Глава 17
Проснувшись затемно, Дитерикс велел оседлать коня и ускакал в лес. Сопровождению, высланному начальником стражи, запрещено было приближаться. Король хотел уединения, чтобы ветер свистел в ушах, чтобы холод обжигал лицо. И никого рядом.
Через некоторое время король вернулся в замок, конь шел шагом, красивый всадник ровно держался в седле, откинув назад гордую голову. Лицо его не выражало ничего. Горячая ванна ждала его в покоях, принесли завтрак.
— Ваше величество, принц Хенрикс ожидает вас в фехтовальном зале, — доложил вездесущий мажордом.
У него были и другие важные вопросы, но начать он предпочел с этого. Дитерикс взглянул на царедворца и проговорил:
— Хорошо. Что еще?
— Эээ… Государь, через неделю Новый год… — осторожно начал мажордом. — Мы будем устраивать бал?
Надо же. Подошел Новый год, а он совсем забыл об этом.
— Да, конечно, будем как всегда.
— Эээ… Я могу справиться у королевы, как бы она хотела оформить зал…? — робко поинтересовался мажордом.
Весь замок уже знал, что его величество провел вчера большую часть ночи с женой. Все подозревали, что не одними душеспасительными беседами они там занимались. И все умирали от любопытства, отчего государь так мрачен сегодня.
— Можешь, — поморщился Дитерикс. — И впредь не беспокой меня по этому вопросу. Что-то еще?
О, у того было много чего еще, но по виду государя мажордом понял, что достаточно. Доложил, что ее величество миледи Мариг с утра перебралась в свои покои и с тех пор не выходила. Откланялся и исчез.
Дитерикс провел ладонью по лицу, помассировал переносицу. Брат в фехтовальном зале ждет. Но сперва надо сделать то, что следовало сделать с самого начала. Приказал принести из хранилища драгоценности его матушки.
Для него тот ларец, инкрустированный перламутром и пластинами из слоновой кости был одним из немногих оставшихся ему кусочков детства. Он помнил матушкины руки, когда она его открывала, как вынимала, примеряла лежавшие в его красной бархатной глубине украшения. Провел кончиками пальцев по крышке. Драгоценности королевы должны принадлежать королеве.
Приказал не оборачиваясь:
— Передайте моей жене, что я собираюсь посетить ее сейчас.
Кто-то, ему не видно было со спины, бросился исполнять. Дитерикс накрыл шкатулку парчовым чехлом, в котором она хранилась, и пошел в покои Мариг. Встреченные в коридоре придворные провожали взглядом своего короля, продолжая гадать, в какую сторону теперь задует переменчивый ветер.
Аренгартцы с алебардами у покоев жены стали настолько привычными, что воспринимались уже вполне естественно и органично, как предметы интерьера. Встречали короля настороженно. Леди жена была еще бледнее обычного, если конечно при ее синеватой бледности можно стать бледнее.
— Добрый день, ваше величество, — книксен, голова опущена.
Взгляд Дитерикса сразу метнулся к ее чуть припухшим пунцовым губам, возвращая его на миг в ощущения прошедшей ночи. Однако губы эти были сжаты, ни намека на улыбку. Жена сосредоточенно смотрела перед собой. Подавляя кольнувшую сердце досаду, он сказал:
— Добрый день, леди жена. Как спалось?
Мариг на мгновение вскинула на него взгляд, словно желая убедиться, не издевается ли он. Потом проговорила:
— Благодарю. Очень хорошо.
— Вот и хорошо. Я хочу сделать тебе подарок. Собственно, это следовало сделать давно.
Он прошел по комнате к столу, поставил на него шкатулку, снял чехол из зеленоватой парчи.
— Это драгоценности моей матушки. Теперь они твои, леди жена.
Та присела в глубоком книксене:
— Благодарю, ваше величество, — и никаких эмоций.
Судя по безэмоциональному виду жены, Дитерикс уже понял, что она не станет докучать ему проявлениями благодарности. Но ему хотелось получить хоть какой-то отклик, потому он неожиданно для себя добавил:
— Ты можешь продолжать свои тренировки и прогулки верхом, леди жена. Только надевай плащ, когда идешь в этом своем… тренировочном костюме.
— Спасибо вам, ваше величество!
О! А вот теперь в ее глазах на миг мелькнула искренняя благодарность.
А Дитериксу пришла в голову отличная идея.
* * *
Когда король ушел, Нинет с Сольвик переглянулись, на лицах их явно читался некий обмен мыслями, потом они дружно кивнули и скрылись в своей комнатке, оставив Мариг одну. Кнут, наблюдая за всеми ними, вздохнул и закатил глаза, прикрывая дверь своей каморки. Но щелочку он оставил, в щелочку ему было видно Мариг.
Та подарка от своего мужа явно не ожидала. Долго смотрела на шкатулку, склонив голову набок. А потом провела по ней пальцами. В точности так же, как до этого сделал ее муж. Кнуту сразу показалось, что него этот подарок не просто ящик с драгоценностями, слишком много эмоций было во взгляде мужчины, обращенном на шкатулку.
А разрешение на посещение фехтовального зала? Честно говоря, от короля он этого не ожидал.
Хочет набрать очки?
— Ну-ну, — пробормотал про себя маг.
И скрылся за дверью, напевая веселый мотивчик, в котором явственно угадывались слова:
Все говорят, что пить нельзя
Все говорят, что пить нельзя
Все говорят, что пить нельзя!
А я говорю, что буду!
(Борис Гребенщиков)
* * *
От жены король направился прямо в фехтовальный зал, братец Хенрикс и без того уже заждался, да и Дитериксу хотелось его видеть. Проходя по коридорам, он был настолько поглощен своими недавними впечатлениями, что не заметил Ису. А она- то видела его хорошо.
Она прождала его всю вчерашнюю ночь.
Несколько раз за день переспрашивала служанок, точно ли записку отдали Дитериксу в руки, те божились, что точно. А Иса нервничала и отправляла их снова. Следить, куда направится король, и что будет делать.
Самым тяжелым для нее был момент, когда сообщили, что он пошел к жене. А потом, что провел там пол ночи. Сердце горело, но женщина все равно ждала.
В прошлый раз он пришел к ней от жены. К ней!
А теперь он прошел мимо, даже не бросив взгляда в сторону коридора, ведущего к ее покоям! Что изменилось сейчас? Отчего… Исельнир развернулась и пошла обратно, никого не желая видеть.
Мажордом сунулся было к ней с каким-то вопросом, но тут же выскочил обратно. Старику было ясно, что скоро тут хорошенько рванет, и он искренне поражался, почему это не ясно королю?
Замок в очередной раз затих в предвкушении.
С приездом короля всеобщий интерес стал гореть еще ярче. Ожидаемый скандал разразился, но далеко не в том виде и не в том объеме. Значительно прибавляло дров в костер любопытства придворных то, что наутро после ночи король преподнес леди жене шкатулку с драгоценностями королевы матери.
