– Ну да, конечно. – Арчет изучила ноготь на большом пальце правой руки, который недавно отгрызла до мяса. Она не помнила, как и почему. – Но эта половина, по крайней мере, что-то делает. Не можем же мы все висеть на стене, оттачивая язвительное остроумие и позволяя миру катиться в преисподнюю. Или можем?
– Полагаю, ты только что признала миссию, которую выполнял народ твоего отца.
– И бросил.
– Тем не менее…
– Просто называй меня по имени, мать твою!!! – Она вскочила со стула, оперлась обеими руками о стол и устремила взгляд вверх. – Неужели я прошу так много? Мне больше ничего не нужно, Ангфал. Просто хватит хрени про чью-то там дочь. Ну и что, что Флараднам Мудрый был моим отцом? По-твоему, это помогает делу, упрощает то, с чем мне приходится справляться? Думаешь, я хочу, чтобы каждый гребаный раз, когда я сюда прихожу, мне напоминали о том, как…
Она быстро заморгала. Уставилась на свои руки.
Спустя мгновение снова села и тихо проговорила:
– Просто называй меня по имени. Ладно?
Последовала долгая пауза.
– Ты должна была прийти ко мне с этим раньше, Арчет Индаманинармал.
Она хрипло рассмеялась.
– Ладно, ладно. Поняла. Но я подумала, что ты об этом и так знаешь. Что ты как-то – понятия не имею как – следишь за происходящим. Манатан ведь знает обо всем, что происходит за пределами Ан-Монала. Анашарал может подслушивать разговоры за сотню ярдов. А вообще, откуда мне знать, может, ему и мили не помеха.
– Сейчас он тебя не слышит.
– Правда? – Она откинулась на спинку стула. – Ты в этом уверен?
– Я позаботился о том, чтобы он не смог тебя услышать.
Червячок сомнения шевельнулся внутри.
– Хочешь сказать, я не могу доверять Анашаралу?
Последовала долгая пауза – Ангфал к такому не был склонен, когда чувствовал, что главенствует в разговоре.
– Я хочу сказать, – он будто говорил через силу, – что сейчас он нас не слышит.
Арчет моргнула, встрепенулась. Трудно было сказать наверняка, но ей показалось, что свет в рассеянных по телу Кормчего стеклянных «глазках» изменился: одни сделались ярче, другие потускнели. Желтый стал зеленым, потом снова желтым. Ее взгляд заметался, пытаясь запечатлеть в памяти, как выглядит каждый «глаз». Раньше она ни разу не видела, чтобы подобное происходило с Ангфалом или другим Кормчим.
– Ангфал?
– Да, до… – На этот раз сомнений не было. Скопище «глаз» вблизи от нижней части паукообразного тела определенно потускнело. – Да, Арчет Индаманинармал. Я тебя слышу.
– Что происходит, Ангфал?
– Мир вращается, надвигается буря, твой народ защищал человечество от нее так долго, как мог. Вы призвали нас, и мы сотворили заклинания, которые охватили вечность и приковали нас к вам. Но от неопределенности никуда не денешься.
Это было слишком загадочно даже для Кормчего.
– Нельзя рубить с плеча, Арчет. Противоречивые версии неизбежны, необходимы!
Она подалась вперед и ткнула пальцем в «паучье» тело.
– Почему ты ведешь такие речи? Почему не даешь Анашаралу услышать нас?
– Когда-то я командовал «Лепестком розы в осеннем пламени», теперь командую тобой.
Она нахмурилась.
– Размечтался.
– Но вести невоспитанную полукровку в безопасное место – не то же самое, что управлять кораблем. – На миг почудилось, что Ангфал вот-вот сорвется и пронзительно завопит. – Грашгал… я не подхожу для этой задачи!
– Хочешь сказать, Анашарал представляет собой угрозу? – Она с грохотом водрузила ногу в сапоге на стол. Стопки книг от резкого движения зашатались. – Клянусь яйцами Пророка, Ангфал, ты несешь бессмыслицу!
– Мы возникли на границах возможного и по-прежнему обитаем там. Нас взяли на поводок ради вашей безопасности, а не нашей. Хочешь больше смысла, Арчет Индаманинармал? Твой разум не сможет его принять, если я и впрямь им с тобой поделюсь.
– Так! – Она раздраженно всплеснула руками. – И что тогда? Мне отменить экспедицию в Ан-Кирилнар? Скажи хотя бы об этом. Дай мне хоть что-то.
– Ан-Кирилнар – это…
Кормчий замолчал так резко, что она лишь через секунду поняла: фраза закончилась. Стеклянные «глаза» опять ненадолго изменили свечение. На этот раз она уже не сомневалась в увиденном.
– Ангфал?
– Поиски – это предлог, Арчет. Это сказки, вербальные одеяла, в которые можно закутаться, чтобы укрыться от невыносимого холода.
– Тогда… – Она опять всплеснула руками. – Как быть? Мы никуда не едем?
– Я этого не говорил.
– А как еще понимать сказанное тобой? Ты по-прежнему несешь какую-то ерунду, Ангфал, – она вскочила от избытка чувств. Схватила лампу. – Забудь! Просто на хрен забудь об этом, ладно? Я пришла к тебе за помощью, а не за гребаными загадками. Я сказала Рингилу, что ты поможешь. И теперь он…
Она сглотнула. Ангфал ничего не ответил. Она бросила сердитый взгляд на раздутое железное «тело», а потом повернулась к нему спиной, в сердцах бросив:
– Зря не прихватила с собой сраный лом.
Она была на полпути к двери кабинета, когда послышался голос Ангфала:
– Человек идет из пункта А в пункт Б, Арчет Индаманинармал. Расстояние по прямой линии невелико, около ста ярдов или меньше. Но он постоянно поворачивает то налево, то направо, все время возвращается по своим собственным следам, прежде чем снова направиться к месту назначения. Он останавливается, снова и снова колеблется. Что я описываю, Арчет?
Она остановилась лицом к двери.
– Понятия не имею. Какого-то маньяка, судя по всему. Это не…
– А если я скажу тебе, что этот человек пересекает Таркаманское поле?
– Лабиринт? – Она невольно оглянулась на Кормчего, висящего на стене. – Он в Лабиринте Сабала?
– Теперь в методе продвижения этого человека больше смысла?
– Да уж… и если бы ты сразу сказал мне про лабиринт, было бы гораздо лучше.
– Не все лабиринты легко воспринимаются как таковые, Арчет. Не все ограничения видны наблюдателю.
И опять что-то шевельнулось внутри от беспокойства. Она села на первый подвернувшийся сундук. Осторожно поставила лампу на пол, найдя место подальше от книг и свитков.
– Хочешь сказать, ты… несвободен? В том, что можешь мне говорить, обсуждать со мной?
Тишина. Взгляды разноцветных стекляшек.
– И… кто тебя ограничивает? – Она покачала головой. – Нет, забудь. В той стороне тупик.
Мерцание огоньков. Трепет бликов на черном железе.
– Если ты не даешь Анашаралу услышать этот разговор, значит, вы враждуете, – она медленно пробиралась сквозь лабиринт бессмыслицы. – Но за Анашаралом меня послал Манатан. Означает ли это, что ты враждуешь и с Манатаном?
