже пятый месяц в туре, у вас уже не получается наслаждаться каждым отдельно взятым концертом. Доходило до той точки, когда я практически мог все шоу пробыть в полусонном состоянии. Сейчас же я автоматически переключаюсь в нужный момент, даже не думая об этом. Это, конечно же, немного скучно, но мы должны давать нашим фанатам живые выступления. Так как концерты всегда проходили очень хорошо. И публика их любит». А вот Дэйв Гаан, как единственный физически активный на сцене член группы, часто был близок к полному бессилию перед тем, как очередная попойка начиналась. «После концерта я частенько бывал близок к изнеможению. Не так давно двум роуди пришлось тащить меня в гримерку. Прошло полтора часа, прежде чем я смог сказать хоть слово. После гастролей я всегда теряю несколько киллограмов и порой чувствую себя смертельно больным после концерта. В нашем гастрольном автобусе аптечка забита всевозможными лекарствами до отказа».
