– Кайя… – попробовала девушка новое слово на вкус. – А что это значит?
– Подрастёшь – узнаешь, – улыбнулась целительница. – Второе: тебе надо учиться.
– Читать я умею… – начала чародейка, и вдруг охнула: – Книга!
– Книга? – эхом переспросила Шаттнаара, не понимая, в чём дело.
– Я купила труд по магии в лавке на рынке, – грустно вздохнула девушка. – “Боевые чары. Практика”. А когда эти… – она попыталась подобрать слово, но на ум приходили только такие, за которые Ундар надавал ей оплеух, – …в общем, они ещё и книгу украли, – закончила она.
Шаттнаара рассмеялась.
– Вот уж горе – не беда! Эта книга не стоит пергамента, на котором написана!
– Такая бесполезная?
– Даже вредная, – кивнула целительница. – Давай поступим вот как: приходи ко мне дважды… нет, трижды в неделю. Буду тебя учить.
– Боевым чарам? – у девушки от восторга загорелись глаза.
Шаттнаара снова развеселилась.
– Боевым? Ишь ты! Посмотрим. Но целительству тебя однозначно надо обучить. Ты же – ходячая приманка всяких неприятностей. В Гатвине всего несколько дней, а уже дважды потребовалось заклинание Йерры. А ведь город, как по мне, достаточно тихий…
– Да уж, – хмыкнула девушка.
Ей снова вспомнились насильники. И снова – без малейших переживаний: было и было. И осталось в прошлом.
– Сколько их было? – осторожно поинтересовалась целительница. – Двое? Трое?
– Четверо, – почти безразлично пожала плечами чародейка.
– Я залечила раны, на теле и в душе, – Шаттнаара внимательно всматривалась в лицо девушки, но не заметила никаких тревожных признаков. – Но, сама понимаешь, кое-что я поправить не в силах. Надеюсь, ты встретишь достойного мужчину, для которого это большого значения не имеет, – добавила она.
– Не нужны мне никакие мужчины, – проворчала чародейка.
Шаттнаара закатила глаза.
– Скажи мне это через семь… да нет, даже через пять лет. У тебя к тому времени уже, поди, дети появятся.
– Дети?! – неподдельно удивилась девушка.
– Ну, да. Такие, знаешь, маленькие люди, – ехидно ответила целительница.
Она принялась деловито сновать по маленькой комнатке, укладывая в небольшой мешок пучки разных трав. На крошечном столе заблестела серебряная монета, оставленная в уплату.
– Если тебе окончательно полегчало, может, пойдём? Алдар, наверное, злится, а может и волнуется: человек он неплохой, заботливый… по-своему.
Чародейка нахмурилась:
– С чего бы ему волноваться?
– Ну, он не видел тебя с позавчера, – Шаттнаара затянула на мешке тесёмки.
– Что-о?!
– Ты проспала почти два дня, – целительница отворила дверь. – Харвен, хозяин домика, приходил, но я его выпроводила. Всё равно кровать была занята, – она усмехнулась.
Девушка залилась краской:
– Неудобно-то как…
– Удобно, – отрезала Шаттнаара. – Я рассчитаюсь, если что. Хотя если у него язык повернётся о цене ночлега… Я и так немало плачу за его солому.
– А зачем… – начала чародейка, но целительница, поняв с полуслова, сразу ответила:
– Лучшего здесь не найти. Идём уже!
Они вышли со двора. Шаттнаара небрежно защёлкнула задвижку на калитке и уверенно зашагала в глубину лабиринта переулков. Девушка едва поспевала следом.
– Как Вы узнаёте, куда идти, – вздохнула она. – Я заблудилась почти сразу же.
Целительница, не сбавляя шага, пересекла большую лужу. Вода пополам с грязью летела во все стороны, но Шаттнаару это ничуть не волновало.
– Я тут выросла.
– А… – девушка хотела спросить, сколько той лет, но не успела.
Навстречу шла знакомая четвёрка. Двое парней горланили похабную песенку, двое вяло переругивались.
– Это – они, – бесцветным голосом проговорила чародейка.
Шаттнаара сразу поняла, о чем речь, и сразу же отреагировала. Полыхнуло красным, и один из парней рухнул, в мгновение ока обгорев, местами до костей.
Реакция у мерзавцев была отменная: они юркнули в первый переулок так слаженно, будто долго этому тренировались. (А может, так оно и было, убегать от стражи им приходилось не раз). Вторая огненная стрела, пущенная Шаттнаарой, уже ни в кого не попала.
Женщина выругалась.
– Ну, а ты чего не атаковала?
– Я пыталась, – понурилась Кайя. – Не вышло. Может, эта моя способность… закончилась?
Шаттнаара, хмыкнув, подняла из-под ног камень и швырнула его в кстати подвернувшуюся помойную яму, шагах в десяти.
Из ямы, возмущённо пища, врассыпную бросилось несколько крыс.
– Пробуй, – коротко скомандовала целительница.
Одна из крыс, которая, на беду, выбрала себе дорогу в сторону людей, тут же упала замертво.
– Получилось, – без надобности констатировала девушка.
– Значит, причина в другом, – задумчиво протянула Шаттнаара. – Эх, тебе бы в такое место, где много сведущих магов. В университет Визенгерна, к примеру. Там-то быстро бы растолковали, что к чему.
Она свернула в боковой переулок, потянув спутницу за собой. Полуобгоревший труп остался лежать позади.
На радость тем же крысам.
– А Вы там учились? – полюбопытствовала девушка.
– О, да, – взгляд целительницы подёрнулся пеленой воспоминаний. – Как нас там гоняли! Лекции, практика… Мы ночами не спали, зарывались в книги с головой и учили, учили… Прийти на урок к Коршуну с невызубренным заклинанием – это было немыслимо, лучше сразу в пыточную! Коршун – это прозвище нашего наставника, магистра Сандара, – пояснила Шаттнаара, но девушку заинтересовало другое:
– Вас там… пытали?
Целительница рассмеялась.
– Нет, конечно. Мы так прозвали Комнату Наказаний в подвале. За плохой ответ полагалась порка. Мальчишкам – суровая, девчонкам – послабее, но всё равно, знаешь ли, не подарок.
– Я не хочу в этот университет, – твёрдо заявила Кайя.
– Что, боишься розги? – насмешливо спросила целительница.
– Нет, – помотала головой девушка. – Боюсь, что начну убивать всех наставников, которые отправляют учеников в эту вашу Комнату Наказаний.
Прозвучало достаточно буднично и правдиво. Шаттнаара удивлённо замолкла и принялась гадать, не делает ли она ошибку, взявшись за обучение юной чародейки с такими опасными способностями.
Остаток пути прошли молча. В дверях алдарового дома стоял, собственно, сам советник, и взгляд у него был недобрый.
– Где тебя носило два дня?! – напустился он на девушку. – Всыпать бы тебе, как следует!
