Вроде бы ничего страшного, просто надеть платье — и все. Если бы не эти разговоры о замужестве. Они вызывали дрожь неприятия, потому что вся ситуация вообще имела тошный густой привкус насилия. Как в прошлой жизни, когда меня вели к алтарю с Вейлинмартом. Но тогда мне посчастливилось уйти в другой мир. А сейчас?
Что ждет меня сейчас по ту сторону этой границы?
Озноб побежал по плечам. Рука с опаской потянулась к коробке и отдернулась, пальцы сжались в кулак. Я обернулась к телевизору, мне нужно было во что бы то ни стало найти способ связаться с Алленом. Он единственный, кто может меня отсюда забрать, потому что он единственный может ходить без порталов.
Ходить без порталов?
Я аж присела. Если он способен перемещаться так, что его невозможно отследить, то как же его выследили? Из-за меня… Сразу вспомнились и те черные джипы, и бывший муж, Сашка Фетковский, оставшийся в гостиничном номере. Получается, из-за меня его выследили?
С этой неприятной мыслью я встала и прошлась по комнате. Все, что я знала, не связывалось в единую картину. Моих знаний недостаточно. Прошлась еще несколько раз. Взглянула в угол, туда, где у стены на тумбочке стоял монитор.
Мне надо влезть в сеть, а не могу, настрой не тот.
Тяжело выдохнула несколько раз и посмотрела на потолок. Пусть я держалась невозмутимо, но у меня внутренности узлом скручивались от страха, что эти уроды просто утащат меня обратно в тот мир и будут держать взаперти и использовать до конца моих дней. Хотелось кричать, топать ногами. Разгромить все вокруг…
На самом деле мне очень, до истерики, хотелось сесть и расплакаться. И плакать навзрыд, пока Аллен не придет и не заберет меня отсюда, а потом прижаться к его груди и тихо плакать от счастья, что все закончилось. Но не могла себе этого позволить. Это как гонки по кругу, остановившись, я просто упаду.
Надо успокоиться, взять себя в руки. Мне нельзя проиграть. Если я не могу делать одно, надо делать другое. Значит, сначала платье.
Разорвала упаковку и откинула крышку с коробки. Внутри лежало вечернее платье из гладкой серебристой ткани, отливавшей золотистой зеленью. Я вытащила его за плечи и подняла на вытянутых руках. Красивое платье и необычное. Полуприлегающее, длинное, струящееся. Скромный полукруглый вырез, рукав три четверти. Стильно и со вкусом. Молодец Мефистофель.
Стоило мне о нем подумать, раздался стук и приоткрылась дверь.
— Леди, камера… — в комнату заглянул Мефистофель.
Увидев меня с платьем в руках, как-то странно изменился в лице. Вошел и закрыл за собой дверь. Несколько медленных шагов, он приблизился ко мне и встал рядом.
— Леди, вам понравилось платье? — глуховатый голос низко подрагивал.
Вроде бы все вежливо, корректно, но смотрел он на меня слишком уж заинтересованным мужским взглядом.
— Да, спасибо, — проговорила я, опуская платье обратно в коробку.
Хотела накрыть ее крышкой, но он быстрым жестом перехватил мою руку, а потом меленно поднес к губам и поцеловал. Я замерла от неожиданности.
— Леди, — произнес, глядя мне в глаза. — Камера будет выключена. Можете одеваться, вас никто не побеспокоит.
Поклонился и вышел, оставив после себя шлейф какого-то странного чувства. А я осталась в твердом убеждении, что это начавшееся повальное мужское внимание к моей особе добром не кончится.
На всякий случай выждала пару минут, а потом прихватила коробку и все-таки ушла переодеваться в ванную. Не то, чтобы я не поверила словам моего тюремщика, просто так я чувствовала безопаснее. Натянуть платье не составило особых проблем, покрой достаточно удобный, эластичная, приятная на ощупь ткань. В коробке были еще чулки с кружевной резинкой и элегантные темно-серые замшевые лодочки.
Чертыхаясь, натянула чулки, обулась, мазнула щеткой по волосам.
Готово. Теперь можно ждать визита старого Блайронда.
Но оставалась еще пара минут, и я метнулась к телевизору и снова залезла в сеть.
Еще один проход отдавшийся дрожью от дикого напряжения ничего не дал. Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Да что же это такое, Господи…
Я понимала, что прошу о невероятно, практически о чуде, но пожалуйста, пусть хоть кто-нибудь меня увидит!
Стук в дверь.
— Леди, вы позволите войти?
Опять тот давешний неприятный тип. Но похоже, кое-что он усвоил.
— Войдите, — устало проговорила я, вставая из кресла.
Дверь открылась, появился Волсарт.
— Леди, вы готовы принять милорда Блайронда?
Готова, не готова, какая разница.
— Просите, — сказала я и отвернулась к стене.
Тяжелые, шаркающие шаги. Я слышала, как он вошел и прошел в центр комнаты, но даже не подумала повернуться. Ему надо говорить, вот пусть первый и начинает. Возникло неловкое молчание, в котором я спиной ощущала его давящую энергетику. Наконец раздалось покашливание и голос Волсарта:
— Леди… э… будьте любезны…
Я повернулась.
Бегающий взволнованный взгляд Волсарта, гневный и презрительный Алленова деда.
— Э… — проблеял Волсарт, но старик только махнул ему рукой, чтобы уходил.
И Волсарт убрался. В комнате остались мы вдвоем.
Молча смотрели друг другу в глаза. Если Блайронд ожидал, что я стану всячески выражать почтение, которого не испытываю, он ошибался. И реверанса он у меня не дождется. Старик скривил рот и выплюнул:
— Ты плохо воспитана, шлюха. Но это можно исправить.
— Если вам угодно оскорблять меня, можете уйти и делать это в любом другом месте. Я вас не знаю и ваше мнение обо мне меня не интересует, — сказала я, собираясь уже отвернуться.
Но он выбросил руку вперед и неожиданно ловко зацепил меня за локоть.
— Стой! Я хотел говорить.
Посмотрела него косо.
— Так говорите.
— А ты неплохо держишься, женщина.
Хотелось много чего ему сказать, но я промолчала.
— Знаешь, зачем ты здесь? — спросил старик, прищурившись.
О, а вот это не мешало бы узнать!
— Понятия не имею, — ответила я складывая руки на груди.
Старик кивнул.
— Мой внук, Аллен. Предал весь свой род. Позволил уничтожить свою мать. Позволил самозванке занять трон. За это он ответит.
Стало страшно за Аллена.
— Не знаю, о чем вы говорите, и не понимаю, какое это все имеет отношение ко мне, — начала я, невольно сморгнув.
— Не надо лгать, Иделия Гленорван. Ты опоила моего внука приворотным зельем, теперь он с тобой связан. Я хочу, чтобы мой внук отомстил за мать и занял положенный ему трон. И ты поможешь мне в этом.
