Ага, вот номер матери Харриса. Найдя его, я останавливаюсь. Я не видела ее и не разговаривала с ней много лет, но на всякий случай всегда держала ее номер в своем телефоне. Университетский преподаватель на пенсии, сейчас она живет в северной Калифорнии, и, насколько мне известно, они общаются по телефону по крайней мере один раз в день.
Харрис – типичный маменькин сынок, качество, которое я на протяжении многих лет неизменно находила привлекательным, закрывая глаза на то, что она странным образом считала единственного сына чем-то вроде личной собственности и в течение первых нескольких лет видела в его отношениях со мной своего рода угрозу. Увы, в какой-то момент ей пришлось принять тот факт, что я никуда не денусь, и после этого наши с ней отношения наладились.
Нажав на ее имя, я подношу телефон к уху. Мое сердце тревожно бьется.
– Алло, – отвечает знакомый голос. – Говорит Дебора Коллиер.
Должно быть, после того, как мы с Харрисом расстались, она удалила мой номер.
– Дебора, это Грир, – говорю я.
В трубке на миг воцаряется молчание, после чего мне слышно, как она откашливается.
– Ах, да. Грир. Привет. Давно тебя не было слышно.
– Да, – говорю я, снимая с дивана Харриса нитку. – Давно.
– Мое сочувствие по поводу вашей сестры, – говорит Дебора. – Я каждый день смотрю новости, чтобы быть в курсе событий, но, к сожалению, в последнее время у вас не слишком много нового, так что каналы не спешат освещать поиски…
Спасибо за напоминание.
– Вы знаете, где сейчас Харрис? – перебиваю ее я.
Ответом гробовое молчание. Она явно что-то знает, в этом нет никаких сомнений.
– Я должна его найти, – гну свою линию я. – Он не берет трубку, а Джейк, его помощник в кафе, говорит, что не видел его уже несколько дней. Пока меня не было, я разговаривала с ним по телефону почти каждый день и была уверена, что он по-прежнему в Нью-Йорке, ведет дела наших кафе… но он солгал мне, Дебора. И я должна его найти. И я хочу знать, почему он солгал.
Она шумно вздыхает в трубку.
– Ох, Грир. Я… Только не втягивай меня в эту историю.
– Дебора. – Я с нажимом произношу ее имя. – Я знаю, что вы с ним каждый день разговариваете. Где он?
– Да, – говорит она. – Мы говорим часто, но не каждый день. И да, мы разговаривали несколько дней назад. Я предположила, что он в Нью-Йорке.
Массируя висок, я шумно набираю в легкие спертый воздух квартиры и медленно выдыхаю.
– У вас есть предположения, где он может быть? Хоть какие-то?
– Я даже боюсь представить, куда он может убежать. – Она говорит о нем так, будто это игривый, беспечный малыш.
– Если он что-то сделал… – говорю я, и мой голос дрожит. По моей шее до самых ушей ползет жар. Мне ни разу не приходила в голову мысль о том, что Харрис может быть связан с исчезновением Мередит. До сих пор это полностью исключалось. В любом случае, я не знаю, где он, с моей сестрой или нет. Я знаю только одно: он исчез, и исчезла она, а совпадений, как известно, не бывает. – Если он имеет какое-либо отношение к исчезновению моей сестры, а вы скрываете информацию, которая может привести к ней, то вы…
– Мой сын не тронет женщину даже пальцем. – Дебора срывается на повышенный, пронзительный тон, каким она никогда не говорила со мной. – Предположить такое, Грир, это просто…
– Ну, хорошо, – говорю я. – Если вы так уверены, что он не сделал ничего плохого, то скажите мне, где его искать.
Она молчит, не иначе как обдумывая ответ, а затем вздыхает.
– В Вермонте у нас есть семейный загородный домик.
Я помню.
В первый год, когда мы встречались, Харрис пытался произвести на меня впечатление своими навыками выживания. Мы отправились в Рашинг, штат Вермонт, где его семье принадлежал на протяжении нескольких поколений непритязательный загородный домик с водопроводом, камином, но без кондиционера. Пользовались им редко, он весь пропах плесенью и стоял на берегу кишащего комарами озера, но мы в нем оттянулись по полной программе.
С другой стороны, тогда мы были влюблены. И могли прекрасно проводить время где угодно.
– Вы думаете, он поехал туда? – спрашиваю я.
– Несколько месяцев назад он спрашивал, будет ли кто-то жить в доме в этом месяце. Он не мог дождаться отпуска, сказал, что слишком много работает и хотел бы отдохнуть от всего, – отвечает она. – Помнится, я тогда сказала ему, что дом в его полном распоряжении, и он сказал, что перезвонит мне, но так и не перезвонил. Я предположила, что он передумал.
– Если он позвонит вам, Дебора, обязательно дайте мне знать, – говорю я. – Это очень важно.
– Хорошо, – обещает она, но я ей не верю.
Я могла бы сказать ей, что жизнь моей сестры висит на волоске, но она, вероятно, рассмеется. Она наверняка скажет, что ее идеальный, богом данный сын, феминист от рождения и воспитанный феминисткой, никогда даже пальцем не тронет представительницу прекрасного пола.
– Какой адрес дома? – спрашиваю я, прежде чем закончить разговор.
Помешкав пару секунд, она сдается.
– Дом номер семьдесят три, Гудвин-роуд, Россфорд, но я могу заверить вас, что его там нет.
– Тогда где же он?
– Как я и сказала, Грир, я не знаю. Но я сомневаюсь, что он там. Он бы сообщил мне.
– Пожалуйста, дайте мне знать, если он вдруг позвонит вам. – Завершив звонок, я, пока не забыла, набираю в телефоне адрес дома. После чего звоню Ронану. Они с Харрисом совершенно незнакомы. Если Харрис замешан в этой истории, если он сбежал с моей сестрой, то мне нужен кто-то, кто поможет выследить их. Тот, кто хочет найти ее так же сильно, как и я. Кто-то, кто способен во всем разобраться, потому что мне самой уже тошно от догадок.
– И что вы думаете? – спрашиваю я Ронана, обрушив на него все подробности последних двух часов моей жизни.
– Не спешите с выводами, – говорит он, нарушая молчание. – И ради бога не ездите туда одна. Подождите меня.
– У меня нет времени вас ждать. Вы на другом конце этой чертовой страны.
– Я успею на следующий рейс, встретимся в Вермонте, – говорит он. – Обещайте, что дождетесь меня, Грир!
– Обещаю. Подожду.
– Но только, что бы вы ни делали, не вздумайте звонить в полицию, – добавляет он. – Если Харрису хватило ума провернуть эту аферу, он, вероятно, следит за местными слухами. Он тотчас узнает, что кому-то в полиции поручено разобраться в этой истории и найти человека, соответствующего описанию его внешности. Пусть пока думает, что он в безопасности. Что нам меньше всего нужно – так это движущаяся цель. Он ведь не знает, что вы вернулись домой, верно?
Ронан прав. Он настоящая ищейка, выдает указания и пытается в реальном времени опережать ситуацию на два шага. Разве бы стал он это делать, будь он виновен, имей он к этому хоть какое-то отношение?
