– Эликсир? Но…
Информация о Моке была слишком неправдоподобной, чтобы обращать на нее внимание; Гарри просто не мог поверить в это. А вот упоминание эликсира его шокировало.
Губы Уивера округлились в сочувствующем «О».
– Я развеял твои иллюзии? Тебе сказали, что эликсир до сих пор не был создан. А все обстояло как раз наоборот. Около ста лет назад, доктором по имени Рассел Пирс. А ты наверняка собирался его изобрести и тем самым заслужить бессмертие в качестве награды. Нет… я не телепат. Просто пятьдесят из ста докторов всегда мечтают о том же самом. Вот что я тебе скажу, доктор, – я и есть тот самый избиратель. Я решаю, кому достанется бессмертие, и мои решения весьма переменчивы. Боги всегда капризны. Это и делает их богами. Я мог бы подарить тебе бессмертие. И я подарю, да-да. Служи мне верно, доктор, и когда начнешь стареть, я верну тебе молодость. А сейчас я мог бы сделать тебя деканом Медицинского Центра. Хочешь?
Тут он снова нахмурился.
– Хотя нет… ты начнешь воровать эликсир, как Мок, и не сможешь обеспечить бесперебойную доставку груза, которого так ждут мои вассалы.
Уивер почесал между грудями-лепешками.
– Что же делать? – всхлипнул он. – Верные мне люди вымирают. Я не могу дать им дозу эликсира, а их собственные дети устраивают им засады. На днях Уайти напал на отца; продал его старьевщику. Старики не дают молодежи пробраться поближе к огню. Но старики неизбежно вымирают, а молодежи эликсир не нужен, по крайней мере пока. Хотя потом понадобится. И тогда они приползут ко мне на коленях, моля о снисхождении, а я рассмеюсь им в лицо и оставлю подыхать. Ведь так боги и поступают, знаешь ли.
Теперь Уивер почесал запястье.
– Ты все еще не оправился от новостей об эликсире. Думаешь, нужно производить его бочками и сделать всех без разбора бессмертными. Подумай хорошенько! Мы же понимаем, что это абсурд, да? Тогда всем всего будет не хватать. И какова цена бессмертию, если жить вечно смогут все?
Его голос внезапно изменился, в нем зазвучали деловые нотки.
– Кто напал на груз? Этот человек?
В нижней части экрана появилось фото.
– Да, – ответил Гарри.
Голова у него шла кругом. Развенчание иллюзий и бессмертие, сразу, без передышки. Все нахлынуло слишком быстро. У него не было времени на осознание этого кошмара.
Уивер задумчиво потер свой бесформенный рот.
– Картрайт! Как он умудряется это проворачивать?
В громоподобном голосе отчетливо проскользнула нотка страха.
– Вечно рискует. Он чокнутый – вот оно что, просто сумасшедший! Ищет смерти.
Гора плоти задрожала; тело заколыхалось.
– Пусть только сунется ко мне. Я помогу ему сдохнуть.
Он снова взглянул на Гарри и поскреб шею.
– Как вы четверо сюда попали?
– Мы шли пешком, – коротко ответил Гарри.
– Шли? Не верю.
– Спросите менеджера мотеля рядом с Канзас-Сити, или стаю волков, которым почти удалось похитить Марну, или ловца, который парализовал меня. Они подтвердят, что мы пришли пешком.
Теперь Уивер скреб свое громадное брюхо.
– Ох уж эти мне волчьи стаи! Создают кучу проблем. Хотя пользу тоже приносят. Подчищают пригород. Но если тебя парализовали, как ты оказался здесь, вместо того чтобы лежать на секционном столе в каком-нибудь из банков органов?
– Лекарь сделал мне переливание крови Марны.
Слишком поздно Гарри заметил, что Марна знаками просит его замолчать.
Лицо Уивера омрачилось.
– Значит, ты украл мою кровь! Я теперь не смогу взять ее еще целый месяц. Придется тебя наказать. Не сейчас, позже, когда я придумаю наказание, достойное преступления.
– Месяц – это слишком мало, – заявил Гарри. – Неудивительно, что девочка такая бледная, раз вы из нее ежемесячно выкачиваете кровь. Вы убьете ее.
– Но ведь она – Картрайт, – удивленно сказал Уивер, – а мне нужна кровь.
Рот Гарри сжался в тонкую линию. Он поднял руку с браслетом.
– Ключ, сэр?
– Скажи-ка мне, – спросил Уивер, медленно почесываясь под грудью, – Марна уже может забеременеть?
– Нет, сэр. – Гарри спокойно смотрел в глаза губернатору Канзаса. – Ключ?
– Ах да, – отозвался Уивер. – Я где-то его потерял. Придется тебе еще немного походить с браслетом. Ну, Марна, сегодня и проверим, забеременеешь ты или нет? Подбери что-нибудь подходящее для брачной ночи, ладно? И давай не будем все портить нытьем, стонами и криками боли. Приходи с трепетом и радостью, как Мария явилась к Господу.
– В таком случае, если появится ребенок, – заявила Марна, побелев, – это будет непорочное зачатие.
Гора плоти гневно содрогнулась.
– Похоже, без криков сегодня не обойдется. Да. Лекарь! Ты – отвратительный старик с мальчишкой. Ты же целитель.
– Так меня называют, – прошептал Пирс.
– Говорят, ты творишь чудеса. Ну так сотвори чудо для меня.
Уивер поскреб тыльную сторону ладони.
– У меня зуд. Доктора ничего не обнаружили и поплатились за это жизнью. Он сводит меня с ума.
– Я исцеляю прикосновением, – предупредил Пирс. – Каждый человек способен помочь себе сам; я только направляю.
– Ни один человек не коснется меня, – заявил Уивер. – Ты вылечишь меня к вечеру. Не хочу слышать никаких отговорок. В противном случае я разозлюсь и на тебя, и на мальчишку. Да, я буду очень зол на мальчишку, если у тебя ничего не выйдет.
– Сегодня вечером, – пообещал Пирс, – я сотворю чудо для вас.
Уивер улыбнулся и протянул руку к трубке с питательной смесью. Темные бусинки его глаз блеснули на бледном, похожем на миску сметаны лице.
– Тогда до вечера!
И изображение пропало с экрана.
– Червяк, – прошептал Гарри. – Гигантский бледный червяк в самом сердце розы. Вгрызающийся в нее, слепой, эгоистичный, рушащий все.
– Мне он кажется плодом, не желающим покидать утробу, – сказал Пирс. – Оставаясь там, в безопасности, он убивает мать и не понимает, что тем самым уничтожает и себя самого.
Он слегка повернулся к Кристоферу:
– Здесь есть камера?
Кристофер кинул взгляд на экран.
– В каждой комнате.
– Жучки?
– Повсюду.
Пирс заявил:
– Придется надеяться на то, что он не станет просматривать записи или отвлечется на какое-то время, чтобы мы успели сделать все, что нужно.
Гарри взглянул на Марну, а затем и на Пирса с Кристофером.
