Гаан подтвердил прессе, что его выздоровление находится ещё на очень ранней и самой хрупкой стадии, и если кто-нибудь насыпает дорожку кокаина – то нужно немедленно покинуть помещение. «Я же ведь захочу. Захочу просто попробовать, ну, понимаете? Март и Флетч – они бухают. Март пьёт много, они пьют рядом со мною, и иногда это немножко напрягает – не потому, что мне хочется надраться, а потому, что я не чувствую себя причастным».
Что разочаровало – стадионные концерты в Британии к другим европейским концертам привлекли чуть более приглушенную реакцию, вопреки тому факту, что спрос на билеты оказался столь высоким, что пришлось назначить на стадионе Уэмбли дополнительный концерт. Лишённый подпорок в виде фанатизма и наркотиков, Гаан во время выступления был каким-то апатичным, и он всё пытался выжать из публики какой-то полнокровный ответ. Однако он кипел от адреналина на концертах в Милане, Париже и Берлине, где публика вопила так, что иногда заглушала группу. Сайменон: «В Германии концерт вообще напоминал литургию и настоящее освобождение». Как подытожил Сэм Тейлор в своей рецензии в Observer на шоу в берлинском Waldstation (возможно, описка автора: 19 сентября 1998 года Depeche Mode выступили в Берлине на стадионе Вальдбюне; Вальдштадион расположен во Франкфурте. – Прим. пер.): «Видеть их в Берлине, в их родном в духовном смысле городе – чувствовать укоризну и некоторый страх». Он насчитал «21 000 евро-го́тов», но помнил, что родина группы – Эссекс. «Дэйв Гаан – это прям Майкл Хатченс Безилдона. С половиной харизмы и удвоенной силой саморазрушения. Но каким-то образом он не только жив, но и гораздо более крупная звезда, чем Хатч когда-либо был».
Анне Бернинг, лейбл-менеджер Depeche Mode в их германской рекорд-компании Intercord, совершенно не была удивлена мощной реакцией на последний тур группы по стране: «Хотя у группы некоторое время было затишье, поклонники организовывали регулярные депешо́вские вечеринки, которые иногда собирали аж по полторы тысячи человек. Есть ещё ядро – они прям как тайное общество. Они собираются, ездят по стране за группой, сами устраивают свои события. Притом я бы не сказала, что фанаты группы – это такие сверхобщительные люди или мачо; нет, это скромные, социально пассивные, обращённые в себя мужчины. Три четверти фанбазы группы – мужчины, и, мне кажется, музыка Depeche Mode помогала им пережить пред-пубертатный период. Но появляются и юные поклонники. Их публика вообще всё время молодеет, никакого застоя не наблюдается. К тому же на популярность сыграло объединение страны – многие в Восточной Германии не могли не поддаться их очарованию, так что когда граница открылась – пришла новая мощная волна фанов с востока страны».
После Европы 27 октября начались первые за четыре года американские концерты. Они завершились двумя концертами в Arrowhead Pond, Анахейм, Калифорния, за три дня до Рождества. На тот момент никто в группе не готов был ни подтвердить, ни опровергнуть, будет ли этот их тур последним или нет. Они все признавали, что в последние годы действительно думали перестать работать вместе. «Думаю, несколько раз я испытывал такое давление, что думал, а стоит оно того вообще? – говорит Гор. – Потом взвешиваешь всё и думаешь, ну я же получаю удовольствие от всего этого и мне очень нравится быть в группе».
«Я каждый день думаю о том, чтобы уйти, – признавался в 1998 Гаан, добавляя: – Думаю, важно просто как можно более точно сфокусироваться на том, что делаешь в данный момент. Я не умею предсказывать будущее. Не способен… и слава тебе, господи».
