Проведя почти год в относительном бездействии, Depeche Mode ненадолго снова появились на публике в октябре 2002 года, когда журнал Q присудил им специальную премию за инновации в музыке (“Innovation Award”) – за «творческий подход, изобретательность и мужество перед лицом трудностей». Ещё более высокая честь была оказана Depeche Mode месяц спустя: звезда кантри Джонни Кэш выпустил кавер на “Personal Jesus” на своём альбоме American IV: The Man Comes Around, спродюсированном Риком Рубином. Кэш признавался: «Это, наверное, самая христианская песня, которую [я] когда-либо записывал. Не знаю, имел ли это в виду автор песни, но она именно такая… Она о том, кто утешит тебя, даст тебе совет, подставит тебе плечо, возьмёт тебя за руку – о твоём личном Иисусе». Дэйв Гаан был «потрясён» этой версией песни, но, по его словам, Гор отреагировал на новость со своей обычной сдержанностью: «Мартин сказал: “Да, вроде, неплохо получилось”. Я говорю: “Мартин, это же как будто твою песню спел Элвис!”».
Глава 14
Страдай хорошо, 2002–2006
Хотя репутация Мартина Гора как автора песен с годами только укрепляется, его первый за четырнадцать лет сольный релиз состоял, как у Джонни Кэша, из кавер-версий. Выход альбома предварял сингл “Stardust” – песня Дэвида Эссекса, – как будто Гор из зоны комфорта, которую ему давал электропоп, иронично прокомментировал рок-н-ролльные эксцессы, через которые прошли Depeche Mode. Эта песня впервые прозвучала в одноимённом фильме 1974 года, в котором похожий на пророка певец Джим Маклейн (его играет сам Эссекс) добивается исполнения всего, о чём мечтал, но обнаруживает, что теперь живёт пустой жизнью, построенной на алчности, нравственном разложении и подстёгиваемом наркотиками самообмане. Хотя Гор позже признавал, что “Stardust” «действительно описывает одиночество, которое иногда испытывает каждая рок-звезда», он отрицал, что именно поэтому записал эту песню. К сожалению, версия Гора, в отличие от оригинала, не попала в Топ-10 чартов: она не поднялась выше 29-го места в Германии и 44-го в Великобритании.
Гор записал Counterfeit 2 целиком в своей домашней студии в Санта-Барбаре, которая на буклете диска называется Electrical Ladyboy (шуточная отсылка к нью-йоркской студии Electric Lady, где записывался, в том числе, Гаан). С помощью сопродюсеров Пола Фригарда и Эндрю Филпота Гор создал электронные версии песен, которые в большинстве своём известны гораздо больше широкой публике, чем материал его первой пластинки Counterfeit 1989 года. Он превратил “Tiny Girls” Игги Попа в космический лаунж, а “Oh My Love” Джона Леннона засияла новым, искусственным светом, хотя её текст всё так же описывает чудо природы. Лирическая зарисовка Лу Рида “Candy Says” получила простую аранжировку, но версия “Loverman” Ника Кейва – нечто более амбициозное, хотя в конечном счёте из-за ограниченных возможностей дрожащего фальцета Гора она была обречена на неудачу. В целом полная глитчей блюзовая электроника Counterfeit 2 обладает неброской привлекательностью, особенно песня кантри-музыканта Хэнка Томпсона “I Cast A Lonesome Shadow” – один из самых атмосферных моментов на альбоме. Убедительно звучит уже открывающая альбом песня “In My Time Of Dying” Блайнд Вилли Джонсона, которую играли Боб Дилан и Led Zeppelin. С другой стороны, кавер на песню Брайана Ино “By This River” (с альбома Before And After Science 1977 года) и милая, но проходная версия “In My Other World” Джули Круз словно бы благостно тают в воздухе и не содержат ни одной свежей идеи или нового ракурса. Оживляют этот вяловатый синтезаторный альбом разве что “Lost In The Stars”, малоизвестный номер из одноимённого мюзикла, и мрачная трип-хоп-версия “Das Lied Vom Einsamen Mädchen”. В целом альбом нельзя назвать провальным, но Гор довольствовался миленькими аранжировками с деликатным перестуком электроники (который зачастую недалеко отстоит от звучания Exciter) и эпизодическими вкраплениями гитарного бренчания. Кроме того, Гору нелегко поддерживать слушательский интерес к своему голосу на протяжении всего диска: по-видимому, без агрессии и энергии Гаана Гор как вокалист скрывается в своей раковине.
