Между тем в Нью-Йорке до сих пор не все были довольны Лангом. Майкл Клеффнер, который так долго защищал AC/DC в Соединенных Штатах, но по чьей рекомендации был также нанят Эдди Крамер, был очень раздражен. «Майкл Клеффнер очень разозлился на меня из-за изгнания Эдди и найма Матта, – объясняет Браунинг. – Он встретил Клайва Колдера позже в клубе в Нью-Йорке и начал говорить плохие вещи о Матте Ланге. И Клайв позвонил Джерри Гринбергу на следующее утро, а через несколько часов Майкл Клеффнер был уволен из Atlantic Records. Это была целая драма, и все это дерьмо произошло из-за продюсера».
К сожалению для Браунинга, волнения на этом не закончились. Возбужденный тем фактом, что у группы, наконец, начала складываться карьера в США, он решил, что может улучшить и собственные позиции, и заключил соглашение о партнерстве с Седриком Кушнером. «Мне нужно было большое вливание капитала, а у Седрика были деньги, – говорит Браунинг. – Это был важный фактор. Они не думали, что он был правильным человеком, и, оглядываясь назад, я понимаю, что они были правы».
По словам Яна Джеффри, сразу было понятно, что Браунинг – неправильный человек для презентации группы: «Мы вернулись в Лондон, и Майкл появился с Седриком Кушнером, этим 180-фунтовым американцем. Парень сказал: “Привет, Малькольм. Привет, Ангус”. Малькольм повернулся ко мне: “Кто этот парень?” Я понятия не имел. Затем я отвел Браунинга в сторону и спросил: “Майкл, кто этот парень?” ”Ах, да, да, да, он мой новый партнер”. И это все. Этот парень был историей еще до того, как у него появился шанс. Мало того, что он облажался, когда решил встретиться с музыкантами, не спросив их мнения, так еще и представился партнером Майкла! А их никто даже не предупредил, не обсудил с ними ситуацию. После этого у него не оставалось шансов на хорошие отношения с братьями».
Были и другие проблемы. Японский тур из четырех шоу был запланирован на начало марта, когда ожидалось, что группа уже закончит работать над новым альбомом с Эдди Крамером. Но планы были отложены, им пришлось реорганизовать свое расписание в Лондоне, и первый тур группы в Японии не состоялся. Однако, по словам Браунинга, «были проблемы с выездными документами», и концерты были отменены в последнюю минуту, что вызвало большое беспокойство музыкантов. «Оборудование уже было отправлено туда, когда мы отменили выступления, – объясняет Браунинг. – И это означало, что мы должны были заплатить, несмотря на то, что шоу не состоялись».
Группа также пропустила выступление с Aerosmith, Van Halen и UFO на стадионе вместимостью более чем 100 000 человек в Мемориальном Колизее Лос-Анджелеса 8 апреля и не заработала крайне необходимые им деньги. В это время музыканты были в студии с Маттом. Поэтому Малькольм Янг, вернувшись на гастроли в Мэдисон 8 мая, для первого из одиннадцати шоу вместе с UFO, был настроен враждебно.
Но это шоу для 2000 человек в Театре Теннесси в Нэшвилле состоялось, и все плохое, что тогда происходило с группой, вылилось на фанатов.
«Я летел туда ночью, – вспоминает Браунинг, – и был в комнате группы после того, как они закончили шоу. Тогда между мной и музыкантами произошел большой спор. Я, Малькольм и Ангус начали ругаться из-за пустяка. Отношение ко мне к тому моменту уже было враждебным, и я был уволен». Он также рассказал, как уезжал на автобусе из отеля: «Это была самая важная поездка, которую вы только могли себе представить. [После этого] я разговаривал с Малькольмом, думаю, пару раз по телефону, потому что нужно было передать кое-какие вещи. У них состоялся тур по Англии, который был организован мной, и еще пара подобных вещей. И это был конец. Всем остальным потом занимались юристы».
Позже Браунинг настаивал, что его увольнение было больше связано с интригами Питера Менша, который якобы специально подрывал его отношения с группой, потому что сам хотел с ними работать. Однако, по словам Яна Джеффри, это решение не имело отношения к Питеру Меншу, а было связано с тем, что братья были уверены: Браунинг плохо управлял их бизнесом: уволил Джорджа, без их одобрения начал партнерство с Седриком Кушнером и другое.
