Если то, что Малькольм Янг говорил о прослушке телефона, правда, то может ли быть простым совпадением тот факт, что Сильвер наконец-то была задержана за продажу героина в том же году? Она потеряла свой паспорт, поэтому не смогла бежать, и «сильно упала», как говорит Клинтон Уокер. «Кажется, нет никаких сомнений в том, что [Бон] любил ее, – говорит Уокер, – но у них никогда бы ничего не сложилось так, как мечтал Бон».
По крайней мере в то время она была для него неподходящей женщиной. «Родственная душа» Сильвер Джо Фьюри оставил Лондон навсегда через несколько дней после смерти Скотта. Сильвер, в конце концов, вновь появилась в Аделаиде, где она, как сообщается, наконец-то завязала с наркотиками, в 1986 году. Она отказалась отвечать на просьбы дать интервью для этой книги.
Иза и Чик Скотты узнали о смерти их сына от Малькольма Янга. За два дня до этого был день рождения Изы. Они только что вернулись с вечера в клубе для пожилых людей, когда зазвонил телефон. «Надеюсь, мне больше никогда не придется делать ничего подобного», – сказал Малькольм. «Я только закричала, – вспомнила Иза. – Я чуть не вырвала свои волосы». Иза позвонила Айрен, которая сказала ей, что разговаривала с Боном по телефону буквально несколько дней назад. Все еще в шоке, Айрен позвонила Мэри, а затем Винсу Лавгруву, который, хотя и был ужасно потрясен новостями, тоже не слишком удивился. «Ирен Айрен позвонила мне поздно ночью, и я был совершенно опустошен, – вспоминал он позже. – Это был парень, который заслуживал успеха, заслуживал быть счастливым в жизни, [но] я не думаю, что он умер счастливым». На следующий день Sydney Telegraph написал: «Когда Бон Скотт умер вчера в Лондоне, маленький кусочек истории австралийского рока закончился».
Другие «загадки», которые продолжали парить вокруг смерти Бона, включали историю «двух больших мужчин», которых австралийский Rolling Stones описал как тех, кто проник к нему в квартиру. Смысл: очистить ее от любых компрометирующих доказательств, включая наркотики и/или любые законченные тексты, которые Бон, возможно, оставил после себя и которые можно было бы использовать в следующем альбоме AC/DC. Позже Анна Баба утверждала, что Ян Джеффри ввел ее в заблуждение, сказав, что упаковал все записные книжки Бона в чемодан вместе с другими личными вещами, отправленными его родителям в Австралию. Она обнаружила, что Ян обманул ее, когда посетила Чика и Изу несколько месяцев спустя. В то же время Сильвер утверждала, что когда она позвонила Питеру Меншу и спросила, может ли она вернуть свои вещи, которые одолжила Бону всего несколько недель назад, он отмахнулся от нее. Раньше Менш говорил с ней более приветливо, зная важное место, которое она, казалось, все еще занимала в личной жизни Бона. После его смерти она просто «была больше не актуальна». Она также утверждала, что желание Бона быть похороненным в Kirriemuir не было соблюдено.
Все это можно проверить очень просто. Два «больших человека», которые обошли квартиру Бона, чтобы «прояснить ситуацию», – это Ян Джеффри и Джейк Берри. «Если бы это была моя оплошность, я бы хотел, чтобы кто-то тоже пришел и прояснил это», – говорит Джеффри. В качестве тур-менеджера он также привык иметь дело с вещами, которые были намного безумнее этого. Здесь же нужно было просто положить вещи в пластиковый пакет. Но это было «на всякий случай», знаете ли. Быстрая развертка, прежде чем кто-то подумал: «Рок-звезда. Это не просто кто-то, это рок-звезда, давай быстро разберемся, понимаете?»
