Эванс вспоминал: «Малькольм сказал тогда: “Нам нужно сделать что-то принципиально новое. Поэтому пускай Ангус будет носить школьную форму, и мы будем объявлять, что ему не 19, а 16 лет, чтобы люди могли воспринимать его как школьника. Я буду выглядеть как пилот, в форме из гладкой ткани и в ботинках”. Он имел в виду что-то вроде комбинезона. Это было еще до Village People. Он хотел, чтобы остальные трое в группе тоже придумали что-то свое. Ноел, который тогда был барабанщиком, предложил цилиндр и костюм Арлекино, чтобы выглядеть, как Джокер из карточной колоды.
У басиста была идея нарядиться нью-йоркским копом в каске, высоких сапогах и темных очках. Я подумал: ну, возьму половину имиджа у Slade – узкие штаны и ботинки на платформе, а другую половину у Рода Стюарта – полосатая куртка и шарф. Так я и сделал. Все подумали, что мы из Англии!»
Эванс вспоминает, как они «слышали дыхание толпы», когда вышли на сцену в тот раз. Но самым ярким в тот день – да и в последующие дни и вечера тоже – было появление Ангуса, одетого в старую школьную форму, со школьной кепкой и портфелем, выглядывающим у него из-за спины. «Реакция была ошеломительной. Более того, эта форма что-то сделала с Ангусом. Он реально разрывал сцену, вел себя, как сумасшедший. Я никогда прежде не видел его таким!» – добавил Эванс.
Когда сестра Маргарет сначала предложила ему надеть ту же форму, которую он носил в 15 лет, вспомнив о том, как в ней он мчался домой из школы, чтобы поскорее взять в руки гитару, Ангус был в ужасе. К слову, Малькольм и Джордж посчитали это хорошей идеей, но Ангус думал, что они над ним издеваются. Альтернативные предложения вроде костюма гориллы или супермена (которого бы все называли «Супер-Анг») были еще более невероятными. В какой-то момент он даже попробовал выйти в костюме Зорро, в маске и с пластиковой шпагой, прикрепленной около гитарных струн, показывая импровизированную пантомиму на то, как Джимми Пейдж использует смычок для скрипки на шоу Led Zeppelin. Поэтому почему бы не школьная форма? Возможно, это действительно отражало сущность Ангуса Янга в те дни: он своего рода сорванец, который никогда не повзрослеет, Питер Пэн наоборот, в то время как Малькольм строго следил за ним, как Капитан Крюк.
В конце концов, Ангус согласился надеть свою старую школьную форму, немного переделанную Маргарет. Братья все еще посмеивались, когда он впервые вышел на сцену Victoria Park в таком виде, но Ангус решил, что это будет его единственным и неповторимым имиджем. Оглядываясь назад 35 лет спустя, он рассказывал журналу Rolling Stones, что без этого костюма «никогда не стал бы настолько заметным». «До него я был гораздо более стеснительным. Я просто стоял позади и играл. Но костюм мне помог», – добавил он.
«Раньше он просто стоял и играл, как и все мы, – вспоминал и Малькольм. – Но как только Ангус надевал школьную форму, он превращался в монстра. Конечно, все смеялись и свистели, когда мы вышли на сцену – в таких местах, как правило, собираются настоящие мужики, – но как только он заиграл, выражения их лиц изменились».
Со временем это стало устоявшейся частью их выступлений, как говорил Малькольм: «Ангус начинал прыгать по сцене и валяться на спине на полу или запрыгивать на столы, на наших концертах зрители снова и снова заказывали выпивку, так что мы нравились хозяевам клуба».
«Я всегда был немного застенчивым, но когда я надевал костюм, то думал только об одном: “Либо ты что-то будешь делать, либо в тебя что-то полетит!”» – вспоминал Ангус. Когда его сестра наспех пошила костюм, он снова надел свою старую форму Ashfield High и вдобавок «одолжил» пиджак у своего племянника Сэма Хорсбурга, так как пиджаки разрешались только в 11 классе, а Ангус никогда в него не ходил.
