Однако самыми важными для Бона за то время, которое группа провела в Австралии, были три дня рождественских выходных, которые он провел у своих родителей в Перте; впервые за три года он находился дома с семьей. Как и все остальные, Иза и Чик не могли не заметить, сколько теперь пил их сын. Но тогда на дворе был курортный сезон и Новый год – шотландский Хогманай. Эти времена всегда были самыми подходящими для запоя по ночам и по утрам после. Позже Иза скажет: «Я не говорила Рону, что делать. Я никогда не заходила слишком далеко. Я просто сказала, что мне не нравится, когда он пьет, но я попала в ту ситуацию, когда меня уже не слушали». Они не увидели только то, что происходило за запертой дверью ванной, где Бон сидел какое-то время, прежде чем продолжать пить.
Возвращаясь в Лондон в январе, Бон не чувствовал себя отдохнувшим, а Сидней для него скорее был похож на сон. Мотоцикл и новая квартира, тем не менее, по крайней мере дали ему представление о том, как можно жить. Когда он вернулся в заснеженную Англию, то первым делом договорился о том, чтобы иметь собственное жилье в Лондоне. С помощью Сильвер он нашел небольшую, но «шикарную» квартиру в особняке под названием Ashley Court на Morpeth Terrace, в нескольких минутах ходьбы от Букингемского дворца. Сильвер одолжила Бону кое-какую мебель, безделушки и кухонную утварь, чтобы помочь ему переехать без особых хлопот. Сорок восемь часов спустя он покинул квартиру и вылетел во Францию на ежегодную музыкальную ярмарку, чтобы получить золотые награды за If You Want Blood… и Highway To Hell и британские «золото» и «серебро» за Highway To Hell, а затем сыграть еще семь шоу по всей стране. Однако к концу месяца, после шоу на Mayfair в Ньюкасле, перенесенном с ноябрьского турне по Великобритании, Бон снова вернулся в свою новую квартиру.
В воскресенье, 27 января, в театре Gaumont в Саутгемптоне состоялось финальное шоу еще одного тура по Великобритании. Это, тем не менее, стало значимым поводом для Бона хорошо провести время: ночью он начал короткую, но яркую «беседу» с привлекательной молодой японской девушкой по имени Анна «Баба», с которой он познакомился ранее в тот же день, когда обедал в квартире Яна Джеффри. Анна была старой подругой жены Яна Сьюзи. Когда Бон и Ян уехали, чтобы присоединиться к поездке в Саутгемптон, Сьюзи и Анна пошли с ними.
Вернувшись рано утром в Лондон, Анна провела свою первую ночь с Боном в Эшли Корт. На следующее утро он отвез ее на такси в ее квартиру у парка Финсбери, где попросил девушку взять вещи и переехать к нему.
Спустя годы Анна говорила Клинтону Уокеру, что Бон был «самым милым джентльменом». В течение следующих трех недель она, безусловно, получала много его внимания. Когда в среду, 6 февраля, AC/DC снимались в Elstree Studios для нового сингла Touch Too Much, который следующим вечером планировали транслировать на Top of the Pops, Анна пошла с Боном. Остальная часть группы была ошеломлена. Ангус должен был жениться на своей подруге Эллен через несколько недель, а Малькольм и его жена Линда, бывшая протеже Фифы Риккобоно из Alberts, с которой Мал был знаком с самых первых дней группы, уже успели стать родителями. «Ангус женился, потому что Малькольм женился», – говорит Джеффри, только наполовину шутя. Но даже если любовь между ними не витала в воздухе, группа по крайней мере была благодарна Анне за то, что она, казалось, оказала влияние на их вокалиста, утверждающего, что бросил виски ради нее.
Каждое воскресенье он и Анна приходили в гости к Джеффри в Майда Вейл. «Бон и Анна были у меня каждое воскресенье, – говорит Ян. – Потом мы с Боном шли в паб, а Сьюзи и Анна готовили воскресный ланч. Мы выпивали несколько пинт, после возвращались, смотрели футбол по телевизору, обедали, а затем немного выпивали. Около шести или семи часов вечера мы снова шли вниз по Уоррингтону, и они шли с нами, понимаете?» Джеффри вспоминает, как Бон любил его маленькую дочь Эмму: «Он всегда приносил ей подарки и играл с ней. Она любила его до смерти. Моя жена любила его до смерти. Я любил его до смерти».
