Пробираясь сквозь толпу, он подумал: а запахи горячей смолы и стоков, которые сочатся меж сваями причала, в этих банях тоже есть?
– Хочешь поебаться, солдат?
– А обдолбаться хочешь? Чистейший фландрейн в городе, лучшие трубки. Попробуй ихельтетскую традицию.
Он чуть не поддался искушению – по крайней мере, последнее предложение звучало привлекательно. В свое время Рингил повидал хорошие курильни и сомневался, что грязный зазывала с пустым взглядом поведет его в похожее заведение. Но он также сомневался в том, что этот тип и его приятели настолько тупы, чтобы попытаться ограбить мужчину со шрамом от клинка на лице и наклонным крестом рукояти меча за плечом. Они предлагают фландрейн и, скорее всего, на самом деле дают возможность его покурить где-нибудь в прохладном темном месте.
Или, может, все-таки попытаются ограбить.
В этом солнечном и быстро текущем потоке утра Рингил обнаружил, что последняя мысль не вызывает у него возражений. Он плотно позавтракал на борту «Славной победы», под плащом висел полный кошель – госпожа Квилиен наотрез отказалась от возмещения при расставании, дескать, ты мне будешь должен, Рингил Эскиат, – и он вновь обрел силу, дышал полной грудью. Не чувствовал себя таким бодрым уже несколько месяцев.
Фландрейновая трубка или драка в переулке – он не откажется ни от того, ни от другого.
Впрочем, погрузившись в праздные размышления, он уже достаточно удалился от зазывалы, который стоял на прежнем месте и продолжал кричать о своем товаре текущей мимо толпе. Рингил шел вперед, смутно осознавая, что направляется к тени Моста и, как он припоминал, построенной рядом дешевой пивнушке для наемников. «Удачливый пони», что-то в этом духе – Эгару там всегда нравилось, хотя он не понимал почему. Обстановка паршивая, о достойном вине говорить не приходится, клиентура – сплошь несносные молодые люди, рвущиеся продемонстрировать свою отвагу из-за пролитой пинты. Кулачный бой каждый вечер и поножовщина каждую неделю – и то и другое было, в общем, гарантировано.
Тем не менее не помешает туда заскочить. Для пьяных выходок рановато, скорее всего, там будет тихо. Может, он сумеет почерпнуть какие-нибудь полезные слухи по поводу того, как идут дела в городе, много ли работы для наемных мечников, с кем об этом поговорить. По крайней мере, сможет поесть.
А потом надо припомнить дорогу к дому Арчет.
– Рингил Эскиат! Эй, герой!
На мгновение голос показался почти знакомым – ну да, он думал, оборачиваясь, что узнает человека, который его окликнул. Но ухмыляющаяся девица с серыми зубами, расслаблено прислонившаяся к изгибу стоящей на причале бочки для вина размером с осла, была знакома как одна из множества. Он видел таких в дюжине разных городов: грязный, туго зашнурованный корсет и рваная красная юбка были практически униформой. Накрашенные ногти обгрызены до мяса, узкие кольца на запястьях отягощают загорелые руки, на лодыжках звякают браслеты, босые ступни покрыты пылью и пятнышками расплавленной смолы. Она поймала его взгляд и наклонилась вперед, продолжая упираться локтями в изогнутую поверхность бочки. Потом одна рука скользнула в лохмотья юбки и сдвинула их так, чтобы выставить длинное бледное бедро. Щепка-зубочистка переместилась из одного угла гнилой улыбки в другой, приподнятая быстрым язычком. Ей было всего лет четырнадцать.
– Ты меня знаешь? – опасливо спросил он.
– А кто не знает, почтенный сир? Победитель Виселичного Пролома, спаситель северных городов, демлашаранский убийца драконов. Мы перед тобой в неоплатном долгу.
– Это был всего один дракон.
Она проигнорировала возражение, будто ее слова были строчками, которые следовало продекламировать, а он – плохим партнером на сцене, забывшим роль.
– У меня для тебя послание, Драконья Погибель.
Он окинул ее взглядом с головы до пят.
– Что-то не похоже.
– Тебя ждут в Храме Красной Радости. Не затягивай с этим. Там все прояснится.
– Боюсь, я…
– А твоя подруга ждет наверху. – Она взмахнула рукой куда-то вверх, мимо его плеча.
Это был такой старый и проверенный трюк – вокруг кишели карманники и разбойники! – что он заранее согнул запястье, готовый выхватить драконий кинжал, когда посмотрел в указанную сторону. Он был готов подраться и с нетерпением ждал ответных действий сообщника девчонки – какого-нибудь беспризорника с его жалкими приемчиками, какими бы они ни б…
– Рингил! Рингил!!!
Голос Арчет.
На пристани царил шум и вопили чайки, так что он, возможно, не услышал бы ее, если бы девчонка не показала направление. Он прикрыл глаза от солнечного света и заметил Арчет, прислонившуюся к ограждению верхней палубы какого-то нелепого плавучего борделя, похожего на выложенный слоями самый большой в мире пирог к Падрову дню. Каждая деталь щеголяла вычурной отделкой, в большинстве окон на нижней палубе блестели настоящие стекла, а кое-где – натуральные витражи в девять оттенков невообразимого богатства. Трап был маленький, изящный, с резными поручнями – такой стиль не очень сочетался с наемными алебардщиками, которые его караулили. Их было четверо, крепких и с сединой в волосах; время от времени они жестко отпихивали прохожих, если те оказывались слишком близко. Внешность у них была такая, что никто не хотел связываться.
– Эй, Рингил, послушай! – Арчет поспешно замахала руками. – Стой там, я сейчас спущусь.
Она исчезла, словно кто-то оттащил ее от перил за шиворот. Он вдруг понял, что улыбается от чистейшей радости, щекочущей нутро, которую не испытывал, кажется, целую вечность. Повернулся, чтобы поблагодарить шлюху с пристани, полез под рубашку за монетой.
Но увидел только потертый дубовый изгиб винной бочки. Никакой девчонки с гнилыми зубами. Рингил стоял и хмурился, глядя на то место, где она только что была, пока из толпы внезапно не появился озабоченный торговый агент.
– Ага! Это же вы владелец, господин? Тайлен Марч? С «Кары мараганов»?
Рингил покачал головой и пнул бочку сапогом, проверяя, не качнется ли – вдруг она на самом деле пустая, и в ней спрятана потайная дверь. Но догадки оказались неверны.
– Не-а.
Агент колебался.
– Так вы покупатель? Я могу предложить хорошую цену, прямо с причала, если…
– Вы видели девушку, которая опиралась на эту штуку? – спросил Рингилг. – Всего пару секунд назад. Она тут работает? Волосы, крашеные хной, кремовый корсет?
Агент скривился в благочестивом отвращении.
– Нет. Я ее не видел.
– Да ведь она была прямо тут. Вы не видели, куда она пошла?
Ихельтетец расправил плечи.
– Я не посредник шлюх, господин, и буду вам благодарен, если вы не станете считать меня таковым. Вы сейчас в Ихельтете, а не в каком-нибудь из пиратских городов.
«Я и не знал, что у меня такой сильный акцент».