В другой раз – незадолго перед туром Singles – Гаан говорил так, как будто совершенно разочаровался в группе: «Я действительно считаю, что чем больше отвлекающего, лишнего, я убираю из своей жизни, тем лучше к себе отношусь. Самое крупное тут – Depeche Mode. Эта свадьба привела к долгому браку, но, по крайней мере для меня, смысла в нём уже нет. Запрыгнуть в самолёт, прилететь куда-то, где тебе скажут, какой ты чудесный – меня это уже не радует. Это не значит, что я не ценю внимание к моей работе – я просто не ценю её “важность”».
Алан Уайлдер симпатизирует проблемам Гаана, которые, как он полагает, укоренены в фундаментальном противоречии стиля его жизни: «Мне кажется это грустным – то, что Дэйву теперь нужно постоянно скромничать. Конечно, никто ему не пожелает стать снова героиновым наркоманом, но что-то из него ушло, я тут сейчас комментирую исключительно как внешний наблюдатель. Я немного общался с ним, он всё такой же приветливый, но я теперь смотрю снаружи. Мне кажется, он немного потерянный.
Он каждый день ходит на собрания анонимных алкоголиков и анонимных наркоманов и говорит, что там основа лечения – что тебе надо согласиться с фактом, что ты ничем ни от кого не отличаешься, что ты не особенный ни в каком смысле. Так что он как-то себя принижает, и это убирает его крутизну. Ему теперь не нравится его стиль жизни и его личность – причём и хорошие черты личности тоже. Это всё ему сложно, и мне действительно очень жаль, что он оказался в таком положении, потому что от природы он очаровательный, открытый, он – всегда в центре внимания, естественным образом причём. Но, очевидно, что его уязвимый шарм – тоже часть проблемы».
И хотя «новая жизнь» Гаана всё ещё находилась на первичной стадии, сил ему придала женитьба на его девушке из Нью-Йорка, Дженнифер, которая помогала ему бороться с зависимостью. Он не скрывал, что каждый день борется, чтобы оставаться трезвым. «Честно говоря, у меня большая проблема – думать о завтрашнем дне. Самое важное для меня сегодня – это то, что я чист сегодня. Мне нужно определённые вещи делать в течение дня, чтобы не забывать, кто я есть, а я есть – наркозависимый».
Тем временем, Сайменон чувствовал, что настроение тура настолько боевое и позитивное, что «очень вероятно» будет следующий альбом и ещё один тур. Флетчер со значением сообщал фанам: «В данный момент атмосфера без Алана прекрасная». Мартин Гор раскрыл, что надеется сочинять новые песни в первой половине 1999 года, и невзначай упомянул, что есть идея сделать второй альбом кавер-версий, после соло-дебюта Counterfeit. Также возникли слухи, что впервые за всю свою карьеру Depeche Mode обсуждают идею подписать мультимиллионный – в фунтах стерлингов – контракт с другим лейблом, после того, как почти 20 лет их записи выпускал Mute.
«Они в том возрасте, когда уже, наверное, хочется последнего мощного притока денег», – замечает друг группы Крис Карр. «Нет никакого секрета в том, что для лейбла Mute они всегда были курицей, несущей золотые яйца. И это поставило и группу, и лейбл в трудное положение. Даниэлу Миллеру надо было разобраться и понять: будет ли группа ещё успешнее или же это их закат».
На самом деле в 1998 году будущее Depeche Mode казалось не более и не менее определённым, чем в середине 80-х, как признал Гор. «С альбома Black Celebration, после которого мы думали, что распадёмся, над нами висел какой-то роковой сценарий, который всё никак не разрешался. А мы всегда как-то избегали его». Сайменон объясняет по-другому: «Я думаю, что многие фаны сочли, что тур в поддержку Songs of Faith and Devotion – последний. Теперь они думают, что больше не увидят группу после тура Singles. Но кто знает, сколько они ещё смогут работать? Могут в этом году распасться, а могут быть крепкими и в следующем веке. Я думаю, многие фаны на самом деле даже любят эту неопределённость».