«Все были в тупике. Они ненавидели этот гребаный мир и всех остальных. Когда мы добрались до Нэшвилла, Кушнер организовывал эти чертовы шоу, которые были ужасны. Группа говорила: “Мы закончили, мы едем домой. Браунинг, мы увольняем этого парня. Давайте поедем в Нью-Йорк, чтобы поговорить с юристом Marks Music Джоном Кларком”. Они предложили: “Давайте найдем другого менеджера”. Однажды ночью в гримерке они сказали мне: “Ян, организуй все это дерьмо. Больше никаких шоу”».
Пока Браунинг провел ужасную ночь в номере отеля, будучи не в силах заснуть, Джеффри разговаривал по телефону с Дагом Талером из ATI и сообщил тому, что группа «берет паузу». Позже он созванивался с Джоном Кларком, Джорджем Янгом, Перри Купером и всеми остальными, кого считал нужным оповестить о ситуации: «Я говорил: “Мы едем в Нью-Йорк. Они хотят встречаться с потенциальными менеджерами”. Но никто тогда не хотел работать с группой. Единственные, кто готов был взяться за них, – Leber-Krebs, крупнейшее агентство того времени».
Рассказывая об этом сейчас из своего офиса в Нью-Йорке, Дэвид Кребс смеется над той ситуацией. «Это смешно. Я их фанат с 1977 года. Я действительно хотел быть их менеджером, потому что знал, что они соответствуют тому типу группы, который мы искали. Самые успешные компании в 1970-х годах управлялись с помощью команд инь-янь: это команды из двух человек, один из которых представлял “музыкальную” сторону операции, второй – “деловую”». В данном случае это были Стив Лебер, серьезный лысый мужчина в очках, и его партнер Дэвид Кребс, который курил марихуану, носил джинсы, пил в обед, однако умел видеть всю картину целиком. В то время их основными клиентами были Тед Ньюджент и Aerosmith, в конце 1970-х выступавшие на самых больших аренах, хотя тогда они уже были не в самом расцвете сил. AC/DC дали первые концерты благодаря хорошим отношениям Дага Талера с ними обоими, а также поскольку в 1977 году Дэвид Кребс предложил Браунингу соглашение о работе группы в Соединенных Штатах. «Хотя я отказался, Дэвид поддерживал со мной связь и всегда был очень корректен в сделках», – говорит Браунинг.
«Сначала братья пошли “в отказ”, – вспоминает Джеффри. – Потому что они очень не любили, когда им говорят, что делать. В конце концов они сказали: “Хорошо, эти придурки думают, что они всемогущи, давайте посмотрим на них”. Мы пришли в большой офис Leber-Krebs. Из кабинета вышел парень в костюме, галстуке и с блестящей лысиной – это был Лебер. Мы подумали: «Боже мой, почему мы здесь? Кабинет Дэвида Кребса был заперт, но даже при закрытой двери было понятно, что там полный рок-н-ролл – темный свет в девять утра, аквариумы, фиолетовые огни. Чувствовался запах марихуаны. Вошел Ангус, и Кребс спросил: “Хочешь чего-нибудь выпить?” Тот ответил: “Да, чашку чая…”» Он смеется: «Тогда мы полностью запутали ребят…»
Джеффри говорит, что Кребс спросил их: «Сколько вы сейчас зарабатываете, 500, 1500?» Малькольм ответил: «От случая к случаю, знаете ли. Ян больше знает об этом». Ян сделал серьезное лицо и сказал: «Да, примерно так». На самом деле, в течение двух месяцев после выхода Highway To Hell они просто покрывали расходы. «Кребс сказал: “Ну, у меня есть Aerosmith, Тед Ньюджент, и мы проводим серию всемирного музыкального фестиваля в Техасе, Day On The Green на западном побережье. Это великолепные шоу в Кливленде, 80 000 человек за ночь. Там все мои группы, все мои фестивали. Что если я поставлю их на эти шоу и получу миллион долларов к концу года?” Мы смотрели друг на друга, думая: “Что это за ненормальный?” Тогда Малькольм сказал: “Хорошо, чувак, давай сделаем это. Но мы не будем ничего с вами подписывать прямо сейчас. Давайте вы запишете нас в качестве выступающих на эти шоу, и если наш текущий счет закроется, тогда, может быть, мы с вами свяжемся”».
