Он потянулся за Другом Воронов.
Движение вышло лихорадочным и быстрым – Рингил понукал собственное тело, как мог.
И тотчас стало ясно, что он все испортил.
В том, как он схватился за эфес и неуклюже потянул клинок из ножен, сквозила истина. Это были усталые и лишенные изящества движения человека, который не хочет драться. Венж просек, в чем суть, едва Рингил начал маневр. Он завопил и прыгнул, пытаясь схватить противника за правую руку, прежде чем тот успеет опустить клинок, приняв защитную стойку. Рингил неуклюже увернулся, пнул и не промазал. Охотник за головами взвизгнул и упал, растянулся на мостовой. Он лежал и сыпал ругательствами, а его приятели бросились в атаку. Их оружие блеснуло в темноте.
Рингил очертил Другом Воронов унылую дугу и сумел блокировать первый меч. Зазвенела сталь, но от удара он пошатнулся. Притворился, что это был рывок назад, попытался отвоевать пространство для сражения. Не повезло: они напирали, как свора возбужденных псов. Он низко взмахнул мечом, пытаясь их отпугнуть, но ребята были тертые калачи: они с ухмылками пропустили финт и снова ринулись в атаку. Рингил парировал, как мог. Позади толпы Вендж встал на ноги, вынул топор и орал нечто воодушевляющее.
Что-то стальное прорвалось сквозь оборону – он не увидел что и как, но почувствовал, как от удара в левое колено онемела нога. Затем подогнулась, и выпрямить ее он не смог. Друг Воронов дрогнул. Он увидел чью-то изборожденную шрамами физиономию с глумливым оскалом. Его схватили, вывернули запястье; кто-то ринулся вперед и сильно, быстро – раз-два! – ударил его в солнечное сплетение. Он мог выдержать первый удар, но от второго рухнул на колени, словно олень, подбитый из пращи. Качнулся, успел заметить, что потерял Друга Воронов, и упал на бок, со скрипом выпустив воздух из ушибленных легких. Кто-то ударил его ногой по голове; другой рассмеялся и сплюнул на мостовую рядом с его лицом. Он услышал далекий голос Венжа: охотник за головами за что-то отчитывал своих людей.
– По-вашему, я похож на гребаного раба?
Нет, это не Венж. Голос был пустым и невыразительным, и, казалось, исходил из пустоты прямо над ухом Рингила. Он повернул голову, взглянул вверх. Ничего не увидел. Но остальные тоже это услышали: возбужденный шум их голосов внезапно утих.
– Какого хрена?.. – произнес кто-то.
– По-вашему, я похож на гребаного раба?
Что-то шевельнулось во мраке ближайшего переулка. Рингил, по-прежнему еле дыша, не мог разглядеть, что там такое.
– Эй! – Венж шагнул вперед. Его сапоги оказались прямо перед лицом Рингила, который корчился на мостовой, как червь. – Это не твое собачье дело, приятель. Спрячь клинок и уматывай, пока цел.
– По-вашему, я похож на греб…
– Да заткнись ты наконец!
– Лучше беги, – произнес другой голос, на противоположной стороне улицы. Рингил ощутил, как от него веет холодом, но был так одурманен, что не понял почему. – Лучше беги.
– Ну все, – мрачно сказал Венж. – Я тебя предупредил.
– На болотах, – произнес третий голос, такой же холодный и равнодушный, как первые два, – ветер пахнет солью.
Звуки шагов, раздающиеся непонятно откуда. Свист меча в ночном воздухе. Один из людей Венжа выдал поток ругательств, но в его голосе звучал просыпающийся ужас. Рингил отчаянно крутил головой, пытаясь что-нибудь разглядеть. Кажется, слева во тьме виднелась черная фигура.
– Шли бы они все на хуй, – сказал третий голос, и Рингил вздрогнул всем нутром: он внезапно вспомнил, где слышал эти слова.
Вендж взревел:
– Иди сюда, ты, ублюдочный…
Что-то темное пришло в движение во мраке. Будто вихрь налетел с трех сторон на компанию охотников за головами.
Раздались жуткие вопли. Рык Венжа внезапно превратился в завывание кастрата.
И горячие, влажные брызги полетели во все стороны, словно начался один из ливней, которые в сезон дождей случались в Трелейне. Ощутив их на лице и брусчатке рядом с собой, Рингил смутно осознал: кровь.
Он пришел в себя, задыхаясь от вони опорожненного кишечника. Закашлялся, перевернулся на брусчатке и наткнулся на еще теплый труп, что было знакомо. Колено болезненно пульсировало, недалеко шумело море. На пару мгновений Рингил растерялся, запутался в старых воспоминаниях – подумал, что еще лежит среди убитых на побережье Раджала. Охваченный паникой, подавил рождающийся в горле кашель. Сердце бешено забилось. Если Чешуйчатые рыщут по волнорезам в поисках выживших…
Нависшая громада здания на углу, булыжная мостовая. Слабый свет уличных фонарей. Рингил моргнул. Воспоминания нахлынули во всей уродливой красе.
«Больше никаких Чешуйчатых, Гил. Мы их всех убили, вспомнил?»
Он с трудом сел. Кашель накинулся с новой силой, сдержать его не удалось. Рингил сдался, и его грудную клетку сотрясли такие спазмы, что пришлось опереться на труп, пока они не прекратились. Когда приступ закончился, в горле остался мерзкий кислый привкус. Он харкнул, сплюнул, вытер рот и огляделся по сторонам.
Не побережье Раджала, конечно; однако тот, кто здесь потрудился, мог бы преподать Чешуйчатому народу урок свирепости. Приятелей Венжа раскидало по круто уходящей вниз улице – куски мяса, лужи крови… Труп, на который опирался Рингил, лишился обеих ног ниже коленей и одной руки. Другие выглядели хуже. Он заметил тело, разорванное надвое пониже грудной клетки, и другое – превращенное в груду маловразумительных ошметков, будто над ним поработал мясник. Сам Венж полулежал у стены: глотка выдрана, глаза слепо уставились на собственные потроха. Обеими руками он по-прежнему крепко сжимал топор. Прочее оружие валялось на мостовой, бесхозное – впрочем, нет, кое-что сжимали руки, отделенные от тела.
Над улицей висел слабый запах опаленной плоти и металла. Так воняло на рынке рабов, где клеймили людей.
– Интересно, – пробормотал Рингил, большей частью для того, чтобы не слишком задумываться об увиденных мельком спасителях. Он похлопал труп по уцелевшему плечу и оперся на него сильнее, помогая себе встать. – И очень кстати. Думаю, я…
– Эй!
Посреди улицы маячил Клитрен, запыхавшийся от бега. На лице охотника за головами пятнами дешевой краски проступило неприкрытое изумление, пока он обозревал последствия бойни. Потом он схватился за меч на поясе. У Рингила екнуло сердце: ну вот, все кончено, сейчас Клитрен его прикончит, не дав отыскать Друга Воронов, не говоря о том, чтобы выставить защиту. Он встретил взгляд охотника за головами и осознал, что отупело качает головой.
«Хватит, хватит…»
– Клянусь яйцами Хойрана, Шеншенат. Кто это сделал?
– Я… э-э-э… – Тут Рингил внезапно повалился вперед, и Клитрен, отпустив рукоять клинка, метнулся вперед как раз вовремя, чтобы подхватить его и удержать от падения. Каблуки сапог Рингила скользили по брусчатке и царапали ее; он искал опору, но ноги вдруг сделались как стебельки болотной травы. Охотник за головами попытался его успокоить.
