– А чем мальчики провинились, бабушка? – решилась спросить чародейка.
Торговка сладостями хрипло рассмеялась.
– “Мальчики?” Да чтоб им пусто было, этим “мальчикам!” Ворюги они! Таскают кошельки у честных людей. Никого не жалеют, увидят какого растяпу – и обкрадут в момент. А у того, может, последняя монета оставалась… Ууух! – погрозила она ссохшимся костлявым кулачком. – Теперь воздастся по заслугам. Вздёрнут, как пить дать!
Девушка нахмурилась:
– Из-за каких-то денег?
– Именно! – повернулся к ней мужчина в одежде кузнеца.
В одной руке он сжимал молоток.
– Они обобрали Хелу! А у той четверо детей!
– И Дайку-молочницу! – припомнила старуха.
– А прошлой зимой – моего брата, Тивара, дочиста! Так он с горя напился в долг, свалился в сугроб прямо у таверны и замёрз насмерть.
Чародейка попятилась, сражённая аргументами.
– Может всё-таки послать за советником? – осторожно предложил кто-то из толпы, и девушка ухватилась за эту мысль.
– Я служу у господина Алдара! Сейчас приведу его! – звонко выкрикнула она.
– Обожди, девка, – обстоятельно пробасил ещё один горожанин.
От него шёл хлебный дух.
“Наверное, пекарь”, – решила чародейка.
– Обожди, говорю. Сами разберёмся.
Один из мальчишек вдруг кинулся девушке в ноги.
– Приведи советника, добрая душа! – взмолился он, но тут же был отброшен пинками назад. – Нас тут убью-у-ут!
Вопль сменился стоном: кузнец со злостью швырнул молоток и попал пареньку в голову. Из рассечённого виска заструилась кровь.
– Вот тебе советник, ублюдок! – прошипел мужик. – За Тивара!
Это стало спусковым механизмом для всей толпы. Люди набросились на двух мальчишек с кулаками, дубинами, клинками, – кто с чем придётся. Воришки почти одномоментно отчаянно закричали, но крик быстро перешёл в хрипы. Им сломали рёбра.
– Пощади… – прошептал один из мальчишек и упал, распластавшись.
На губах выступила кровавая пена.
– Да что же вы делаете? – взвизгнула чародейка.
Она ворвалась в круг беснующихся горожан, не особо заботясь, что ей перепадёт часть ударов. Так и случилось, но на её счастье, эти тумаки оказались несильными.
Девушка попыталась закрыть мальчишек собой, но её схватили и отбросили прочь чьи-то сильные руки.
“Да стойте же!” – хотела выкрикнуть она, но вдруг обнаружила, что не может вдохнуть.
Один из горожан всё-таки изловчился (или наоборот, случайно промахнулся, метя по воришкам) и ударил её ногой в живот.
Чародейка перевернулась на спину, мелко-мелко хватая ртом холодный воздух, точно рыба, выброшенная ветром на берег. А пареньков тем временем продолжали осыпать ударами. Их стоны звучали всё тише.
Наконец они замолкли. Два тела, больше напоминавшие теперь тряпичные куклы, остались лежать в луже из крови, нечистот и коровьего навоза: за полчаса до поимки воришек здесь перегоняли стадо. Переломанные кости, прорвав кожу и одежду, торчали в разные стороны.
– Зови теперь своего Алдара, – мрачно проговорил кузнец. – Только мы ему скажем, что парни подрались и сами друг друга поубивали. Верно?
Толпа одобрительно загудела.
– По-твоему это выглядит похоже? – чародейка в ярости обвела рукой трупы.
– По-моему, советник скажет нам спасибо, – хмыкнул кузнец. – Одной заботой ему меньше. Ну, давай, беги за ним! Скажи, что на рынке забили насмерть братьев Фейп. Увидишь, он от радости в ладоши захлопает.
Девушка задумалась. Многих порядков, принятых в городах, она не понимала. Воровство, конечно, должно быть наказано. Заставить выполнять грязную работу, чистить сточные канавы, выпороть, наконец. Но убивать?!
Она решила всё же разыскать Алдара и известить его о случившемся.
– Смотри, куда прёшь! – раздался недовольный рык.
Чародейка обернулась, уже догадываясь, кого увидит. Зеленщик Ундар тоже узнал её.
– Опять ты, сволота, под ногами путаешься!
Девушка зажмурилась, ожидая оплеухи, но Ундар просто отшвырнул её в грязь и двинулся дальше.
Прошёл он шагов десять.
Вокруг упавшего тела кто-то заохал, но многие просто обходили труп по краешку, и шли дальше по своим делам.
Ундара никто не любил.
Чародейка аккуратно, бочком, чтобы никто не заметил практически бегства, протиснулась сквозь людской поток, и, непроизвольно ускоряя шаг, направилась в ратушу.
“Бередар ведь говорил, нельзя делать это на людях! – укорила она себя мысленно. – А если кто сообразит, что это ты натворила”?!
Девушка уже достаточно тесно познакомилась с местными нравам, и легко представила себя на месте братьев Фейт, или как их там звали. С переломанными рёбрами, в луже крови и с одобрительными шепотками горожан над трупом: “Магичка-убийца, поделом ей”.
Она припустила бегом.
В ратуше было полно народу. Пузатый стражник сперва не хотел пускать чародейку, мол, мала ещё, чтобы обращаться к городским властям. Но услышав, что она работает на советника, споро отодвинулся с прохода и даже почтительно склонил голову.
Алдара девушка нашла на втором этаже в большой зале. Он стоял, окружённый двумя десятками горожан, и вид у него был устало-удручённый. Горожане говорили все одновременно, и громкое эхо разносило по комнате отголоски жалоб.
– А он и говорит, мол, его бык мою тёлку оприходовал, и требует пять монет или телёнка. А я его об том просил, что ли?
– Сплетни распускает, вот настоящие сплетни и лжу! Видеть не видела я ейного мужа, чай свой имеется, не хужее! А туда же, вся улица знает, что-де якобы спала с ейным, да не с ним одним!
– Сроду никого не обманывал! Мои амулеты как есть колдовские, заговорены аж в самом Визенгерне, в тамошней башне магов.
– Да брешешь же, собака! Нет там никакой башни, там токмо верситет имеется, акудемия то есть ихняя! – расслышала в общем гомоне чародейка. – Говорил, что амулет деньгу приворожит, а какая деньга? Убыток один, тьфу!
– Ах ты свинопас, в бороду плеваться при советнике? Да я тебя!..
Наметившуюся потасовку моментально пресекли стражники, стоявшие у входа в залу. Пресекли быстро и весьма эффективно, огрев каждого из спорщиков древком копья по загривку. Не в полную силу, но чувствительно, чтобы выбить из голов хотя бы малую толику глупости и задора.
– Господин советник! – подала голос девушка, не особо рассчитывая, что её услышат. – Алдар!
– В очередь, малявка, – беззлобно урезонила её тётка в кожушке, та, что доказывала свою непричастность к адюльтеру. – Мы тут все к господину советнику.
