Эрил встрепенулся.
– Знатная дама, говоришь?
Они с Рингилом переглянулись. Рингил пожал плечами, понюхал свою порцию рома и осторожно вернул стопку на стол, не притронувшись к выпивке.
– Я разберусь, – сказал он.
Чуть позже, медленно шагая прочь из гавани с парой матросов покрепче, которым предстояло сыграть роль носильщиков, Рингил пожалел, что не последовал примеру Эрила и отказался от угощения. Пусть спиртное и было неважнецкое, оно бы обожгло горло и живот и, вероятно, помогло бы ему закрепиться на этой мощеной улице и в окружающей реальности. А еще – избавиться от тошнотворного ощущения, что мир просачивается сквозь пальцы. Так или иначе, теперь ему приходилось справляться с навязчивым предчувствием, будто ночной Хинерион вот-вот съежится и исчезнет, как аляповатый задник для пьески-моралите, который швырнули в костер в конце сезона; и когда это случится, он останется дрейфовать в одиночестве посреди удушливой серой пустоты, откуда нет пути назад.
«Это лихорадка, – терпеливо сказал он себе. – Можно подумать, заболел в первый раз. Пару дней, немного морского воздуха, чтобы прочистить голову, и будешь опять сообразителен и сногсшибателен, как портовая шлюха на крине».
Кринзанц… Рука машинально потянулась к карману, где был припрятан наркотик.
«А это идея».
Впрочем, нет. Он завел с самим собой долгий и нудный спор о том, стоит ли использовать часть стремительно уменьшающегося запаса, чтобы побороть заразу, подхваченную от чихнувшего мальчишки-раба. В конечном итоге жесточайшая бережливость возобладала. У него остался последний кусочек крина размером с большой палец, и кто знает, когда удастся купить еще. Следуя вдоль берега при попутном ветре, «Милость Королевы болот» может добраться до Балдарана через пару дней, но Балдаран – городок странный, там полным-полно ухоженных храмов и благочестивых козлов-магистратов. Когда Рингил был там в последний раз, «вредоносные вещества» оказались запрещены во имя поддержания общественного порядка.
После Балдарана – Раджал, на расстоянии почти в два раза большем, и каждый ярд побережья там станет обжигающим напоминанием о битвах на песке, пропитанном кровью. Он бы вовсе не сходил на берег в Раджале, если получится этого избежать.
Ну, а потом…
Потом…
«Время принять решение, Гил».
Улица повернула направо, и над весело освещенными окнами показалась вывеска постоялого двора «Передышка героя»: подозрительно чистый рыцарь беззаботно возлежал на ковре из трупов ящеров. Название было написано у него над головой красными с позолотой буквами. Что ж, шкипер умел прокладывать курс – по крайней мере, на суше. «Как пройдешь семь перекрестков, сверни в кривой переулок налево и следуй за факелами до поворота, где справа будет храм. Постоялый двор – на углу с противоположной стороны. Одиннадцатая комната. Спроси госпожу Квилиен из Гриса».
До сей поры все тютелька в тютельку.
Рингил проверил, не отстал ли его крепкий эскорт – моряки едва тащились, чтобы не опередить человека, который их нанял, – и внезапно понял, как медленно шел, поднимаясь от гавани по пологим улицам. Он коротко кивнул спутникам и чуть постоял посреди улицы, чтобы перевести дух. Мир вокруг угрожающе раскачивался. Поле зрения по краям сделалось серым; он чувствовал себя больным и опустошенным.
Это ощущение пришлось скрыть, изображая, будто он изучает замысловатые статуи на фасаде храма: обычно свирепый Хойран с бивнями и клыками здесь выглядел чуть более утонченным и скалился не так сильно – наверное, сказывалась близость юга, предпочитающего религиозные фигуры с демонстративно человеческой внешностью. Не считая чересчур мускулистых плеч и тревожной зубастой улыбки, здешний Хойран выглядел почти как ихельтетский святой, воздевший руки в благословении. По обе стороны от него на барельефе были изображены другие члены Темного Двора, похожие на отряд крутых наемников, чьи услуги Темный Король предлагал нуждающимся. Их божественный облик тоже оказался смягчен, но большая часть оружия и символов власти соответствовала более северной традиции. Странное дело – с левой стороны от Хойрана в ряду фигур осталось пустое место. Рингил был слишком взбудоражен, чтобы присмотреться и понять, кого не хватает.
В тусклом свете уличных факелов фигура Даковаша слегка наклонила голову и подмигнула.
«Показалось».
Он выровнял дыхание, бросил взгляд через плечо и успел заметить, что моряки наблюдают за ним с любопытством. Они отвернулись, как только он оглянулся, притворились, что в ярко светящихся окнах «Передышки героя» есть что-то интересное. Изнутри постоялого двора донесся взрыв смеха. Это прозвучало достаточно безобидно. Рингил перевел взгляд с одного матроса на другого, откашлялся и повернулся спиной к погруженному во тьму храму.
– Что ж, надо с этим разобраться, – мрачно пробормотал он. – Приступим?
Подошел к двери постоялого двора и распахнул ее. Встал на пороге. Ему навстречу хлынул сбивающий с толку поток болтовни и смеси ароматов жаркого и кофе. Теплый желтый свет, словно кошка, пробежал у него между ногами и пролился на булыжную мостовую позади. Рингил стоял и таращился внутрь, как пришелец из другого, более холодного, мира.
В свете ярких ламп и люстр, за столиками, накрытыми скатертями, сидели хорошо одетые мужчины и женщины, поедая ужин с неторопливой уверенностью людей, которые никогда в жизни не испытывали голода. Им прислуживали официанты в веселеньких алых ливреях, а одетые более строго наемные охранники с дубинками, небрежно висящими на поясе, стояли неподалеку от барной стойки. Пол был усыпан опилками, а не соломой, и – Хойран свидетель! – на отгороженном ширмой помосте в дальнем конце зала кто-то бренчал на струнных инструментах.
Когда Рингил вошел, сидевшие за столиками медленно взглянули на него, а потом без особой тревоги вновь обратили внимание на еду. Легкие улыбки, пожатия плечами, редкие равнодушные замечания. Если меч у него за спиной и заметили, это не вызвало и тени беспокойства, которое Рингил увидел в другой таверне, куда наведался Клитрен с приятелями. Вообще, сидящая за одним из столиков молодая женщина в атласном платье повернулась к Рингилу и уставилась на него с откровенным и довольно-таки хищным интересом, но в конце концов веселое удивление и стройные увещевания друзей вынудили ее вспомнить про ужин.
Рингил ответил слабой улыбкой и направился к барной стойке.
– Я ищу госпожу Квилиен из Гриса. Мне сказали, она поселилась здесь.
Бармен вытер тряпкой столешницу. Изучил Рингила и его спутников, бросил косой взгляд на ближайшего наемника. Втянул воздух сквозь зубы.
– Она вас ожидает?
– Нет. Но если она планирует завтра утром отправиться в путь на «Милости Королевы болот», ей необходимо со мной увидеться. – Рингил кивком указал на лестницу возле бара, ведущую на второй этаж. – Одиннадцатый номер, верно?
Бармен отложил тряпку.
– Ждите здесь.
