Тем временем, Флетчеру стало трудно находиться вдали от дома. Напряженная давящая атмосфера была, очевидно, опасной для того, кто уже пережил один нервный срыв, особенно когда он был «заперт» в стенах этой стрессовой и вызывающей клаустрофобию виллы на следующие несколько недель. Кроме того, довольно хмурый подход Флетчера к его самоопределяемой роли воинственной, здравомыслящей силы в Depeche Mode плохо работал с остальными в этой ситуации. Когда он пытался всех подбодрить, его никто не хотел слушать, что только делало ситуацию хуже для него. Он начал сильно волноваться. «С тех пор, как Флетч пережил ту первую депрессию во время записи Violator, он продолжал свои взлеты и падения вверх-вниз, словно йо-йо, – вспоминает Уайлдер. – Зачастую он становился еще хуже, когда сидел на своих антидепрессантах, из-за которых становился гиперактивным. Без них же он мог впасть в другую крайность, часами просиживая где-нибудь с хмурым лицом и не говоря ни слова. Так и кидало его от одной крайности к другой. Во время мадридской сессии напряжение преследовало нас всю дорогу, так что Флетч становился только хуже».
С этой точки зрения, Флетчер явно не был достаточно силен ментально, чтобы справляться с Дэйвом Гааном или вызываемыми им проблемами. Эмоциональность певца была чрезмерной для Флетча, который боролся с собственной депрессией, особенно на фоне того, что двое других собрали свой отряд антагонистов. Более того, Гор и Уайлдер были рады в данный момент оставить Гаана самого разбираться со своими призраками. В результате певец оказался полностью изолирован от других участников. «Я заперся в своей комнате, и каждый раз, когда вещи приобретали сложный оборот, просто уходил в нее и закрывал дверь, а потом рисовал. И я даже закончил обалденную картину маслом для Терезы. Я и правда ей горжусь, поскольку 10 лет не касался холста кисточкой. Это занятие показалось мне терапевтически невероятно полезным, поскольку это была полностью моя вещь, и я думал, типа: “Да и пошли вы все. Здесь вы не можете ничего мне сказать о том, как правильно надо делать”».
Глава 10
Больше, чем вечеринка, 1993–1994
Задержка в окончании работы над альбомом Songs of Faith and Devotion раздражала прежде всего Алана Уайлдера, который должен был работать над предварительным программированием предстоящего мирового турне. «Да, это было проблемой, – признает Миллер. – Они несколько месяцев просидели в студии, погруженные в альбом, а тут им необходимо было отправляться на гастроли. У них было несколько перерывов в студийной работе, но дедлайна сдачи альбома не было – и все из-за тура. В общем, обстановка была напряженная, особенно для Алана, которому нужно было работать над бэк-пленками для концертов».
У создателя Mute было очень сильное предчувствие, что тур окажется «трудным» для всех участников группы: «Флетч прошел через несколько нервных срывов, у Дэйва были проблемы с наркотиками; Мартин был в порядке, Алан… тоже был в порядке на физическом и умственном уровне, но почти совсем не общался с остальными. Они все очень устали и были напряжены. Понятно, что все это было последствиями работы над альбомом Violator. Примерно в таком состоянии они и отправились на гастроли».
В январе 1993 года, за пять месяцев до начала тура, Уайлдер и Стив Лайон наконец начали работу над концертной программой в студии Olympic, а затем в собственной студии Уайлдера в Западном Сассексе. Стив Лайон сразу заметил отсутствие других участников группы – такого прежде не было: «Мы с Аланом никого не видели в течение трех или четырех месяцев. Это была совсем другая ситуация по сравнению с подготовкой тура World Violation. Мы просто заперлись в студии, отбирая материал из каталога Depeche Mode и, в сущности, создавая еще один альбом». Эта предварительная работа была довольно сложной – она, в сущности, была перезаписью всего нового альбома. «К сожалению, собрать концертное шоу Devotional оказалось куда более сложным, чем я или Стив представляли себе, – замечает Уайлдер. – Мы знали, когда начинали, что у нас не так много времени, да к тому же наш секвенсор Roland постоянно сбоил, создавая новые проблемы. Тем не менее мы выстояли и уже почти закончили работу, когда грянул гром.