Даже всегда позитивно настроенный Энди Флетчер, услышав Counterfeit 2, сказал, что он, пожалуй, сделан больше для себя, чем для публики, и что самый природно одарённый музыкант Depeche Mode мог бы шире продемонстрировать свои способности и спектр своих влияний.
Неудивительно, что Counterfeit 2, выпущенный на Mute в апреле 2003 года, не завоевал любовь публики: в Великобритании альбом не попал даже в Топ-75, правда, в Германии он добрался до 12-й строчки. Рецензенты по большей части были безжалостны; Питер Кэшмор из журнала NME издевательски описывал его как «бесформенное болото тренькающих и пищащих звуков и бессвязных электронных наигрышей… “Candy Says” The Velvet Underground и “Oh My Love” Джона Леннона поднимаются над этой трясиной, но то, что Гор творит с “Loverman” Ника Кейва и The Bad Seeds, прямо запрещено Женевскими конвенциями. Лучше сиди дома и пересчитывай свои деньги».
Дориан Лински из The Guardian тоже был в ужасе от кавера на “Loverman”: «Человеку с таким голосом, как у Гора, вообще нельзя петь песни Ника Кейва – даже на спор». Обзор в Q завершался лаконичным приговором: «Его вкусы в музыке – классика, его аранжировки – нет». Рецензент из Mojo ближе подошёл к истине: «Местами захватывающе… но Гор не всегда в достаточной мере использует поразительное манерное/женственное качество своего голоса». Этому вторит рецензент из Uncut: «Голос Гора, резкий и нестабильный, как у мальчика из хора, не обладает глубиной и царственностью голоса Гаана, но при этом он не боится рискованных, амбициозных ходов». Только в американском Billboard этот проект приняли с энтузиазмом: «Аранжировки Гора излучают живую, нутряную эмоциональность, мучительную незащищённость и великолепную интенсивность».
Для того, чтобы продвигать Counterfeit 2, Гор даже решил сыграть несколько сольных концертов – а именно восемь – под названием «Вечер с Мартином Л. Гором», и первый из них состоялся в Стокгольме 22 апреля. Кроме материала с нового альбома он исполнял “Never Turn Your Back on Mother Earth” группы Sparks (кавер на неё выходил на первой пластинке Counterfeit) и некоторые классические вещи из репертуара Depeche Mode: “Sweetest Perfection”, “Only When I Lose Myself”, “A Question Of Lust”, “Shake The Disease”. Кампания по продвижению альбома внезапно оборвалась в ноябре 2003 года, когда запоздало вышел Loverman EP2 – DVD-сингл со съёмкой исполнения пяти номеров с Counterfeit 2 в Милане. Даже в Германии этот сингл не поднялся выше 53-й строчки чартов.
К этому времени тщательно выстроенные, утончённые записи чужих песен, которые делал Гор, оказались совершенно в тени сольной карьеры Дэйва Гаана. Харизматичный вокалист Depeche Mode заявил о себе как о самостоятельном артисте 19 мая 2003 года, выпустив сингл “Dirty Sticky Floors”, который занял в Германии 6-е место, а в Великобритании – респектабельное 18-е. Первое впечатление, которое произвела эта запись: Гаан мог бы сделать карьеру на собственных песнях, пусть и в узких стилистических рамках стандартного альтернативного рока с блюзовым оттенком. Что касается содержания, то, как и записанная Гором “Stardust”, песня Гаана, по-видимому, рассказывала о периоде безумных эксцессов, который его группа пережила в начале 90-х, причём Гаан показал, что умеет и готов посмеяться над самим собой. В интервью каналу VH1 он признавался: лично для него «так называемая» гламурная сторона рок-н-ролльной жизни означала то, что он оказывался «на каком-то грязном, липком полу (dirty, sticky floor) каждый божий день, например, в каком-нибудь кошмарном туалете очередного клуба или – чаще всего – на моём собственном грязном, липком полу в моей собственной ванной». В том же интервью Гаан рассказал, что в это время в его квартире в Санта-Монике с ним обитали две огромные куклы – Железный Дровосек и Лев из «Волшебника страны Оз» (обе они упоминаются в тексте “Dirty Sticky Floors”): «Я до смерти достал всех своих друзей, и компанию мне составляли эти куклы. По ночам они со мной разговаривали. Разумеется, долго они не протянули!» Позже он рассказал подробности в интервью журналу Uncut: «Железного Дровосека я в конце концов пристрелил, он был просто кошмар! Такая жуткая кукла, как у чревовещателя, а меня просто охватила паранойя. Эти куклы пугали меня до усрачки. Я был в квартире один и сзади за поясом носил пистолет 38 калибра, я боялся собственной тени».
