А потом сказала, показывая обручальные браслеты на своих запястьях:
— Может вы и это поможете мне снять?
Прямо как будто мысли его прочитала. Конечно мог, он этого и хотел!
— Тогда придется идти ко мне, потому что все это надо хорошенько спрятать, — озабоченно проговорила девушка и спросила, заглядывая ему в глаза: — А это для вас точно не опасно?
Боже милосердный… Она опять за него переживала?! Зэйн криво усмехнулся:
— Не беспокойтесь, ваше злое чудовище ничего мне не сделает.
— Он не злой, — ответила девушка, неожиданно мягко улыбнувшись, — Он просто…
И пожала плечами.
Мужчина Зэйн не знал, что ему чувствовать.
В его бывшую спальню, ставшую теперь комнатой этого странного существа, его невесты, от которой, казалось, исходил невидимый свет и аромат душевной невинности, Зэйн шел молча. Девушка, сосредоточенно сведя бровки, шла рядом. Она все время тревожно оглядывалась, так и хотелось сказать ей:
— Не бойся, черт побери, я же с тобой!
Но она не за себя, она за него боялась. А чудовище не злой. Он не злой…
Господи, Боже.
Все это трудно было зараз сварить в голове.
В жилище Зэйна часто бывали женщины. Много разных, приходили и исчезали, сменяясь. Но никогда еще он сам не входил в жилище женщины. Впечатление оказалось настолько новым и волнительным, что у него свело горло.
— Хотите, у меня тут фрукты? — спросила девушка.
Фрукты? Нет, он хотел…
— Давайте я помогу вам избавиться от этих оков, — проговорил он, запрещая себе идиотские мысли.
— Да. А как? Может, мне сесть?
— Да, — проговорил Зэйн, показывая на кушетку.
Он старался держаться невозмутимо, а на самом деле едва владел голосом. Девушка уселась где он сказал, и тоже явно смутилась и покраснела. Наверное, это было слишком интимно для нее. А для него?!
Черт бы его побрал! Это было слишком интимно для него!
Мужчина опустился на корточки у ее ног и чуть приподнял юбку. Главное никуда не смотреть и ничего не чувствовать. Главное не чувствовать, пока руки нащупывают ключом крохотную замочную скважину. Не смотреть и делать все быстро.
Вскоре один ножной браслет щелкнул, а за ним следом и другой.
— Спасибо, — тихонько пробормотала девушка.
— Дайте руки буркнул Зэйн, — стараясь не смотреть на нее.
Она робко протянула запястья, на которых хищно посверкивали проклятые отцовские браслеты. Однако эти браслеты не отпирались ключом, они держались магией. Вспыхнувшая ярость на Гелсарта заставила его зло выдохнуть.
— Она принадлежит мне, не тебе. Ты не имеешь на ее права! — мысленно произнес он, обращаясь к отцу и сжал внутреннюю сторону браслетов.
Он и сам не ожидал, но браслеты раскрылись сразу. И со звоном упали на пол.
— Ой! — пискнула девушка, потирая запястья. — Спасибо!
Потом смущенно завозилась, и пробормотала, протягивая к нему тонкую как веточка ручку:
— Не знаю, как вас благодарить!
А Зэйн просто кивнул и стремительно вышел. И еле смог добежать до угла, на ходу обращаясь огромным ящером. Слишком много впечатлений. Ощущений, мыслей. Слишком интимно! Слишком!
Немного придя в себя, мужчина понял, что его переполняют странные чувства, которых он прежде не знал.
Глава 20
Подземный Лабиринт, выстроенный специально, чтобы держать в своих стенах чудовище, был поистине огромен. Бесконечная череда перетекающих друг в друга залов и переходов, ответвления, тупики. Все это в разных уровнях, соединявшихся между собой широкими лестницами под размер чудовища. Однако было здесь и множество мелких ниш, камер, нор.
По-хорошему, Лабиринт напоминал гигантскую сеть карстовых пещер, но только рукотворную. Стены его были укреплены магией, иначе даже они не смогли сдержать могучего зверя, вздумай он вырваться на свободу. Магия ограничивала перемещения чудовища, а отнюдь не каменные стены.
Руны, заложенные в кладку при строительстве, несли разнообразную нагрузку. Были очистительные, убиравшие любой мусор и очищавшие воздух, руны для освещения, заливавшие все синеватым магическим светом, но были и охранные, заграждающие. Они стояли вдоль периметра, который чудовище не могло пересечь.
Однако, заграждающие руны не были рассчитаны на людей. Люди с легкостью могли пересекать этот магический барьер там, где стены Лабиринта переходили в грунт. Именно там и находилось поселение людей, живущих в Лабиринте.
Изначально было просто несколько плохо заделанных технологических проходов в кладке уже за переделами охранных рун, иными словами халтура строителей, как мрачно шутили по этому поводу старожилы людского поселения, а потом это все превратилось в еще один пещерный городок. Тут не было такой чистоты, как в самом Лабиринте, но были водоносные слои, встречался древесный уголь.
Поселенцам даже однажды повезло наткнуться на золотоносную жилу. У них, конечно, был шок. Заперты под землей, под боком бродит злобное чудовище, зато озолотились. Еще тут были хранилища. А в хранилищах чудовища всегда полно еды, правда, за ней надо было делать охотничьи рейды, выбирая моменты, когда ящер, наводивший ужас на всех, был далеко.
В принципе, тут можно было жить, и население этой части Лабиринта в настоящий насчитывало чуть больше трехсот человек. Но отсутствие солнечного света и жизнь в постоянном страхе делали свое дело. Болезни, высокая смертность. Не удивительно, что каждый их этих людей жил мечтой уничтожить чудовище и вырваться когда-нибудь на свободу.
Именно сюда и попал Тигард, а следом за ним по одному добрели остальные парни из Белора. И сразу же, когда его на адреналиновой встряске все еще выкручивало от возбуждения, выступил перед советом поселенцев и выложил свой секрет.
— Я… Мне… — проговорил парень, здорово волнуясь. — Известно, как убить чудовище. Мне рассказали.
— Кто? — спросил вожак.
Грузный и костистый мужчина, которого жизнь в подземелье сделала мертвенно бледным. Однако мощи он не потерял.
— Это не важно, — отмахнулся Тигард, чтобы смягчить ответ, добавил: — Теперь уже не важно.
— Напрасно ты так думаешь, но дело твое, можешь оставить его имя в тайне.
Тигарда поразило, что все остальные слушали молча. Под их пристальными взглядами хотелось поежиться, тем более что его все еще трясло от возбуждения.
— Я знаю, — начал Тигард. — Что в сердце Лабиринта, в центральной его части, есть смертельная магическая ловушка. Надо только загнать туда чудовище.
На его слова отреагировали странно, точнее, никак. Опять молчание. Вожак потер лоб и сказал:
