Еще, еще. Еще! Еще…
Пусть это никогда не закончится, думала я уплывая в сон.
* * *
Во сне было страшно.
Айдэр корчился от боли, будто его жгли и растягивали на невидимой дыбе одновременно.
Проснулась с колотящимся сердцем, в холодном поту. Чтобы убедиться, что Айдэр рядом, и он живой. Спит.
Не удержалась, провела рукой по растрепанной гриве черных волос. Они у него в отличие от Аллена были не длинные. Черт, к чему сейчас о нем вспоминать, об Аллене… Запуталась пальцами в шелковых волосах, засмотрелась
Разбудила.
Меня снова притянули в объятия.
Подмял. Навис сверху, глядя в глаза, касаясь губами моих губ.
— Кто ты… Я же знаю тебя как облупленную… И не знаю совсем.
Огонь в глубине зрачков, мягкое касание губ. Сладко…
Я только собралась попытаться ответить, как-то объяснить, он быстро запечатал мои губы кончиками пальцев.
— Нет. Молчи. Я не хочу знать. И даже если ты завтра снова отвернешься от меня, а эта ночь останется просто сном, я ничего не хочу знать. Не хочу менять…
Слезы навернулись на глаза, где-то в глубине души, как будто кольнула игла, затрепетало предчувствие.
— И я не хочу менять, — проговорила чуть охрипшим от избытка чувств голосом. — И я не отвернусь от тебя. Никогда.
Он сжал меня крепко-крепко. Спрятал у себя на груди. Не сразу смог заговорить, и голос его дрожал.
— Никогда, это слишком долго…
У меня все-таки потекли слезы. А он целовал, ловил губами соленые капли.
И мы снова любили друг друга.
Когда я проснулась во второй раз, за окном уже было утро. Моего черного мага не было рядом со мной в постели, только след его тела на простынях. Еще теплый. Встал недавно.
Потянулась всем своим разморенным лаской телом. Кое-где тянуло, кое-где чуть саднило, но это были такие приятные ощущения… Однако надо скорее принять горячую ванну.
Быстро встала и побежала в ванную комнату. Но озадаченно замерла на пороге, у меня же нет магии, как быть? Но все произошло само собой, ванна наполнилась просто по моему желанию.
Сидя в горячей воде и играя радужными пузырьками ароматной пены, я невольно задумалась. В искренности отношения Айдэра не могло быть сомнений. Такое не подделать. Я, конечно, не профессор психологии, но как-нибудь могу отличить настоящий огонь желания от обычной холодной похоти. В эту ночь вместе были не только наши тела, но и души.
И вот как?..
Если он любит меня такой, безоговорочно принимает, надо ли мне что-то менять? Надо ли пытаться объяснить, что я все-таки не Иделия?
Додумать не удалось.
В дверях ванной возник Айдэр.
Уставился на мою полуголую грудь и сглотнул. Голодные сполохи в глазах, будто не было безумной ночи.
От неожиданности я резко плюхнулась в воду и инстинктивно закрылась руками. Но, поняв, что пена закрывает меня целиком, немного успокоилась. Может, это и глупо, но я стеснялась его. И своей наготы тоже.
Казалось бы, чего теперь стесняться, мы знаем тело друг друга наизусть? Но я, Женя Михайлова, не могла преодолеть смущения. Для меня это было как-то слишком. Пока. Может быть, когда я лучше к нему привыкну…
А вот его реакция напомнила мне виденный когда-то на биологии в школе научно-популярный фильм, снятый еще во времена, когда наша страна называлась СССР. Там, в этом фильме листья герани прижигали спиртовкой. Не знаю, зачем это делалось, наверное, чтобы показать эффект. Так вот, растение старалось поджать обожженые листья.
И точно также Айдэр. Он неуловимо поджался, как от ожога. Вроде бы и незаметно внешне, но я почувствовала. Как будто ему вдруг стало больно. Спрятал от меня взгляд.
Спросил, касаясь пальцами стены:
— Хочешь есть?
Хотела ли я есть?! Голодное выражение, возникшее на моем лице, говорило об этом недвусмысленно. Айдэр хмыкнул.
— Тогда вылезай.
— Хорошо, только ты выйди, — сказала я, одной рукой прикрывая грудь, а другой отгоняя радужные пузырьки пены. — А то я стесняюсь.
Быстрый взгляд, а потом он кивнул.
— Но не задерживайся, а то все остынет.
— Что все? — при мысли о еде живот тут же подвело от голода.
— Вылезай, и узнаешь.
Подобие бледной улыбки скользнуло по его губам. Черный маг оттолкнулся от стены и вышел. А я с озадаченным видом осела в ванне. Совсем не понравилась мне эта вновь появившаяся горечь в его глазах. Плеснула рукой по воде, разгоняя пену. Досадно.
Решительно вылезла из ванны и завернулась в большую мохнатую простыню. Проходя мимо большого стенного зеркала, уставилась в него невидящим взглядом.
Он что же, ждал, что я снова включу стерву?
Это после вчерашнего, после ночи, когда у нас была одна жизнь на двоих?
Если раньше у меня и мелькали мысли оставить все как есть и не лезть ему в душу, то теперь я твердо знала, пока не докопаюсь до истины, я от него не отстану. Придется черному магу рассказать мне ВСЕ.
* * *
Завтрак он принес прямо в спальню.
Айдэр сидел в кресле. Шторы были отдернуты, а постель уже застелена свежим бельем. Увидев меня опустил глаза, но я успела заметить мерцающий взгляд.
Вот же… Непроницаемая каменная рожа. Думает, что может скрыть от меня что-то?
А он показал на блюда, стоявшие на столике:
— Кушай, а то остынет.
Даже растерялась. Действительно, пока я буду раздумывать, что и как, пока буду полчаса влезать в платье, тут все остынет. А запах такой, что просто сводит с ума. Специально подстроил?
Думала я недолго, голод легко победил мои представления о приличиях. Плюхнулась в соседнее кресло прямо в простыне, как была, и потянулась рукой к колпаку, которым было накрыто одно из блюд.
Горячие творожники с золотистой корочкой… Умммм…!
Глаза мои загорелись, и я, тут же забыв смущение и коварные замыслы, выпростала вторую руку из простыни, пооткрывала все крышки и набросилась на еду не хуже голодного тигра. Айдер только смотрел и едва заметно улыбался.
— А ты? — наконец опомнилась я, съев большую часть сырников и еще каких-то маленьких фруктовых запеканочек, политых сиропом, и запив все это местным аналогом чая, ароматным бодрящим отваром из каких-то трав.
— Я уже, — проговорил он, бросив на меня взгляд из-под бровей, и погладил рукой подлокотник.
Ну что, подумала я, откидываясь на спинку кресла, самое время начать тебя пытать? И только открыла рот…
Я не знаю, что он увидел в моем лице, но только Айдэр как-то мгновенно оказался рядом со мной на коленях. И. зарывшись лицом в простыню на моей голой груди, выдохнул:
