Сальная улыбка на лице пирата ещё не успела смениться злобной гримасой, а Кайя уже вскинула руки и произнесла заклинание.
И ничего не произошло.
А уже в следующее мгновение перед глазами Кайи вспыхнули зелёные круги, сменившиеся тьмой.
– Ну всё, – пират потёр костяшки пальцев, зудящие от удара. – Пошутили и хватит. Нижайше прошу на борт “Мертвеца!”
Он с подельниками одновременно, как по команде, извлекли самострелы и нацелили на команду шхуны.
– Либо на борт, либо – за борт, – осклабившись, уточнил он. – Выбирайте!
В трюмном карцере “Мертвеца” было влажно и душно. Свежего воздуха здесь явно не хватало, но мнения пленников на сей счёт не спрашивали. Жар немытых тел и смрад нечистот (отхожее место представляло собой стоявшее здесь же ржавое ведро, уже наполненное почти до краёв) обстановку карцера приятней не делали. Скамья здесь была только одна, короткая, отполированная множеством пленников, и её заняли Нафтир и один из молодых матросов, тот самый, который сожалел о преждевременном убийстве Фаруха.
Кайя лежала на полу. Никто, кроме Раваля, даже не пытался разместить её на скамье. А когда парень заикнулся об этом, ему посоветовали заткнуться, пока не намяли бока.
Раваль сам принёс сюда девушку, не без оснований полагая, что пираты проделают это куда менее бережно, особенно – когда придёт время сгружать ношу на пол. Из захватчиков никто не возражал: меньше работы – лучше. Возражали некоторые матросы, обманувшиеся в Кайе, и теперь считавшие, что проще всего швырнуть её за борт. Никто из них не задумывался, что девушка сама пострадала, пожалуй, больше всех, что её участь – самая незавидная, и что она едва ли планировала всё именно так.
И все они оказались правы. Потому что первое, что произнесла Кайя, когда пришла в сознание, было:
– Мы уже на “Мертвеце?” Отлично! Всё, как я спланировала.
– “Спланировала?” – передразнил её Нафтир дребезжащим от возмущения голосом. – Ах ты ж дрянь! Обещала перебить всех, а мы поверили! А теперь, оказывается, это всё по какому-то плану? Ух, своими руками бы тебе шею свернул, магичка недотраханная!
– Кого-нибудь из наших убили? – не обращая внимания на истерику купца, спросила девушка у Раваля.
– Да нет, – растерянно проговорил тот, тоже больше интересуясь, что же это за план такой.
– А она расстроена, что не убили! – Нафтир аж привстал со скамьи, но не надолго: освободившееся место могут и занять.
– Заткнись! – не выдержал Раваль.
– Я?! Да если мы когда-нибудь окажемся в Альхане, я тебя ещё в порту страже сдам. Пусть повесят!
– Окажемся, – негромко проговорила Кайя. – А ты, помнится, собирался вольную подписать! Если не подпишешь, я тебя убью, – буднично напомнила она.
Таким тоном соседке напоминают про долг в миску муки, взятую для готовки рыбного пирога пару дней назад. Купец расхохотался.
– Силёнок-то у тебя нет убивать, как оказалось! Пожалуй, надо вас двоих повесить. Будете качаться друг напротив друга…
Кайя сотворила исцеляющее заклинание, и боль в голове сразу прошла, а думать стало не в пример легче.
– Кто-нибудь ранен? – спросила она у матросов.
– Нет, – угрюмо ответил Торрен. – За битых и покалеченных на невольничьих рынках много не выручить.
Он тоже разочаровался в магии вообще и в Кайе, в частности, но нашёл в себе силы понять, что, если что-то не получилось с чарами, то в этом вины девушки нет. Магия – штука непредсказуемая, ничего удивительного, что что-то пошло не так. Правда, он слышал, на родине, которую покинул ещё в детстве, в Велленхэме, есть целый университет, который готовит чародеев высшей пробы.
“У тех-то, наверное, всё задуманное удаётся!” – с досадой подумал он.
– Значит, единственные травмы – это удары по мужскому самолюбию? – насмешливо уточнила Кайя. – Что ж, будем исцелять.
– Будешь ёрничать – всыплю пониже спины, – проговорил Торрен недовольно. – Не посмотрю, что ты – девчонка! И ты кулаки не сжимай, – добавил он, кинув взгляд на Раваля. – Не справишься, и не надейся.
– Умрёшь прежде, чем поднимешь на меня руку, – холодно предупредила чародейка. – Или на него, – добавила она, мотнув головой в сторону парня.
– Хотел бы я, чтобы твои угрозы были хоть чем-то подкреплены, – вздохнул бородатый мореход.
Разумеется, не испугался. Девчонка могла хоть соловьём разливаться о своих невероятных магических способностях. На поверку-то вышел один пшик!
– Ничего-то ты не умеешь, – с горечью докончил он.
Его неподдельную обиду по этому поводу разделяли все. Все были уверены… ну, ладно, почти уверены, то нападение пиратов им нипочём, с эдакой-то силищей на борту. А оно вон как всё обернулось…
– А Фарух и Эссада… – напомнил Раваль, – не иначе, отравились забродившим элем. Оба, так уж совпало. Да и по виду очень похоже было!..
– Ну всё, парень, ты меня разозлил! – прорычал матрос, занимавший лавку.
Он рывком вскочил и сочно хрустнул пальцами, разминая их перед дракой. Вдруг послышался скрежет железного засова, и тяжёлая дубовая дверь распахнулась. В карцер шагнул полуголый, одетый только до пояса, пират.
– Ты! – он ткнул пальцем в Кайю. – Пойдёшь со мной.
– Нет, – покачала головой девушка. – Пойду без тебя.
Визитёр почти беззвучно осел на пол.
Мёртвым.
Матросы дружно, в один голос ахнули. Тот, что так страстно желал намять бока Равалю, застыл, точно каменное изваяние.
– Теперь послушайте меня, – Кайя притворила распахнутую дверь, чтобы она не привлекала ненужного внимания. – Я плыву в Альхану, и мне нужно попасть туда как можно скорее. Вы сами сказали, что “Мертвец” быстроходней, поэтому я придумала, как оказаться на его борту. При нападении (“абордаже”, – придирчиво поправил её самый старый моряк) я не использовала магию, только притворилась. Это было не ко времени. И не прикончила всех пиратов только потому, что часть их потребуется для управления кораблём. Но сейчас… Мои силы при мне. Торрен! – девушка повернулась к бывшему капитану “Стрелы”. – Сколько нам нужно людей?
– Не просто людей, а мореходов, – отозвался бородач. – Десятка три. Но их здесь сотня, а то и больше. Получается, остальных…
– …Да. Прикончить, – спокойно кивнула Кайя. – Значит, семь десятков из здешней команды мной приговорены. Идём?
На душе у девушки было до странности легко. Мысль об убийстве огромного количества людей не пугала её, не давила каким-то чудовищным грузом вины (хотя должна бы). Она мирно улеглась в голове по соседству с другими, не в пример более важными: добраться до капитанской каюты, расправиться с хозяином корабля, перекусить чем-нибудь из его запасов… Пожалуй, вопрос провианта Кайю занимал намного больше, чем предстоящая массовая казнь.