Была еще одна причина, по которой Ян и Джейк были там. «Мы должны были пройти через механический процесс, прессу и т. д., – объясняет Джеффри. – Вы знаете, Фил Карсон [и] вся эта сторона вещей были вовлечены в процесс. Но перед этим мы решили перевезти [Бона], чтобы устроить похороны в Паддингтоне. И у нас был бы открытый гроб, точнее, частично открытый, поэтому если бы люди хотели отдать Бону последние почести, они могли бы это сделать. Тогда я сказал Меншу: “Знаешь что, Питер? Мы не можем позволить, чтобы люди вошли туда и увидели его в таком виде”. Я сказал: “Давай пойдем в его квартиру и возьмем его футболку и джинсы”. Вы знаете, Бон всегда носил джинсы с ремнем. Итак, мы взяли все это и попросили одеть Бона. И в этот момент я вошел и увидел его там и… нет слов, чтобы описать подобное. Он был в джинсах и футболке, вот он такой, как мы привыкли, и он словно готов был пойти и спеть Whole Lotta Rosie, понимаете?»
Ян также собрал вещи Бона для отправки в Австралию. Хотя он не говорит об этом, по пожиманию плечами и вздохам можно понять, почему он тоже не позволил Анне вернуться туда.
Как менеджер тура AC/DC, сосед по комнате Бона и его друг, Ян видел, как десятки девушек быстро приходят в жизнь Бона и так же быстро уходят из нее: «За несколько недель до Анны у него была одна милашка, с которой он оказался в постели в Сиднее; до этого была другая “полупостоянная”, которая работала на ATI в Лос-Анджелесе. Единственной, кого он когда-либо любил, была, вероятно, Сильвер. И ее же он и ненавидел». Анна, при всей ее доброте и любви, знала Бона только три недели. Практически последним его поступком в ее сторону было попросить ее покинуть его квартиру. В конце концов Ян Джеффри делал только то, что делал всегда: присматривал в первую очередь за Боном, как бы ни звали его новую девушку. Или кем бы она ни считала себя в его жизни.
Тем не менее он теперь рассказывает: «Его девушка [Анна] сидела на улице [в похоронном доме] три дня и не двигалась. Моя жена приносила ей суп и чай. Она совсем не двигалась с места».
Он также взял на себя обязанность убрать квартиру с наркотиками. Кто бы не сделал это для друга в те свободные дни? Парень был мертв. Последнее, что кому-то нужно, – это дальнейшее смешение его имени с посмертными уголовными расследованиями. Опять же, все это – тоже часть работы любого топ-менеджера тура.
Что касается Сильвер, ей запретили приближаться к жилью Бона: Питер Менш не дурак; как и братья. У всех был номер Сильвер, они знали, где она. Майкл Браунинг выразился следующим образом: «Все считали, что она источает негатив». Особенно если Малькольм и другие «точно знали, что там происходит», и уже были убеждены, что несут прямую ответственность за его смерть при любых обстоятельствах.
Одним из тех, с кем Ян действительно хотел встретиться, был Алистер Киннир. «Я не знал Алистера. Я никогда не встречал его, – говорит он. – Но я говорил с ним. Я сразу же схватил его, чтобы убедиться, что [его история] правдива. Я мог видеть это таким образом. Если кто-то спит в машине, и вы не можете его сдвинуть [и] вы не разбудите его, вы, конечно, не собираетесь поднимать его на два лестничных пролета, не так ли? Единственный вопрос, на который никто из тех, кто был там в ту ночь, так и не ответил, не спрятавшись за отчетом коронера: что именно заставило Бона отключиться той ночью?»
Майкл Браунинг задает еще один важный вопрос, на который никогда не отвечали должным образом. Когда он услышал, что Бон умер, он говорит, что думал о Сильвер, но в основном, как он говорит, он думал о своей сестре Корал. «Знаете, моя сестра очень, очень хорошо ухаживала за Боном, когда работала на меня. И я полагаю, что я понял, почему он оказался в таком уязвимом положении, что он умер в машине, где-то на улице. Меня просто поразила ситуация, когда за ним не следили так, как следовало бы. В каком-то смысле Корал была своего рода его нянечкой. Я имею в виду, у них были такие отношения, что он всегда мог довериться ей или позвонить, если у него возникали проблемы. Она бы знала, где он был. Мы подумали: “Что он делал в этой ситуации? Кто присматривал за ним?”»
