Благодарно кивнув, Павел раскрутил в стаканчике кости – пришла его очередь метать – рассеянно кинул… проиграл вторую монету, но не расстроился, все мысли были заняты совершенно другим. «Тот, кто нужен…» Барон Джованни ди Тиволи, рыцарь Золотой Чаши. Он-то как раз и не очень нужен, куда нужнее – другой. Не барон – император! Ну, дай боже, все сладится, ведь столица Фридриха Штауфена Неаполь не так далеко. Правда, где сейчас Фридрих – не знает никто. Никто, кроме, пожалуй, барона. Единственный след, единственная ниточка. Дай-то Бог!
Ночью Павел послал Марко к дружинникам, велев передать, чтоб сошли на берег сразу же после замка, как только судно еще раз причалит к берегу. Именно так – после замка – дабы не вызывать подозрений ни у кого. Ни у явного гибеллина шкипера, ни у тайных гвельфов, шпионов, вполне возможно, таящихся сейчас среди пассажиров.
Ах, как улыбалась Полина! Какой радостью светились ее жемчужно серые, с поволокой, глаза, как трепетали ресницы – густые, иссиня-черные, такие же, как и волосы, растрепавшиеся от порывов ветра. Они с Павлом сидели в маленьком кафе, на побережье Нормандии, в маленьком городке Сент-Обэн, пили бордо и ели мороженое под названием «Нормандская дыра». «Пломбир с кальвадосом», как вскользь заметил Павел… Именно Павел, не Марсель, и напротив него, за столиком, сидела Полина, а не Полетт, Ремезов ощущал это в точности…
– Как мило! – Полина протянула руку, нежную и теплую, улыбнулась.
Над матерчатой маркизой кафе кружили чайки, дул резкий ветер, приносящий не то чтобы свежесть, а даже и холод.
На песчаном пляже, по кромке прибоя, катались на досках мальчишки. Вот один упал, бухнулся в воду, подняв тучу брызг.
– Забавно, – рассмеялась Полина. – И как им только не холодно?
– Наверное, вода теплая.
– Так давай проверим! – глаза девушки сверкнули азартом. – Искупаемся! Слабо?
– И это следователь говорит? И не простой – а старший?
– Ну, пошли, а? Давай, давай, доедай свою бурду и поднимайся. Ну? Что же вы сидите, уважаемый господин Ремезов?
– Господин!
Павел резко открыл глаза, проснулся от шепота Марко.
– Что такое?
– Наши узнали, что до Неаполя корабль к берегу не подойдет. А оттуда – далеко возвращаться, они так думают.
– И что?
– Они уйдут сейчас. Ведь ты, господин барон, сказал, что замок – завтра к полудню…
– Пусть так, – Ремезов решительно тряхнул головой. – Передай – коль решили, пусть уходят сейчас.
– Понял.
Юноша выскользнул из шатра на палубу, залитую призрачным светом луны. «Санта Инес» стояла на якоре невдалеке от берега, от песчаной косы, до которой оставалось всего-то метров двадцать.
Что-то скрипнуло. Плеснула волна. Послышались чьи-то шаги и шорох – вернулся Марко.
– Передал… Наши уже подпоили вахтенного.
– Молодцы.
– Думаю, шкипер даже и не заметит – они ж заплатили вперед.
Снова плеск… Чей-то говор.
Павел выглянул из шатра, бросив взгляд в сторону темнеющего берега… Чья-то темная тень неслышно скользнула с борта… за ней – еще…
– Уходят, – тихо усмехнулся боярин. – Что ж, а мы, пожалуй, поспим.
Замок, казалось, стоял прямо в воде, куском сверкающе-черного базальта вырастая из бирюзовых волн. Впечатление оказалось обманчивым: простившись со шкипером и помахав вслед уходящей к нефу шлюпке руками, Павел и Марко добирались до замка едва ли не час, огибая пологой дугой глубоко врезавшийся в сушу мелководный залив, на другом берегу которого и располагалась крепость.
Ветер трепал красно-желтый флаг на донжоне, мощные башни закрывали небо, через глубокий ров был перекинут мостик, по которому путники и прошли, явно уже давно замеченные охраной.
Ремезов шагал первым, независимо и гордо, за ним, как и положено оруженосцу, изобразив на лице почтительную гримасу, послушно шел толмач. Конечно, если по уму, то от Марко следовало бы давно избавиться… отправить с остальными, однако… Однако и этот тоже могло бы вызвать подозрение – что за рыцарь без оруженосца-слуги? Один, что ли, сам по себе, странствует? А кто ж ему прислуживает тогда? Сам одевается, сам умывается, сам себе стряпает в случае нужды? И какой тогда это рыцарь?
– Кто вы, господа, и откуда следуете? – склонился из надвратной башни воин в блестящей на солнце кольчуге и округлом, без забрала, шлеме, какие обычно носили простолюдины на службе в ополчении или у какого-нибудь владетельного синьора.
– Я – барон Павел Ремезов, из Русии! – понимая, что уже не надо скрываться, боярин горделиво выпятил грудь. – А это – мой оруженосец, тоже из очень славного рода.
Воин на башне с сожалением покачал головой:
– Боюсь, мы не сможем оказать вам приют, славный рыцарь из Русии. Наш господин совсем не принимает гостей.
– Вот как? Не принимает? – запрокинув голову, Павел прищурил глаза от солнца. – А ты ему все ж таки о нас сообщи. О том, что мы только что сошли с борта славного корабля «Святая Инесса». И еще передай, мы не просто хотим найти здесь приют, но и пищу – кода алло ваччинаро – бычьи хвосты, жаренные на свином сале.
– Хвосты? Я не совсем понимаю, господа…
– А тебе и не нужно понимать, уважаемый. Ты просто передай без ошибок.
Славный смоленский барон и его оруженосец «из очень славного рода» простояли у ворот замка еще с полчаса, прежде чем, наконец, были допущены внутрь.
Встретивший их мажордом – высокий, с широченными плечами, громила в длинной тунике из дорогой узорчатой ткани, какими так славился ныне уже давно захваченный крестоносцами Константинополь – провел гостей узкими переходами и дальше, по лестнице, вверх, к главной башне – донжону.
Темень. Сырость. Узкие бойницы-окна. Пылающие факела и влажный камень стен. Узкая кривая лестница с высокими, едва не споткнуться, ступенями.
Когда поднялись на второй этаж, в небольшую округлую залу, стало заметно уютней и суше – на стенах появились ковры (дань крестоносно-восточной моде), факела заменили свечи, да и солнышко все чаще заглядывало в оконца, пусть такие же узкие, но ставшие заметно выше и украсившиеся великолепными золотисто-сине-зелеными витражами, от авторства которых, верно, не отказался бы и Матисс.
– Ожидайте здесь, господа.
Кивнув на широкий, явно восточного типа, диван, плечистый мажордом, осторожно постучав, скрылся за массивной дверью… и почти сразу вышел, поклоняясь Ремезову:
– Господин ждет вас. Прошу! Только вы один, синьор барон.
Павел на ходу обернулся:
– Марко, посиди здесь, на диванчике. Можешь даже поспать.
Вот и сладилось! Да еще так удачно – без чужих глаз-ушей. Марко, конечно, хороший парень, но явно ведь настучит князю… или кому-нибудь еще. Если услышит не то, что нужно бы.
