Это было до мурашек по коже странно, потому что Лесарт всегда что-то не договаривал. Получалось, открывая одну дверь в мысленном лабиринте, он обнаруживал там новые лабиринты. Тайны цеплялись одна за другую.
Вот как сейчас. Не было причин скрывать от него…
— А от других скрывать свое происхождение у нее были причины? — спросил царевич по некотором размышлении.
От Лесарта ему достался быстрый одобрительный взгляд.
— Иногда, — наставник поднял вверх указательный палец левой руки и проговорил. — Правильно поставленный вопрос таит в себе ответ. Скажите, какая мысль возникла у вас, царевич?
— Ну, — поморщился Солгар. — Получается, она доверила свою тайну. Но от остальных скрыла, потому что у нее были на это причины?
— Верно, — вздохнул Лесарт.
А царевич почувствовал себя ущербным, ибо в вздохе наставника читалось легкое разочарование, а ему больше ничего не приходило в голову. И словно эхом за его мыслями последовал вопрос наставника:
— А вам не приходило в голову, что Ива могла просто скрываться?
— Скрываться?
— Да, именно скрываться, чтобы ее не нашли. И как это лучше всего было сделать?
В голове у Солгара словно включился свет. Действительно, кто стал бы искать дочь великого царского рода, в пленной рабыне, вечно прятавшейся на конюшне? Но и это было еще не все. Лесарт явно знал намного больше, просто по виду наставника Солгар уже понял: на этот раз тема исчерпана. Тогда он решил сменить тему и как бы невзначай задал другой вопрос:
— Я слышал, что в роду Катх все были провидцами?
— Провидящими истину.
— И… Ивалион могла видеть будущее?
Лесарт молча кивнул.
— А Геста? Она тоже может видеть будущее?
— Не совсем так. Этот дар немного различается. Геста, насколько мне известно, не видит будущего, но она способна видеть истину. Истинную суть вещей, — проговорил Лесарт, а потом добавил почти беззвучно: — Или людей.
Царевич на мгновение замер, а потом неожиданно для себя выдал:
— А вы, наставник? Вы ведь тоже способны видеть…
Наставник глянул на него и хмыкнул:
— Но я не из рода Катх, если вы об этом, молодой человек.
Так и подмывало царевича спросить: а из какого рода? Потому что слишком уж непрост был таинственный наставник, и повадки у него были независимые и властные, почти что царские. Но тот опять уставился на обочину с замкнутым видом, означавшим, что разговор окончен. Солгар решил выждать.
Тем более что приближались они к какой-то харчевне, и разговор действительно пора было сворачивать.
Уже четвертая ночь пошла, как властитель Гелсарт не спускался к сыну. Считал, надо дать мальчишке время наделать ошибок. Старый опытный развратник Гелсарт сразу уловил интерес Зэйна. Неожиданным оказалось его упрямство. Но и тут время работало на него, Гелсарт знал, долго тот вдали от девушки не продержится.
Главное, следить, чтобы это животное не сотворило с ней что-то непотребное. Был риск, конечно… Но это придавало остроту.
Вот властитель и ждал, проявляя терпение. В конце концов, голод плоти легко утолить. Однако сейчас, глядя на наложницу, извивавшуюся перед ним в танце, думал совсем о другом. И видел перед глазами другое тело. Тонкое, золотистое.
Это Ее густые волосы касались пола, когда она выгибалась дугой, млея от страсти. Для него. Ее глаза светились для него влекущим взглядом. И руки, молодые, гибкие легко касались, снимая с его плеч затканный халат, обнажая горящую от желания кожу. Это ее грудки скользили по его груди, унося в вихрь сладостных…
Он сам не понял, как громко застонал.
Очнувшись, увидел перед собой на коленях наложницу и рассвирепел. Несчастная еле успела убраться. А властитель откинулся на кушетку, понимая, что его ведет как юнца от одних только мыслей. И это неправильно.
Он резко поднялся. Пора было удостоить своим посещением Лабиринт.
В верхней гостиной Зэйна было пусто. Очевидно, ящер охотился. Или…
Ревнивая мысль неприятно кольнула, по идее, он должен был быть доволен, чем скорее тот переспит с девушкой, тем лучше. Однако на деле властителя грызла досада, что он вынужден отдать сыну то, чего желал сам, хотя бы и во временное пользование.
Однако последнее предсказание Оракула прямо говорило, что он должен отдать девушку. И слишком уже радужная картина рисовалась, чтобы он мог послать жреца с его предсказанием к черту. Поэтому выдохнув раздражение, Гелсарт решил проверить, как обстоят дела, лично.
Обычно он не спускался дальше верхней гостиной. Властителя не интересовало, чем именно занимается сын, когда рыскает в своем подземелье. А в самом Лабиринте Гелсарт не был с тех самых пор, как сам устанавливал для зверя смертельную магическую ловушку перед завершением строительства.
Потому, можно сказать, он отправился во владения сына впервые. Здесь было все так, как он помнил со дня своего последнего посещения. Магия рун в бесконечном подземном городе, полном немыслимых ходов и переходов работала безупречно. Это вызвало невольный трепет.
Сбросив странное ощущение, Гелсарт отправился искать девушку. Конечно, искать тут кого-то все равно что иголку в стоге сена, но он был магом, и теперь шел на тонкий магический шлейф от его браслетов, надетых на ее запястья. Проходя по одному из залов, Гелсарт внезапно ощутил следы магии. Знакомый привкус.
Это взволновало его и отбросило в далекое прошлое. Властитель пошел на след и пораженно уставился на чудом выросший в углу мох, покрытый голубыми цветами. Гелсарт поверить не мог. Неужели?! Не могло того быть. И все же…
Но додумать Гелсарт не успел, потому что перед ним внезапно словно из-под земли возник гигантский ящер. Зэйн.
А тот весь остаток дня провел в приподнятом настроении и ночью собирался прогуляться по Лабиринту, может быть, развлечься небольшой охотой. Разогнать кровь. Потому что его распирало от непонятной жажды действий. Вернее сказать, не терпелось, чтобы скорее наступило завтра.
Зэйн был далеко, когда ощутил вторжение. Поняв, куда именно направляется отец, он, не меняя обличья, вихрем помчался туда, срезая дорогу по Лабиринту. Нашел его, где и предполагал.
— Не спится, отец?
Тот ответил не сразу, какое-то еще время разглядывая цветущий мох.
— Решил посмотреть… — начал Гелсарт.
— Посмотрел? — спросил Зэйн. — А теперь уходи. Это моя территория.
Гелсарт никогда еще не видел сына вот так, в его владениях, где он фактически был царь и бог. Зэйн сейчас был велик и страшен в его глазах. Впервые властитель испугался, но виду не подал, а саркастически рассмеялся.
— Ты негостеприимен, сынок. Хорошо, я уйду. А ты помни о своем обещании.
