– Да не знаю я. – Он кивком указал на потолок и комнату, где держали Кормчего. – Я же тебе говорил, Арчет, мы не в своей стихии. Думаешь, это существо на твоей стороне потому, что Манатан и прочие подчинялись приказам соплеменников твоего отца. Но ты не Флараднам, и этого Кормчего в то время тут не было. Он пришел откуда-то еще, и нет оснований полагать, что он играет по тем же правилам, что и другие.
– Манатан вверил мне Анашарала, Гил. Манатан перво-наперво и отправил нас туда, где мы нашли эту хреновину.
Рингил пожал плечами.
– Ну, может, правила игры изменились и для Манатана.
Арчет некоторое время размышляла над услышанным.
– Поговорю с Ангфалом, – наконец решила она. – Я не верю во внезапный злобный заговор Кормчих. Если что-то и впрямь происходит, Ангфал найдет, что сказать по этому поводу.
– Ну да, нечто загадочное и ехидное, – Рингил зевнул в кулак. Он всю ночь спорил с Шенданаком и Тандом по поводу снабжения конвоя. – Есть новости об Эге?
Она покачала головой.
– Исчез как дым. Начальник Городской стражи грозится перевернуть город вверх тормашками, но пока дальше шума дело не идет.
– Как я и думал. У них нет…
Робкий стук. Дверь приоткрылась, и Кефанин просунул голову в щель.
– Господин Рингил?
– Да?
Если Шенданак вернулся с новым сраным списком родственников, которым можно доверить собственную жизнь, он этого маджака…
– Капитан Ракан из Трона Вековечного хочет вас видеть, мой господин.
– Ох, – он посмотрел на Арчет, которая лишь пожала плечами. – Ну хорошо. Впусти его.
– Он сказал, что подождет вас во дворе.
– Во дворе?..
Не то чтобы это место ему не нравилось. Дом Арчет был построен, как и большинство особняков на этой стороне бульвара, в традиционном ихельтетском стиле: как укрепленный загон. Высокие стены и двухэтажное строение огораживали открытое пространство, которое в древности служило бы укрытием для скота, и от воров, и от волков. В своем городском воплощении двор был вымощен булыжником и украшен тремя декоративными фонтанами. Со стороны конюшни, как слабый отголосок традиции, стояли коновязь и корыто для питья, но в других местах у внутренних стен двора располагались каменные скамейки под навесами и решетчатыми крышами, увитыми плющом с алыми цветами.
Под одной из последних его и дожидался Нойал Ракан. На молодом капитане была великолепная парадная форма Трона Вековечного с мечом, который больше годился для войны, чем для демонстрации. И в целом гость выглядел, стоило заметить, довольно привлекательно. Но, приближаясь вместе с Кефанином, Гил заметил, что поведение молодого человека не соответствует имперскому пышному облачению. Ракан стоял с нерешительным видом и смотрел на землю, испещренную пятнами солнечного света, будто застрял между лучами, пробивающимися сквозь увитый плющом навес. На звук шагов по брусчатке он неуклюже повернулся и протянул руку с дружелюбием, но оно было, как почувствовал Гил, фальшивым.
– Капитан Ракан, – Рингил пожал протянутую руку и попытался отыскать на испещренном полосами солнечного света лице юноши какие-нибудь подсказки. – Чем обязан такой чести?
– Это честь для меня, – Ракан изобразил кривоватое подобие улыбки. – Служить под командованием такого начальника…
Он замолчал.
– Трудно? – рискнул угадать Рингил. – Раздражает? Не переживайте из-за этого. Пару раз меня тоже так подставляли, однажды это сделал засранец воистину королевских масштабов. Сперва немного обидно, но потом поймете, что я оказываю вам услугу.
Капитан Трона Вековечного широко распахнул глаза.
– Нет, мой господин, я испытываю лишь уважение к вашим заслугам и репутации.
Он будто разложил эти слова сушиться на солнцепеке. Рингил моргнул. С трудом нащупал самообладание.
– Ну, это… намекает, капитан, – он облизнул губы, пряча невесть откуда взявшуюся улыбочку, – что вы про меня мало слышали.
– Я принесу лимонад, – поспешно заявил Кефанин и ушел.
– Я слышал про Виселичный Пролом, – сказал Ракан со странным тихим пылом. – И про Бексанару. Я знаю людей, которые служили под командованием моего брата и видели, что вы там делали – я с ними говорил.
«Виселичный Пролом. Бексанара. Осада Трелейна. Собираешь имена, как грязь под ногтями, и никак не получается все это вычистить».
И молодые люди выстраиваются в очередь, чтобы полюбоваться на проклятый маникюр…
Рингил совладал с улыбкой. Кашлянул, взмахнул рукой на ближайшую скамью.
– Может, э-э-э, присядем?
– Да. С радостью.
Они заняли места на противоположных концах скамьи. Ракан вытянул длинные, стройные ноги в кавалерийских сапогах и откинулся назад. Гил почувствовал, как у него внезапно подскочил пульс и затрепетала жилка на шее. До этого момента он то ли пропустил все подсказки, то ли принял их за манерную расслабленность, которую ихельтетская знать имела обыкновение демонстрировать в доказательство своего положения – дескать, мы вам не крестьяне. Но теперь его запоздало осенило, что по меньшей мере в одном капитан Трона Вековечного Нойал Ракан сильно отличался от старшего брата.
– Сожалею по поводу вашего брата, – грубовато проговорил Рингил. – Он был прекрасным солдатом.
– И вы привели его к… – Молодой Ракан сглотнул. – К прекрасной и почетной смерти. Защищая Империю от великого зла. Он и не мечтал о другом.
«На самом деле я в каком-то смысле загнал его в безвыходное положение, – вспомнил Рингил. – Я вынудил Файлеха Ракана остаться в Бексанаре и умереть, и капитан пошел на это, потому что не мог допустить, чтобы выродок-северянин выставил его в дурном свете перед солдатами».
– Итак, – сказал он, чтобы не молчать. – Вам досталось его место.
Ракан быстро покачал головой.
– Только звание. Служба в Троне Вековечном – семейное дело, наш род предоставил Химранам уже три поколения телохранителей и слуг. Когда умер отец, пост перешел к Файлеху. А теперь я… – Мимолетный, быстрый жест. – Ну, такова традиция.
– Традиция, значит. И как вы к ней относитесь?
Молодой капитан на миг встретился с ним взглядом, потом отвернулся.
– Я, э-э-э… Сложно сказать. Трудно, когда тебя все время сравнивают с другим человеком.
– Да уж, такое нелегко вынести.
– Я хотел поблагодарить вас, – выпалил Ракан. – За то, как вы вмешались в тот день. Я привык иметь дело с солдатами. У меня мало опыта в таких вещах – с торговцами и дельцами, наделенными властью и богатством, но без этики служения Святому Откровению или Империи. Это не… Я бы никогда не поверил, что это может быть так…
– Рад стараться, – Рингил томно и пренебрежительно взмахнул рукой. – В Трелейне у нас сплошные торговцы, пусть даже кое-кто старательно притворяется, что он не такой. Лига нынче зиждется на торговле, а не на завоеваниях. Я привык.
