— Нет.
И все. Как отрезал. Непреклонная решимость, написанная на его лице, заставила ее умолкнуть. Вместо того, чтобы отпустить, он наоборот, поднял ее выше.
Этот путь сквозь стремительную горную реку казался Изольде сплошным адом. Но в этом аду, ревущем вокруг, существовала только воля мужчины, что держал ее на весу над водой.
Десять метров пришлось преодолевать колоссально долго, потому что вода все прибывала и прибывала. Каждый шаг давался с огромным трудом. В какой-то момент Берт надолго застрял на самой стремнине, там, где вода была ему по грудь. Но даже тогда он не опустил рук, а поднял ее над головой.
Изольда и сама не понимала, что кричит что-то и рыдает. Вот теперь страшно! Теперь!
Все-таки, наверное, это было чудо, потому что их не унесло потоком. Вокруг пенились волны, неся крутящиеся бревна, но он стоял в самом центре потока, словно врос в дно. А потом медленно переставляя ноги, шаг за шагом стал выбираться наружу.
На самом деле, возможно, прошло всего несколько минут, а Изольде показалось, прошла целая жизнь.
Все также продолжая держать ее на руках, Берт выкарабкался на берег. Короткий, буквально в несколько секунд отдых. А потом, несколько раз натужно выдохнув, побежал ускоряясь с каменистой отмели, залитой сейчас широко разлившимся потоком, к краю леса.
В том месте прибрежная галька выходила к стенке русла, довольно высокому, метра три, овражистому берегу, с которого свисали переплетенные корни деревьев. Полоски выше человеческого роста на стенках русла как раз и показывали, какого уровня достигали прошлые половодья.
Цепляясь одной рукой за корни, а другой продолжая прижимать ее к груди, рыцарь из последних сил взобрался на скользкий, размытый дождем глинистый берег. А там дерн. Скользкий мокрый, но более надежный. Дыхание давно уже вырывалось у него с рычанием и хрипом, но Берт продолжал бежать дальше вглубь леса. Как будто знал, что будет дальше.
И не ошибся.
Внезапно сзади послышался шум и грохот, а потом громкий всплеск. Он на миг остановился, оглянувшись назад. И тут Изольда увидела, как огромный кусок скального берега в том самом месте, где они спустились сполз, осыпаясь обломками скал в реку.
Вода мгновенно поднялась и перехлестнула за пределы русла. И что за месиво там сейчас творилось, подумать страшно. Изольда невольно ужаснулась, на скале же люди, солдаты, бандиты, не важно.
Но главное, что они по счастью они уже были вне досягаемости.
Развернувшись к страшной картине спиной, ее рыцарь упрямо побрел дальше вглубь леса. И только найдя более или менее приличное укрытие от дождя, позволил себе остановиться.
Выбрались.
Он давно уже вышел за переделы всех своих возможностей. И только воля, сознание того, что на нем ответственность, не давала сдаться. И почему-то мысль, что совсем не здесь и не сейчас им с Изольдой предстоит умереть, а наоборот.
Жить.
Он стоял по грудь в бешено несущейся горной реке, а вместо воды вокруг видел сады Илтирии. Парящие в воздухе бело — розовые лепестки цветущих деревьев. Чувствовал одуряющие ароматы весны, теплый ветер своей родины.
Показать все это Изольде. Обязательно показать. И еще многое другое, о чем он на двадцать лет забыл.
Но сначала надо было выбраться.
И даже, когда не осталось никаких сил, это давало силы двигаться дальше.
Выбраться. В безопасное место.
А потом на минутку закрыть глаза.
Только на минутку. Передохнуть…
Ливень уже прекратился, на короткое время небо расчистилось и, кажется, даже выглянуло солнце, но очень ненадолго, потому что сразу наступил вечер. Который вот-вот грозил перетечь в ночь.
А Берт все лежал неподвижно. Не открывал глаз и не подавал никаких признаков жизни. Холодный.
Только тихое дыхание давало понять, что он не…
Изольда давно уже выплакала все слезы, проклиная себя за беспомощность. В мокрой одежде было холодно, ее бил озноб, но она не чувствовала в тот момент холода. Потому что…
Господи… КАК ей было страшно, что он умрет!
Господи…
А в быстро сгущавшихся вечерних сумерках шевелились какие-то тени, ей мерещились звуки, движение. Кругом ведь лес, а в лесу звери. И как тут не подумаешь, что мертвая пустыня может быть лучше всего…
Когда поняла, что шорохи и глаза ей в темноте не мерещатся, попробовала растолкать Берта, но тот ни на что не реагировал. Но вроде бы стал дышать глубже. А еще, боялась, что у него начнется жар. Потому что теперь кожа его стала теплей.
Костер, нужно развести костер!
Но только нечем. Хотя бы раздеть его, снять мокрую одежду и завернуть в сухое. Но тоже не во что…
Девушка снова тихонько заплакала.
Но тут шорох и царапанье когтей раздались совсем рядом, и недалеко от их убежища раздался вой. Изольда аж взвилась. Выхватив из ножен на поясе те парные клинки, что подарила ей Бейли (вот надо же, в таких передрягах побывали, а не потерялись, это же просто чудо какое-то!), громко закричала в темноту и встала, закрывая бесчувственного Берта собой.
Из глубокого сонного небытия его вытащил крик.
Кричала Изольда, ей было страшно, и это заставило его проснуться.
И вовремя. Потому что его маленькая храбрая девочка, кажется, собиралась сразиться с волками за его бранное тело.
И оказывается, уже ночь? А он-то думал, что только закрыл глаза на минутку.
Но сон вернул какие-то силы. Во всяком случае, их хватило, чтобы вытащить меч и отогнать хищника. Жалобно скуливший зверь исчез где-то в темноте.
Зато ему на шею бросилась Изольда.
Плакала. Кричала, что если он еще хоть раз посмеет так ее пугать, она сама его прикончит. А потом снова плакала. И шептала, всхлипывая, что умерла бы вместе с ним, потому что…
— Не плачь, видишь, я жив. Со мной все хорошо, — говорил он, прижимая к себе тонкое вздрагивающее тело. — Не плачь…
На минуту забыв обо всем, блаженно прикрыв глаза и безумно радуясь что жив, что она рядом. Потом вскинулся, понимая, что девчонка вся трясется от холода. Надо разжечь костер и как-то отогреть. Простудится!
Полез проверить внутренние карманы. Огниво оказалось на месте, да и остальное содержимое карманов не пострадало. В который раз Берт подумал, что их спасение было чудом. Гораздо труднее оказалось найти трут. То есть, его попросту не было. Только что прошел сильный ливень, что тут можно найти сухого?
С досады ударил кулаком о торчавший сверху корень, и неожиданно ощутил, как с кончиков пальцев сорвались ошметки сырой магии. Значит, он сможет?! Сможет зажечь огонь!
Значит, они не замерзнут.
