План требовал терпения, времени и ювелирной точности исполнения, но зато в итоге лорд должен был получить все и сразу. Однако любые, даже самые лучшие в мире планы, надо еще суметь воплотить в жизнь. Потому что люди иногда преподносят сюрпризы, и делают совсем не то, чего от них ожидаешь.
* * *
Наступила вторая половина лета, близилась осень. Хвойный лес стоял зеленый, но кое-где на склонах среди хвойного моря встречались островки лиственных деревьев, они уже горели золотыми и багряными листьями.
Увы, принц Хенрикс мог видеть это только в своем воображении.
Вынужденный томиться в заточении в подвале, он старался не терять присутствия духа, много размышлял и занимался медитацией — тем видом духовного развития, с которым познакомился во время странствий по великой и просвещенной стране Ши-Зинг. Имея незначительный ментальный дар, принц старался развить его, насколько это возможно. Ибо других дел у него просто не было.
Впрочем, одно дело все-таки имелось.
Его ежедневно посещал лорд Вульфрик. Они даже вели между собой светские беседы. Звучало это довольно цинично и издевательски, но воспринималось своеобразной игрой. Игрой, в которую постепенно втянулись оба. И в какой-то момент Вульфрик, убежденный, что принц никогда не выйдет из своей тюрьмы живым, поделился с ним своим планом.
Хенрикс испытал шок. Сумасшедший оборотень, одержимый навязчивой идеей, да еще и жаждущий мирового господства… Когда секундное ошеломление прошло, понял, что это шанс спасти если не себя, то во всяком случае, других. Если воспринять ситуацию отстраненно.
План был хорош, но имел определенные недостатки, на которые Хенрикс и указал. Лорд обиделся. Однако по зрелом размышлении понял, что принц прав, и даже начал с ним советоваться.
Это было очень тонкой игрой. Потому что теперь, после многих обсуждений и корректировок, это был уже в большей степени план Хенрикса. Сработала железная логика, излишняя самоуверенность Вульфрика и доверие, которое Хенрикс смог ему внушить.
Разумеется, подкорректированный план содержал несколько встроенных ловушек, которые Хенриксу удалось замаскировать под бонусы сюжета.
И первым бонусом должно было стать бракосочетание первого лорда Игерсхолда и леди Исельнир. Таким образом, после устранения его и Дитерикса лорд автоматически получал право на регенство.
А потом, собственно, можно начинать устранение…
Достаточно необычно помогать планировать собственное устранение, однако кто может быть больше всего заинтересован в том, чтобы это устранение не состоялось? И тут Хенрикс рассчитывал на таланты леди Исельнир.
* * *
Устроить бракосочетание, не раскрывая своего пребывания в замке Малейн, было невозможно, потому Хенрикс предложил лорду Вульфрику единственно правильное на тот момент решение — родовой брак.
Когда Ису оповестили, что вот прямо сейчас будут делать женой по древнему варварскому обычаю, она откровенно испугалась. В последнее время ей с все большей определенностью становилось ясно, что, добившись своего, Вульфрик не задумываясь, от нее избавится. Лорд был по-прежнему любвеобилен и прекрасен, и даже в какие-то моменты возвышен и поэтичен, однако теперь она знала, как легко синеглазый и золотоволосый красавец может превращаться в бездушное и бессердечное чудовище.
За эти полгода, проведенные в постоянном страхе, Исельнир поняла, перед ним ни в коем случае нельзя показывать ни истинных мыслей, ни своего страха. И ей безумно хотелось оттянуть это пугающее бракосочетание. Поэтому Иса решила использовать замечательный женский прием, прикрыться обидой и возмущением. Хотя, собственно, почему прикрыться? Это и впрямь было оскорбительно.
— Мне же совершенно нечего надеть! Где белое платье?! Где фата?! Вы же, в конце концов, на будущей регентше женитесь!
Все это время леди вела себя тише воды, ниже травы, находясь в замке фактически в плену. К тому же, Вульфрик использовал артефакт подчинения, полностью подавлявший ее волю. Поэтому столь эмоциональное выступление дамы оказалось для лорда потешным и ошеломительным. От неожиданности он расхохотался.
— Дорогая, у меня совершенно нет времени на эти глупости.
А вот это было зря. Все это время леди прятала клыки и когти, но она вовсе не смирилась. Счет, который Иса собиралась когда-нибудь предъявить проклятому волку, стал просто непомерным. Взять и цинично лишить невесту белого платья — это не просто обида, каких и без того было слишком много, это самое настоящее преступление.
Заключить родовой брак по обычаю Вульфриков было несложно. Всего лишь надеть на даму артефакт рода и закрепить ритуал консумацией. И кровь, конечно, как же без крови. Из всех артефактов рода у Вульфрика сейчас имелся только волк, которого он носил в бороде. Золотого волка леди вместе с укусом в шею в процессе консумации и получила.
Сразу после этого, посчитав дело сделанным, Вульфрик со спокойным сердцем уехал заниматься ускоренной подготовкой второго пункта своего гениального плана.
Однако тут судьба преподнесла волку первый сюрприз. Рассчитывая на таланты леди Исельнир, Хенрикс не ошибался. Родовой брак — великий древний ритуал, его в наши дни никто не применяет. А силен он тем, что сразу дает зачатие, если конечно, брачующиеся способны к деторождению. Ну а Исельнир была к этому очень даже способна, и артефакт рода немедленно признал в ней хозяйку, тем самым, снимая с нее действия всех остальных, ограничивающих волю и передвижения.
И как только это произошло, леди, осознав, что теперь она свободна, немедленно помчалась в конюшню, кое-как оседлала первую попавшуюся лошадь и ускакала в Кроншейд.
Полгода! Полгода он держал ее здесь взаперти! Полгода страха и унижений! Мерзкий лорд Вульфрик должен был сполна ответить за время, что ей пришлось провести в позорном рабстве. Ису просто распирало от самых мстительных замыслов. Уничтожить! Сдать проклятого волка инквизиции! Снова уничтожить! И так пять раз!
И забрать себе все его владения!
Лорд Вульфрик просто не учел, что обижать женщину нельзя. И уж совсем нельзя загонять ее в угол.
* * *
С тех пор, как его величество Дитерикс уехал из Кроншейда, в замке стало совсем тихо и благопристойно. Вообще-то такая жизнь началась почти сразу, как уехала леди Исельнир. Потому что король отныне проводил все свободное время с молодой женой и своими детьми. И знаков внимания дамам оказывал.
Никаких интриг, никаких адюльтеров, дуэлей. Кошмар…
Придворные изнывали от острой нехватки добрых грязных сплетен. И, в конце концов, чтобы зачахнуть от скуки, дамы были вынуждены заняться самообразованием и рукоделием. В такой обстановке кое-кто нет-нет да и вспоминал о леди Исельнир, в том смысле, что при ней ситуации, достойные всестороннего обсуждения, случались чуть ли не ежедневно.
О, а как тосковал коннетабль… Несчастный, отвергнутый, одинокий мужчина… Абсолютно все дамы жалели его — жертву неразделенной любви. Однако ни кому в голову не приходило утешить страдальца. Они предпочитали злословить и подтрунивать.
