Громада Моста Черного народа резко выделялась на фоне звезд, рассекая дугу Ленты там, где она спускалась к земле.
Эгар ковылял все ближе, осмотрительно держась подальше от висячих фонарей и масляных ламп на столах – пусть думают, что это еще один неуклюжий пьяница во мраке. Он оглядывал освещенные лица, переходя от стола к столу, искал Харата, прислушивался, не раздастся ли его громкий, возбужденный голос. Если повезет, он найдет ишлинака тут, не придется заходить в таверну. Они перебросятся парой слов, и…
– Эг? Эгар, мать твою?!
Ну да, конечно – он, как дурак, при звуке знакомого голоса повернулся и оказался на свету. Увидел Дархана – определенно, пьяного, – который вскочил и вытаращился на него.
– Какого хрена ты тут делаешь, Драконий Трындец? – просипел Дархан по-маджакски. – Разве не знаешь, что Городская стража охотится за твоей тушей?
За столом позади него повернулись головы.
Эгар рванулся ближе, схватил старшего товарища за плечо и изобразил, что они обнимаются, словно родственники, которые давно не виделись. Пробормотал Дархану на ухо:
– Потише, блядь. Я все знаю. Я с этим разберусь.
Потом он отодвинулся, похлопал наставника по плечам, с наигранным восторгом выругался и махнул куда-то в сторону реки. Повел Дархана прочь от собутыльников, к мраку и тишине у кромки воды.
– Я серьезно, Эг, – Дархан трезвел быстро, как умеют только ветераны. – Они назначили награду и все такое. Двадцать тысяч элементалей. Двадцать тысяч! Убирайся из города, друг, пока можешь.
– Я над этим работаю. Но у меня остались незаконченные дела.
– Да? Например? – Дархан повернулся и схватил его за плечи, как это сделал недавно сам Эгар. – Посмотри мне в лицо, Эг. Ты слышал, что я только что сказал? Двадцать. Тысяч. Элементалей. Я бы за такие деньги сам подрезал тебе поджилки и сдал страже.
Их взгляды скрестились. Рука Эгара – он ничего не мог с собой поделать – потянулась к ножу.
– Ты этого не сделаешь, – произнес он напряженным голосом.
Дархан в раздражении вскинул руки.
– Ладно, ладно, не сделаю. Но это значит, что я единственный человек во всем городе, кому ты можешь доверять сейчас. И послушай, что я скажу: если этой зимой меня попытаются отправить в Демлашаран, то и меня вычеркивай из списка. Это больше денег, чем любой из нас зарабатывает за всю жизнь, Эг…
Его гнев внезапно разгорелся с новой силой.
– Двадцать тысяч холодных, звонких элементалей против жизни одного человека. Просто подумай об этом. Пенсия по всем правилам, вилла выше по течению реки, кухня, полная рабов, и аккуратное маленькое гаремное крыло, милашки из Трелейна или Шеншената к твоим услугам. Это счастливый, мать его, конец, который никому из нас не суждено увидеть, Эг. Прям как в сраной детской сказке. А теперь скажи, какая хрень с незавершенными делами стоит того, чтобы бегать наперегонки с таким объявлением о награде? И только попробуй вякнуть, что всему причиной какая-нибудь баба.
– Не баба, – Эгар устало вздохнул. – Послушай, есть один парень. Ишлинак, недавно в городе. Здоровенный, сварливый и глупый, как шестинедельный теленок. Он в этом замешан, и если я не сообщу ему об опасности, его заберут на допрос.
Дархан взглянул на него, прищурив глаза.
– Ишлинак?
– Ага. Тупой болван, но вы же все такие. Однако он для своих лет достаточно хорош и, может, чего-то добьется, если проживет достаточно долго. Напоминает мне… – Он взмахнул рукой. – Впрочем, ладно. Как я и сказал, он в этом замешан – и я его сам втянул.
– Звать-то его как?
– Харат, – Эг моргнул. – А что?
Дархан пожал плечами.
– В объявлении о награде про него ни слова. Там говорится только о тебе. И портрет хороший, если не считать волосы. Умный ход, вот так перекраситься в черный. Но это не поможет тебе долго оставаться в безопасности. Стража сильно поумнела со времен нашей молодости.
– Так ты мне поможешь? Передашь ему весточку?
Дархан покопался в чахлом дерне носком сапога.
– Да, наверное, я сумею это сделать. Он сейчас там?
– Не знаю. Я собирался его поискать.
Пожилой маджак тряхнул седой головой.
– Да ты и впрямь как с Ленты свалился, Эг.
– Ну, это самое. «Делитесь теплом очага и истиной сердца», верно?
– Еще бы. Но ты просто глянь вон туда, – Дархан широким жестом указал на таверну и озаренные фонарями окрестности, усеянные мужчинами, чья жизнь состояла из убийств себе подобных. – Нет, я серьезно – глянь на них. Большинство продали бы собственных матерей за десятую долю этой награды.
Эгар уставился на неясные фигуры, озаренные мерцающим светом.
– Знаю. Но это ведь не…
Удар свалил его. Драконья Погибель рухнул на четвереньки. В ушах что-то взревело и закружилось; он попытался не упасть навзничь, по-настоящему. Мелькнул сапог и ударил точно в основание ребер, так, что Эгара подбросило, и легкие отказали. Он ткнулся лицом в землю. Сапог впился куда-то под плечо и перевернул его на спину.
Над ним стоял Дархан.
– Угадай, что случилось, Эг, – сказал он ровным голосом. – Этой зимой меня отправляют в Демлашаран.
Эгар издал скрипучий хрип. Кровь во рту – он прикусил язык, когда Дархан ударил его по голове. Слезы в глазах. Он попытался сплюнуть, но сил не было, и нитка окровавленной слюны повисла на подбородке. Он еле дышал. Попытался дотянуться до ножа.
– Э-э-э, нет… – Дархан наступил ему на руку. Присел на корточки, прижал предплечье Драконьей Погибели коленом, отыскал оружие под одеждой, – я уже видел, как ты тянулся к этой штучке. Думал, ты меня расколол.
Он выдернул нож из чехла и швырнул в реку. Эгар услышал тихий плеск, с которым утонуло его оружие.
– Вероломный, – проговорил он с хриплым свистом, – мудила.
– Ну да, ну да, – Дархан с профессиональной быстротой его обыскал, нашел еще два ножа и швырнул следом за первым. – Послушал бы я тебя, если бы тебе было под шестьдесят и пришлось выбирать – вернуться в Демлашаран или потерять звание. Гребаная бессмысленная война. Я не стану там подыхать за восемь монет в день и походный рацион. Хватит с меня.
Он выпрямился и приложил ко рту согнутую ладонь.
– Эге-гей! Стража! Сержант! Я вам беглеца поймал! Прямо тут! Стража-а-а!
Вокруг столов засуетились. Кто-то встал и пригляделся. В вечернем воздухе зазвучали обеспокоенные голоса. Дверь таверны распахнулась, из нее вылился желтоватый свет фонарей. Появились силуэты других громил. Дархан махнул рукой.
– Они там были все это время, Эг. Отряд из шести человек, патруль. Показывали всем твой портрет, спрашивали, видел ли кто-нибудь тебя. Если бы ты туда вошел, как собирался, они бы тебя все равно сцапали. Только я не заработал бы двадцать штук. Эй, вы! А ну, отвалите на хер! Мой пленник, моя добыча!