Однако Бон не взял с собой Анну, чтобы увидеть UFO на Hammersmith Odeon, за пару дней до записи Top Of the Pop. Вместо этого он оказался за кулисами с Джо Фьюри. По словам басиста UFO Пита Вейя, Фьюри был приглашен в качестве приятеля Сильвер.
«Джо Сильвер [Фьюри] хватил удар, ты знаешь. Бон был за кулисами, [когда] нам его привезли. У Джо был удар, и [Бон], возможно, употреблял наркотики, я не уверен. Мы просто пили как обычно. Но в те дни это казалось совершенно нормальным. Вы можете перенести небольшой удар и даже не заметить разницу, – добавляет Уэй, который был на пять лет моложе Бона. – Физически мы были моложе, и наше тело могло с этим справиться». Возможно, ваше тело, но не ваше лицо, и Бон выглядел решительно подуставшим на Top of the Pops. Учитывая их опыт телевизионных выступлений, восходящий ко временам Countdown, можно было точно сказать, что обычно они были не слишком блестящими. Ангус еще старался хоть как-то двигаться, в то время как Малькольм и Клифф почти исчезали на заднем плане. Сингл, который техник Матта Тони Платт считал «огромным хитом», на следующей неделе находился всего лишь на 29-й позиции, а затем снова исчез из виду.
AC/DC никогда подолгу не были поодиночке, и на следующей неделе Бон снова приехал к Малькольму и Ангусу в E.Zee Hire, где они уже начинали задумываться о новом альбоме, который должен был быть записан с Маттом и Тони в апреле. Но не в Round House Studios, а в изысканно обставленном, принадлежащем Крису Блэкуэллу Compass Point Studios в Нассау, столице экзотического багамского острова Провиденс. «На это были налоговые причины», – говорит Ян Джеффри. С учетом того, что ставка налога на прибыль в Великобритании в то время составляла 83 %, их бухгалтеры сказали, что группа сделает свой следующий альбом где угодно, кроме Британии.
Позвонив в E.Zee, чтобы увидеться с братьями в пятницу, 15 февраля, Бон обнаружил, что они работают над двумя новыми мелодиями, Have A Drink On Me и Let Me Put My Love Into You. Он уже начал складывать свои обычные мысли в возможные тексты в своих различных тетрадях и на клочках бумаги, но у него не было настроения петь. Вместо этого он запрыгнул за ударную установку и сказал остальным: «Позвольте мне поиграть». Братья были довольны этим, они могли сосредоточиться на гитарах, пока Бон изображал Фила Радда. Настроение было на высоте. Накануне Питер Менш сказал им, что американские продажи Highway To Hell достигли одного миллиона и что в свое время они получат свой первый платиновый альбом от Atlantic. В тот же полдень ранним вечером Малькольм и Ангус Янги грохотали на своих гитарах, а Бон играл на барабанах. В первый раз с того момента, когда он встретил их более пяти лет назад, его мечты о том, чтобы стать певцом, начали сбываться. Когда Бон вернулся домой к Анне той ночью, он был в восторге, рассказывая ей, каким будет этот альбом. Он собирался позвонить Исе в Австралию и повторить то же самое.
«Мы репетировали, он зашел к нам, и мы поняли, что он готов, – вспоминал Малькольм Янг 30 лет спустя. – Он начинал перезаряжать свои батарейки. Он действительно хорошо выглядел…»
Воскресенье, 17 февраля, не было обычным днем. Воодушевленный своим визитом к братьям в репетиционную студию, Бон сказал Анне, что ей придется уйти – во всяком случае, на некоторое время, пока он не закончит свою работу по написанию текстов для нового альбома. Он добавил, что она слишком его отвлекает. Может быть, она могла бы на некоторое время остаться со Сьюзи и Яном… Но вместо того, чтобы пойти на воскресный ланч в эти выходные, Бон попросил Анну остаться еще на одну ночь и приготовить типично японскую еду для его друзей из Trust, которых он пригласил вместе с гитаристом Rose Tattoo Миком Коксом, также недавно прибывшим в Лондон. Trust были в городе, записывая свой альбом Repression. В прошлую среду Бон появился в студии, где он и Берни Бонвуазен сделали импровизированную запись их дуэта на Ride On. Берни взял на себя серьезную инициативу, Бон также хвастался, что работает над английскими переводами семи или восьми песен Trust, и, как он сообщил Берни, должен закончить их в декабре. Он сказал, что у него пока нет готовых, но он покажет их на обеде в воскресенье.
