По залу пронеслось троекратное «Виват».
А вот теперь-то начинался самый важный момент. Официальное представление двора. Дитерикс задумчиво откинулся на троне, наблюдать со стороны, как будет вести себя королева.
* * *
Первыми для представления подвели троих детей Дитерикса. Двух мальчиков, тринадцати и восьми лет, и пятилетнюю девочку. Принцев Конрада и Фержиса сопровождал воспитатель, а маленькую принцессу Анхельд няня. Произнося формулу приветствия, мальчики хмурились, особенно старший Конрад. Младший Фержис смотрел на молодую королеву с любопытством ребенка. А крошка Анхельд, повторяя заученные слова, улыбалась во весь рот.
Дети Дитерикса показались Мариг прекрасными. Но, видя, что дети не с матерью, она поняла одну вещь. Королевские дети воспитывались изолированно. Это мгновенно напомнило ей собственно детство. В душе словно что-то перевернулось, и Мариг сделала, как ей подсказывало сердце. Встала, спустилась к детям и поздоровалась с каждым. Маленькая принцесса, глядя не нее сияющими глазами, прошептала ей на ухо:
— Ты такая красивая. И светишься. Ты мне нравишься.
Мариг улыбнулась ребенку и шепнула в ответ:
— Ты тоже очень красивая и нравишься мне.
После этого принцев и принцессу увели, А Мариг, проводив детей взглядом, заняла свое место на троне. Следующей за детьми была очередь леди Исельнир, матери наследных принцев. Мариг с самого начала заметила ее. Заметила, что дама нарочито одета в одинаковый наряд с королем.
Леди Исельнир произнесла формулу приветствия, потом бросила взгляд на Дитерикса и только после этого склонилась перед королевой.
Игнорировать любовницу мужа сейчас было невозможно. Мариг подумала про себя:
— Ах, батюшка… И матушка… — сжала зубы и ответила не приветствие.
Остальное уже не имело значения.
Придворные подходили, произносили слова приветствие, королева принимала. Испытывала она при этом лишь одно желание, чтобы это поскорее закончилось. Однако люди ни в чем не виноваты, и она нашла в себе силы даже улыбаться.
* * *
Все это время Дитерикс наблюдал за женой. В принципе, ему удалось то, что он планировал. Он милостиво предложил:
— Леди жена, двор Маркленда перед тобой. Выбери придворных дам, они станут твоей свитой.
Король был сейчас полон благих намерений. Тем более неожиданно для него прозвучал ответ жены:
— Благодарю, ваше величество, моя свита уже укомплектована.
— Но дамы…
— Могут остаться в вашей свите, государь.
Дитерикс чуть не подавился.
Весьма двусмысленное положение, потому что одно дело двор холостого короля, другое дело женатого. Не мог же он дать Исе должность первой дамы в своей свите, это… это уже было бы неприлично. Женатому королю полагается свита, состоящая из особ мужского пола.
Раньше Иса, как мать наследных принцев, официально считалась первой дамой королевства, а теперь, когда появилась королева, она получается вообще не у дел, если королева не примет ее в свиту?
Черт бы побрал этих баб со своими претензиями!
Короля взяла дикая досада.
Церемония подошла к концу, но даже если и нет, ему уже было плевать. Схватив королеву за руку, Дитерикс быстро потащил ее за собой в небольшую комнату, скрытую за тронами. Из этой комнаты был отдельный выход во внутренний коридор, ведущий к королевским покоям.
Кнут, в это время стоял недалеко от трона, на котором до того сидела Мариг. Он проводил их изумленным взглядом и механически накинул на комнату звуконепроницаемый полог. Но для себя-то оставил «замочную скважину». Нет, не подслушивать, конечно… так, на всякий случай.
* * *
Втащив жену в комнату, Дитерикс резко развернул ее лицом к себе.
— Леди жена, скажи-ка мне, будь любезна, кто входит в твою свиту? Это тот сморчок, который вечно ошивается с тобой рядом? Или две старухи, что приехали вчера?
Он навис над ней, будто собирался раздавить.
— Мне достаточно моей свиты, ваше величество, — ответила Мариг, упрямо вздернув подбородок.
Оскорбленная гордость, заставляла ее выпрямляться, мужчина был намного крупнее.
— При любом дворе у королевы должна быть свита. Я не позволю выставлять нас на посмешище.
— Государь, — ответ Мариг прозвучал презрительно. — Вы беспокоитесь за всех придворных дам, которые не получили места в моей свите, или о леди Исельнир?
Глаза Дитерикса загорелись нехорошим огнем, он стал надвигаться на нее, выплевывая слова:
— Леди Исельнир мать моих детей. Тебе придется проявить к ней уважение.
— Я сама буду решать, к кому проявлять уважение!
Мариг готова была вцепиться в его лицо ногтями. А он уже практически не соображал от злости, продолжая теснить ее стене.
— Ты. Моя жена. И будешь мне подчиняться.
В этот момент Дитериксу показалось, что она вдруг вспыхнула особенно ярко, гораздо ярче, чем раньше, глаза вспыхнули голубым огнем, а дрожащие пунцовые губы как-то беспомощно приоткрылись, приковывая к себе его взгляд.
То, что случилось дальше, не понял он сам. Это случилось само собой.
Впился в этот дрожащий от возмущения рот губами и будто провалился в омут. Ощущения накатывали безумными волнами. Пришел в себя, только услышав протяжный стон. Собственный. Оторвался от девчонки. Она смотрела на него ошарашенно несколько секунд, а потом в слезах убежала через дверь, ведущую во внутренний коридор.
Дитерикс еще какое-то время стоял на месте, как громом пораженный, не понимая, что произошло, не зная, что думать. Постепенно пришло осознание. Развернулся и стремительно вышел в другом направлении. Мысль созрела, пока шел в кабинет. Так и не дойдя, он повернул обратно. Крикнул, чтобы немедленно позвали всех советников, сенешаля и коннетабля.
Уехать. Срочно. На месяц.
Инспектировать замки. Сталелитейни. Черта лысого. Только подальше отсюда! Подальше от проклятых баб!
В ближайшие два часа была собрана и экипирована полусотня его личной стражи. Управление замком в его отсутствие должны были взять на себя сенешаль с коннетаблем. Внезапный отъезд короля создал массу проблем его советникам, только-только успокоившийся замок опять напоминал разворошенный муравейник. Однако Дитериксу было все равно.
Последние распоряжения король Маркленда давал уже в седле. На робкий вопрос сенешаля, что делать с королевой, он вскинул взгляд на стены замка и проговорил:
— Пусть делает что хочет.
А потом резко развернул коня и поскакал к воротам так, будто за ним гнался сам дьявол. Полусотня рванулась следом, только снег полетел из-под копыт.
Прогрохотали по подъемному мосту и скрылись.