Наш студийный компьютер не выдержал объема информации, и однажды вся система накрылась. Мы потеряли все, все три с половиной месяца работы». К счастью, Лайон и Уайлдер сохранили все мультитреки, но сведенный материал был потерян. Сингл «Walking In My Shoes» должен был выйти в апреле, продолжались репетиции, и тут перед Стивом и Аланом встала невероятная задача по пересведению всего материала примерно за две недели. Они работали круглые сутки и в конце концов свалили все на Roland.
В то время как Уайлдер и Лайон буквально сгорали заживо в студии, арт-директор группы Антон Корбайн обдумывал сценографию тура. Он провел четыре или пять месяцев, работая над идеями и их приблизительным воплощением, и два – создавая образы для проекции на 11 полноразмерных экранах. Масштаб планируемого был значителен; в планы входили элементы, напоминавшие о нашумевшем туре Zoo TV группы U2, к которому Корбайн тоже имел отношение. Мартин Гор защищал Корбайна от критики, которая сводилась к тому, что он работает на два фронта: «Те, с кем работаем и мы, и U2 – отличные специалисты. И нет ничего странного, что и мы, и они работают с одними и теми же профессионалами – и мы, и они используем видео и разнообразные экраны, которые, я думаю, являются естественным продолжением шоу… После того, как мы использовали все это в последнем туре, очень сложно вернуться к банальному рок-концерту: чувствуешь, что этого не хватает. И к тому же это влияет на реакцию аудитории, на восприятие песен. На концертах возникает совсем другое чувство, позитивное такое».
У Гора были основания для этих слов: действительно, как только группа выходит перед аудиторией в количестве 10 000 человек и более, нужно думать о мощных визуальных элементах. Гигантские экраны были очевидным вариантом и для Depeche Mode, и для U2, а в последнем случае работа Корбайна добавила еще одно измерение шоу. Для тура Devotional Корбайн создал некоторое количество мрачных, сексуальных и религиозных образов, связанных с музыкой, чтобы создать определенную атмосферу. Гор: «Мы пытаемся быть более абстрактными; раньше мы использовали фотографии группы и очень хотели уйти от этого». Корбайн также указывает на принципиально разные методы работы Depeche Mode и U2: «С самого начала Depeche Mode не хотели участвовать в видео. Они терпеть не могут все эти встречи и совещания, в то время как U2 – наоборот. Мартин небольшой визуал, поэтому он доверяет мне, но с U2 так нельзя: они должны управлять процессом в полную силу. Про видео я разговаривал с Аланом; он умен и хорошо образован по этой части. Но двух настолько разных групп в целом свете не сыскать».
Тем временем Дэйв Гаан готовился к туру: ежедневно ходил в спортзал, бегал, тренировался с мастером по боевым искусствам и проезжал 20 километров на велотренажере. Как считает Карр, этот режим был «…формой самодисциплины, способом испытать себя и продвинуться вперед. Он потерял много веса. Он всегда был склонен к полноте, понимал это и следил за собой». Гаан также тесно связывал предстоящие гастроли со своей татуировкой в виде крыльев: «Это было похоже на мои крылья, как если бы я их вырастил специально для тура. Я как будто был вооружен перед этими гастролями – если я смог сделать это, я теперь смогу сделать все, что угодно! Если ты способен просидеть под иглой десять часов, ты можешь все!» Флетчер же обеспечил себе хорошее, позитивное настроение перед предстоящим гастрольным марафоном, связав судьбу с Грейне, своей подругой в течение 15 лет, 16 января 1993 года.
