Майкл Браунинг вспоминает: «Эти шоу были самыми горячими, на которых я когда-либо был! Пот буквально струился по стенам. Вы могли видеть пар, поднимающийся от толпы. Поклонники начинали стоять в очереди за пределами клуба уже после полудня. К тому времени, как двери официально открывались в 7 часов вечера, очереди уже протягивались до Wardour Street и до Oxford Street. Чтобы попытаться сдерживать все более неконтролируемую ситуацию, не раз были вызваны полицейские. А внутри клуба давка была настолько сильной, что единственным выходом при потере сознания или обмороках было проносить тела над головами». К последним сентябрьским выступлениям рекорд Marquee House был трижды побит, а Джек Барри провозгласил AC/DC «самой захватывающей группой, которую он видел во время игры со времен Led Zeppelin».
Между шоу в Marquee группа решилась на подобные выступления в Бирмингеме, Бертоне на Тренте, Сент-Олбанс, Плимуте, Пензансе, Бате и нескольких других точках. Они летали в Голландию, Францию и Западную Германию, где продажи High Voltage догоняли продажи в Британии, особенно любили их в Западной Германии, где группу преподносили в СМИ как настоящий британский панк-рок.
29 августа они оказались пятыми в списке выступающих на фестивале Reading Festival в его последний воскресный вечер. Это был крупнейший в Великобритании рок-фестиваль. Но музыканты потом приравнивали этот концерт к катастрофе, причем не только потому, что на протяжении всего выступления группы шел дождь. Мотивировать 50 000 промокших людей в середине последнего дня фестиваля было слишком сложно. Они покидали сцену из-за бесцеремонных шумов незаинтересованной толпы очень подавленными, и впечатление, которое они оставили за кулисами, угрожало разрушить всю репутацию, которую группа создала за предыдущие месяцы.
Позже Майкл Браунинг будет утверждать, что на них оказали чрезмерное влияние Atlantic Records. «Вы идете туда и получаете свою собственную труппу за кулисами, своего рода ролевую игру в суперзвезд», и все это отчасти имело неприятные последствия. Джон Пил, который снова находился в роли диджея и арбитра хорошего вкуса, больше не был счастлив находиться на той же стороне, что и эти очевидные выскочки, позже утверждающие, что он «вероятно, первый человек в мире», спавший на одном из своих сетов.
«Мы просто позировали, – сказал Майкл Браунинг. – Никого не пускали ни на сцену, ни за кулисы…» «Это был плохой концерт, – вздыхает Марк Эванс. – После него гримерная была похожа на айсберг. Никто не осмеливался говорить, все как бы избегали взгляда Малькольма. В автобусе домой произошел “тяжелый разговор”, во время которого Джордж Янг, прилетевший с Гарри Вандой, разорвал своих братьев в клочья, крича: “Кем вы, черт возьми, себя возомнили?“» Джордж был так зол, что продолжал называть Марка Эванса Дейвом. Когда Марк исправил его, на него набросились все трое братьев.
Фактически AC/DC почти оказались на другой стороне баррикад от всех СМИ. В том же месяце клип с их новым синглом Jailbreak, снятый в Marquee, был показан в программе Opportunity Rocks на телеканале Granada.
Две недели спустя Sex Pistols появились в той же программе, исполняя Anarchy In The UK и расстраивая приглашенного ведущего Клайва Джеймса, который позже вспоминал певца Джонни Роттена как «проклятый комок прыщей, называющий себя чем-то вроде Кенни Фритфул».
Тогда они очертили контур, который еще долго будет влиять на восприятие AC/DC окружающими. На данный момент школьная форма Ангуса Янга и короткие волосы и характерный вокал Бона Скотта были слишком далеки от того, за что любили Роберта Планта, или Рода Стюарта, или панков-прародителей, таких как Pistols и The Clash. Но ранние хиты последних, которые они исполняли, позволили им сбежать через чистый панк и изменить впечатление от «старых пукающих музыкантов», таких как Zeppelin и Rolling Stones. Скоро британская музыкальная пресса тоже будет характеризовать их как панков. Это был только вопрос времени.
Тем временем после печального опыта на Reading Festival Джордж Янг и Гарри Ванда решили вывести группу на долгие выходные из все еще изнуряющей жары Лондона в прохладную сельскую местность Сомерсета, в Vineyard Studios в Бриджуотере. Идея заключалась в том, чтобы записать новый материал для предлагаемого EP: что-то, что поможет восполнить пробел у австралийских слушателей, который был оставлен их отсутствием в течение большей части года. Они хотели начать играть в Америке, где позднее в этом месяце они выпустят международное издание High Voltage.
Предполагалось, что затем они вернутся в Лондон и начнут свой первый крупный тур с альбомом Dirty Deeds. В итоге были закончены только три трека, ни один из которых не был признан достойным включения в отдельный EP. Самым перспективным из них был Dirty Eyes, чей «скачущий» рифф позже был переработан в один из величайших гимнов AC/DC, Whole Lotta Rosie, но сначала эта песня разочаровывала лирикой, которая была не такой сильной, на какую способен острый ум Бона. Love At First Feel, также записанная в Vineyard, похоже, была более интересной с точки зрения текста, но опять же, она скорее заполняла пространство на диске, чем была хитовой песней (и фактически стала бы треком-наполнителем в британском издании Dirty Deeds).
Наиболее полно о творчестве группы в тот момент может сказать песня Carry Me Home. Когда слушаешь ее, становится ясно, как растет влияние панка на клубную тусовку, музыкальные газеты, и – в большей степени – на шоу Джона Пила, программу Radio One, единственную, которая была готова показывать AC/DC.
Однако голос Бона никогда не звучал так грубо. Текст песни рассказывал о ночи пьянства с девушкой, после которой главного героя приходится нести домой. Оглядываясь назад, понимаешь, что песня была пророческой для самого Бона: на самом деле он был гораздо более вдумчивым, чем казалось, и все его тексты, какими бы банальными они ни казались, хорошо рассказывают о жизни, которую он тогда вел.
Он терял сознание от алкоголя и/или наркотиков в течение многих лет. В последнее время, тем не менее, он делал все это только с одной женщиной, которая, как ему казалось, появилась, чтобы спасти его. «На самом деле, мы никогда не ругались, – говорила Сильвер, вспоминая те дни в радиоинтервью 2010 года. – Но я понимаю, что это был неправильный образ жизни, и я действительно очень сильно расстраивалась, когда он пил. Иногда он не пил в течение долгого времени, а потом просто внезапно уходил в запой… им было тяжело управлять».
В конце концов идея EP была отвергнута, как и еще одно предложение о том, чтобы живой альбом – быстрый и легкий (и дешевый) – был создан из некоторых выдающихся записей Marquee. Американская реакция на High Voltage не была обнадеживающей; также произошли задержки с организацией их рабочих виз в США (не в последнюю очередь из-за криминального прошлого Бона). Вместо этого Майкл Браунинг и Фил Карсон убедили Джона Джексона из влиятельного агентства Cowbell подписать контракт с AC/DC и организовали их первый хедлайнерский тур по основным британским и европейским концертным площадкам. Cowbell было тогда главным агентством бронирования в Великобритании; подписание контракта с ними означало еще один шаг к росту престижа AC/DC в бизнесе и к более широкому признанию среди большего числа слушателей, чем раньше. Cowbell быстро организовали большой тур по Европе, объединив собственные клубные шоу и 23 представления, которые они «купили» для них, а именно оплатили появление музыкантов на концертах Rainbow в Западной Германии.
