Черно-белая Полина, улыбаясь, смотрела с фото… еще бы не улыбаться – снимал-то Павел старинным, отцовским еще, ФЭДом! Один из последних снимков. Как хорошо, выразительно вышли глаза – большие, блестящие, и немного грустные, несмотря на растянутые в лукавой улыбке губы. Черные, цвета воронова крыла, волосы, светло-серые жемчужные глаза, чуть припухлые губы, ресницы, длинные и густые, как берендеевский лес… все-таки Полина была редкой красавицей, и выглядела на удивление юно – никто ей не давал тридцати лет, девчонка и девчонка. Правда, профессия – старший следователь районной прокуратуры… Сей факт Павла, говоря молодежным сленгом – «прикалывал».
И все же, все же! Как похожа на Полину та девчонка из недавнего «резонанса»! Как похожа… И парень, Вадик – судя по отражению в зеркале, почти вылитый Павел в ранней юности. Быть может, тут должно присутствовать не только внутреннее, психо-физическое совпадение, но и внешнее? А что? Ведь почти целых шестнадцать минут в чужом теле да еще в пятьдесят каком-то году – успех несомненный!
Молодой человек улыбнулся, поправив стоявшие в вазе цветы. Увяли уже… Съездить завтра в Смоленск, купить розы? Павел глянул в окно, на припаркованную рядом с яблонями светло-зеленую «Шевроле-Лачетти», и покачал головой. Нет, не завтра. На завтра наметил он одно важное для своего эксперимента дело. А что, если резко повысить силу тока и, может быть, напряжение? Ведь эти шестнадцать минут… скорее всего, в местной сети был-таки скачок, врали электрики, точнее, не врали, а не признавались, кто ж признается – вдруг у кого какая техника «полетела», холодильник там, ноутбук. Не у всех же фильтры стоят.
Повысить! Да-да, именно так – повысить. Откуда только его взять, напряжение… а заодно и силу тока.
Откуда, откуда! Все оттуда же – из трансформаторной будки, до которой, если считать от мансарды – ровно сорок девять метров тридцать пять сантиметров, Павел лично позавчера измерял. Так вот и…
Ох! Слышала бы эти мысли Полина! Тут же бы щелкнула Ремезова пальцем по носу: «А не задумали ли вы, дорогой товарищ, похитить общенародную собственность? Ну, или, скажем, муниципальную, федеральную, на худой конец – частную? Ах, говорите, электрический ток… Так он ведь тоже не сам по себе в проводах завелся, тоже кому-нибудь да принадлежит!» Именно так бы и сказала… Старший следователь районной прокуратуры, Полина была женщина с юмором, не хуже, чем у Павла… на том, во многом, и сблизились, та как раз от второго мужа ушла, а Ремезов… Ремезов со своей женой да-авно развелся, правда, не сказать, чтоб одной работой жил – случались девушки, и довольно-таки часто, но… вот именно что «случались». А с Полиной… С Полиной почти сразу ясно стало – вот она, «вторая половинка»… Увы, недолго музыка играла… вернее, другая стала музыка – похоронная.
За те полтора года, что были прожиты без Полины, Павел с головою ушел в работу и с горем своим справился на удивление быстро, вовсе, впрочем, не потому, что зачерствел душой. Просто любимой это горе бы не понравилось, она вообще не любила выставлять напоказ чувства, может, это было профессиональное, а, скорее всего – вполне искреннее желание не выставлять на чужие глаза своего личного счастья. Чтоб не сглазили.
Не помогло, увы…
Однако горя уже давно не было, осталась лишь мягкая грусть, да вот цветы рядом с фотографией, в вазочке. И еще – работа, работа, работа!
Кстати, надо бы купить кабель – пятьдесят метров хватит.
Чу! Ремезов вздрогнул – показалось, что Полина на портрете сурово нахмурила брови… ну, как же – старший следователь прокуратуры все ж таки!
А кабель он сегодня же купит! Вот прямо сейчас съездит в Смоленск и…
Нет, для начала глянуть почту – что там прислали коллеги? Со вчерашнего дня не смотрел, и было такое ощущение, что – прислали, и нечто важное.
Ну, да – так и есть! Дождавшись, когда загрузится рыжая лисица «Мозилла», молодой человек открыл входящие… и возликовал душой!
Графики! Наконец-то Мишка прислал графики!
Мишка – Михаил Полонский – это был старый друг, психолог и историк, которого исследования Ремезова задели за живое, да так, что Михаил и сам стал помогать, явно обрадовав Павла – исторической психологией вообще-то в России мало кто занимался. А ведь даже наши родители – не говоря уже о более ранних предках – воспринимали окружающий мир совсем не так, как мы. А взять средневековых людей, древних… По сравнению с современными людьми – они абсолютно иные, при всей внешней схожести… да и насчет схожести тоже еще проблема. Взять любого дворянина века семнадцатого, поставить, рассмотреть пристально… любой скажет – урод! Икры – толстенные, как у слона (от каждодневной верховой езды), руки в предплечьях – такие же мускулистые, причем правая явно больше левой (шпага!), остальная же мускулатура крайне неразвита. Взглянуть – тихий ужас! Ну да, никаких анаболиков и «качалок» не было, развитые мускулы – это к простонародью.
Графики!
Волнуясь, Павел наложил присланное Мишкой на снятые со своего мозга кривые… Что-то совпало… что-то нет…
Господи, неужели все же хоть с чем-то совпало? Интересно – с чем? То есть – с кем…
Оп-па! С Сократом пролетел… ёшкин кот, а было бы приятно! Как и с Сенекой – увы…
Зато вот – Аттила… М-да… И еще – Субэдей-багатур… нечего сказать, хорошая компания! И вот – Стефан Баторий, Меншиков…
Ремезов понимал, конечно, что все Мишкины графики и прикидки основаны лишь на том, что известно историкам, и все же было как-то обидно, что, скажем, с Аттилой он, Павел Петрович Ремезов, может вступить в резонанс, а с Сократом – нет… Рылом, что ли, не вышел? Или, точнее – мозгом.
Интересно, а если, как и собирался, резко увеличить силу тока и напряжение, то… то можно ли будет хотя бы на какое-то время оказаться в теле Аттилы? Да, наверное, можно. И не наверное, а – на самом деле, зря, что ли, затеял эксперимент!
А вообще, если честно, Павел хотел бы срезонировать (так он это все называл) в себя самого. На полтора года назад или чуть раньше, когда Полина еще… Эх, а вдруг получится? Почему нет? Поднять напряжение и силу тока…
Да! Кабель срочно купить. Ровно пятьдесят метров – столько до трансформаторной будки.
В будку Ремезов проник, ежели выражаться романтически – «под мягким покровом ночи», а если же использовать термины, принятые в среде Полины – «воспользовавшись недостаточной видимостью в условиях вечернего времени суток». С замком провозился недолго – все ж таки технарь, физик – отпер, посветил фонариком, присоединил «крокодилами» и, переведя дух, вытер рукавом джинсовой куртки выступивший на лбу пот.
Кабель лег, как придется – через забор, по грядкам, меж яблонями – Ремезова это по большому счету не интересовало, к утру он собирался закончить и все «следы преступленья» убрать.
Потому сейчас и спешил – успеть бы!
Уселся живенько к компьютеру в кресло, нахлобучил на голову металлическую сетку-антенну (собственное изобретение, которым очень гордился, но пока никому не показывал – «обкатать» надо было).