В те времена выступления группы сопровождались многими моментами, достойными воспоминаний. Во время эксперимента с Зорро, хоть и, к счастью, кратковременного, Ангус с Дейвом дрались на шпагах прямо на сцене под звуки расширенной версии Baby, Please Don’t Go. Вокалист обычно сражался своей стойкой для микрофона против пластиковой шпаги Ангуса. Однако обычно Дейв таскал Ангуса у себя на плечах, в то время как тот продолжал яростно играть на гитаре. Это действо сохранится и в дальнейших шоу AC/DC, просто в немного измененном виде.
Выступление в Victoria Park стало поворотным событием в истории AC/DC не только поэтому. Через шесть недель после того, как их наняли, и сразу после появления на сцене в новом образе Нил Смит и Ноел Тейлор были уволены из группы. Последний чувствовал, они должны оставить братьев вдвоем, с учетом того, что Малькольм постоянно твердил, что AC/DC станут «величайшей в мире группой». «Мы отвечали “да, да, да”, и шли выпить еще по пиву, – говорил Смит. – Могу представить, как все это расстраивало Малькольма». Однако очень предусмотрительный Мал уже присмотрел им замену в лице басиста Роба Бейли, с которым познакомился во время концерта в Victoria Park и который играл с Flake, а также ударника Питера Клэка. Оба они позже входили в состав местного трио Train, с гитаристом Деннисом Джеймсом в качестве фронтмена. Рэй Арнольд пригласил Джеймса на прослушивание в AC/DC. «Туда позвали этих двоих, и еще моего вокалиста Вейна Грина, – вспоминает Джеймс. – Вейн, к сожалению, отказался».
Хотя Джеймс еще этого не знал, позиция Дейва Эванса в AC/DC теперь тоже находилась под вопросом. Гвоздем программы теперь был Ангус в своей школьной форме. Дейва также исключили из обсуждений того, что происходило за пределами сцены: еще один пример того, как группа решала свои вопросы еще очень много лет. Чтобы подытожить весь уровень напряжения, достаточно добавить, что Эванс однажды пришел на очередную репетицию и узнал, что Киссик и Арнольд тоже больше не играют с ними. На этот раз он решил поговорить с Малькольмом начистоту. Дейв был не просто против Малькольма и Ангуса, он был и против Джорджа, которого называл «неофициальным менеджером». Эванс одобрял каждое их решение, но не понимал, почему он «не участвует в обсуждениях», когда эти решения принимаются. «Они просто ожидали, что все будут идти у них на поводу», – добавляет он.
Поправка: братья Янг не просто ожидали, что другие члены группы пойдут у них на поводу. Как Дейв Эванс смог убедиться на своем примере, они этого требовали.
Был Бон – певец в кабаре, который ходил в смокинге и при галстуке, а был Бон, который сидел за сценой с Билли и его ребятами, курил траву, напивался в хлам, выпрыгивал на сцену и выл.
Глава 4
Классный старик
Бон Скотт и The Valentines прибыли на поезде на станцию Flinders Street в Мельбурне ранним утром пятницы 13 октября 1967 года. Стояла настоящая австралийская весна, Мельбурн – наиболее европейский из всех австралийских городов – был солнечным, гостеприимным, и, внезапно, будущее снова казалось воодушевляющим. Настоящее, однако, было гораздо более наряженным для группы молодых людей, оказавшихся абсолютно в новом городе.
Они практически сразу познакомились с бывшим вокалистом Loved Ones Герри Хамприсом, который с недавних пор стал заниматься менеджментом вместе со своим бывшим музыкальным партнером Доном Прайром, экс-ударником Джонни Янга. Хорошие новости заключались в том, что у них сразу же появилось много совместной работы. С другой стороны, это были не те концерты, о которых мечтали Винс Лавгрув и Бон Скотт, когда убеждали всю группу уехать от семьи и друзей в Перте.
