– Завтра, – эхом повторил учитель, не желая признавать правду. – Завтра Огород затопит?
– Вероятность один к одному, что да. Если выстоит – послезавтра будет три к одному. Даже если остановить гидроузел сейчас, что у нас не получится без боевых действий, то часть воды уже прошла. Кроме того, Чегету ничто не мешает увеличить напор или осуществить серию подрывов. Ион, вся Левобережная линия метро обречена. Нас больше не будет. Завтра мы покидаем наш дом, все сорок девять человек. Пешком или нет, в костюмах или без – мы выходим и движемся к Кресту, к любой станции, и умоляем, чтобы нас впустили. И к тому времени надо понять, как дать им достойную причину нас впустить. Как заронить в них это желание.
На нижнем этаже возникло движение – через северные ворота стекались люди с других станций клана. Ион мог рассмотреть уставшие лица, стандартные технические робы и простую домашнюю одежду, в том числе рукодельную, грубого покроя. Простые люди, которых он не отличил бы от любой точки Креста, кроме изнеженных роскошью станций. Учитель очень хотел предложить Альбине другое решение. Хотел, и не находил его.
– Что я пропустил? – спросил подошедший Давид.
– Ходил на разведку? – спросил Ион.
– Так точно, босс. Поднялся по следам Чегета, проверил, что там творится. Они уехали. Взяли одну машину на двоих – видать, решили, что хватит. А может, кто-то из них управлять не мог из-за ран.
– Стоп, – сказал Ион. – Как это – взяли одну машину? Их там больше было, что ли?
– Конечно, – ответил Давид. – Ты думал, сюда семь человек в полной экипировке добирались на одном двухместном джипике?
– Там есть еще машины? – воскликнула Альбина.
– Над вами сейчас скучают два грузовика и один джип, – сообщил Давид. – Видать, «гидры» собирались грабить станцию прямо сейчас.
– А наши все поместятся? – спросила Альбина.
– Пятьдесят человек? – Давид почесал затылок. – В тесноте, но да, должны влезть. Если груз брать, то на ящики сядут. Кто без костюма – тех в первую машину можно, она крытая. Щели за ночь законопатим.
Альбина запрыгала от радости, кинулась Иону на шею. Учитель смущенно поблагодарил Давида кивком.
– Подождите, – вспомнила Альбина. – У нас же нет водителей. Никто здесь управлять грузовиком не умеет.
– Я умею, – сказал Давид. – Что до остальных машин – сейчас я спускаюсь вон в ту толпу и по своему усмотрению выбираю трех-четырех мужиков. Желательно тех, которые шарят в моторах. Ты выдаешь им костюмы, и я веду их наверх на обучение. К рассвету все они будут управлять достаточно сносно, чтобы следовать за лидером. Я выведу колонну к Кресту.
– Куда ехать будем? – спросил Ион. – Есть Сырец, где нам не откроют, есть Осокорки…
– В Шлюз. Когда меня нашли «Птицы» без сознания, я там хорошо потоптался и помню местность.
– Спасибо, – поблагодарил Ион. – Не представляешь, как ты помог.
– Ты вернул меня назад, – пожал плечами Давид. – Меня и Эльзу. И сейчас сможешь сделать это снова. Сами мы не сможем вернуться в Крест. Мы все в одной упряжке.
– Ты потрясающий, – вымолвила Альбина. – Спасибо тебе!
Кивнув, Давид пошел к спуску на нижний этаж.
– Еще парой проблем меньше, – сказал Ион.
– Так, надо успокоиться. – Альбина выдохнула, пригладила волосы. – И душ неплохо бы принять. Точно, воду же можно уже не экономить.
– Иди спать, – сказал Ион. – Завтра ответственный день. Давид со всем разберется.
– Да, – рассеянно сказала Альбина. Ее на глазах покидало напряжение – казалось, она готова рухнуть на холодную решетку пола и отрубиться. – Тебе тоже искупаться не помешает. Ты придешь?
– Конечно.
Кивнув, Альбина укрылась в своей каюте. Ион заметил, что она прикрыла дверь, но запирать не стала.
Учитель стоял на месте, раздумывая над планом отважной девушки. Он не мог понять, что более звучит более дико – что мирный затерянный клан не встретит открытых дверей в момент опасности или что встретит в обмен на угрозу извне. Чем больше Ион над этим размышлял, тем больше понимал, что Альбина права во всем. В конце концов, разве метро не выжило именно в ходе постоянной борьбы?
К нему подошла Эльза. Она оставила свой военный костюм в их с Давидом каюте. Сейчас она облачилась в не пойми откуда взявшийся белый халат и шоркала синими тапочками. В руке девушка держала чашку с горячим чаем, которым явно делиться не собиралась. На лице застыло странное выражение, что-то среднее между гримасой боли и передозировкой морфина.
– Все в порядке? – испугался Ион. – У тебя инсульт?
Эльза помотала головой, разжала губы, показав что-то желтое.
– Лимон, – пробубнила она.
– А. – Ион успокоился. – Да, незабываемая штука.
– Я в шоке, – произнесла Эльза. – А если сахару добавить… Я хочу так жить! Всегда!
– Завтра мы возвращаемся в Крест, – напомнил учитель.
– Не против, если ты тоже вернешься. Будем жить все вместе, на Лукьяновской.
– Да, я тоже хочу. – Ион предпочел не вспоминать, что Альбина не сможет появиться на Лукьяновской никогда.
– Вот и отлично. – Эльза помешала чай ложкой, вытащила ее и шутливо стукнула Иона по носу. – Слушай, я тут не подслушивала, но вы так громко говорили… на рассвете хорошо бы устроить взрыв в Метрограде.
– И очевидцы должны видеть женщину, – напомнил Ион.
– Да, – кивнула Эльза. – Поняла. Мне понадобится больше чая.
– Начинай коллекционировать пакетики.
Снова кивнув, чуть более выразительно, Эльза вернулась в свою каюту.
Ион побыл на месте еще немного. Окружающая суматоха начала давить на психику, и учитель решил запомнить это ощущение, чтобы выше был контраст с долгожданным моментом спокойствия. На миг мелькнула мысль спуститься к людям и помочь грузить коробки, но он слишком устал, чтобы геройствовать. Его час настанет завтра.
Ион толкнул дверь в жилище Альбины. Вошел внутрь, ощущая полузабытый запах ковров. Закрыл дверь на штурвал, отсекая посторонние звуки. Прежде чем войти в комнату, решил тоже заглянуть в душевую. Расстегнул комбинезон, который не снимал со вчерашнего выхода из гнезда «Птиц». Ему казалось, это было в прошлой жизни. В одной из многих, которые он проживал и куда ни разу не мог вернуться.
Струи горячей воды заставили его закрыть глаза – было тяжело представить, что завтра всего этого великолепия уже не будет.
Выйдя из кабинки, Ион добрался до кровати, чувствуя необыкновенную смесь усталости и бодрости. Тускло горел ночник. На столе монотонно тикали часы.
Альбина сидела на кровати, прикрывая грудь одеялом. Протянула руку в мольбе.
– Помоги мне, – прошептала она. – Я не могу без тебя заснуть. Никогда не могла.
