В дверь просунулась голова Дейара, и тут же скрылась обратно. Хадига и Торрен сидели наверху, чтобы не мешать целительнице. “И так народу скопилось – не протолкнуться!” – сердито проговорила тогда помощница писаря, выставляя “лишних” и покидая гостиную сама.
Правда с гномом и Равалем ей проделать это не удалось. Что до Кайи, то попытаться сейчас вытащить её из комнаты, пожалуй, означало подписать себе приговор.
Но спутники то и дело посылали мальчишку на разведку, разузнать, что там с советником.
– А он… сильно мучается? – тихо спросил Дагор. – Если это непоправимо, то может… – гном выразительно посмотрел на длинный узкий нож, которым получасом ранее целительница разрезала на Алдаре рубаху.
– Нет, – твёрдо сказала Кайя, взяв себя в руки. – И думать забудь. Я что-нибудь придумаю, найду выход!
– Какой ещё выход?! – рявкнула на неё целительница, потеряв остатки самообладания и позволив истерике, наконец, себя увлечь. – Гном прав, это будет наилучшим выходом!
Девушка села в ногах советника.
– Я убью любого, кто попытается оборвать жизнь Алдара до срока.
Голос её теперь звучал как-то бесцветно, словно бы она напрочь лишилась эмоций.
Любых.
– А если кому-то это вдруг удастся, то убью медленно. Четырёх дней не обещаю, – Кайя облизала искусанные губы, – но несколько незабываемых часов устрою, так и знайте.
Друзья переглянулись.
– Мы не сделаем ничего подобного, – осторожно начал Раваль. – Но ты не в себе! Тебе стоит отдохнуть… поспать…
Девушка помотала головой.
– Если у меня осталось всего четыре дня с любимым, то проспать часть этого срока – преступная трата. Потом отосплюсь, времени будет вдосталь.
– Что ты ещё задумала? – уставилась на неё Шаттнаара. – Не собираешься же ты…
– Именно. Собираюсь, – перебила её Кайя. – И обсуждать это не стану. Даже с тобой.
Кажется, она впервые обратилась к целительнице на “ты” и безо всяких “господ”. Разумеется, никто не обратил на это никакого внимания.
– Ну и дура, – женщина в сердцах хлопнула ладонью по столу. – Он бы хотел, чтобы ты жила. Долго и счастливо… насколько это возможно.
– Без Алдара это ни насколько невозможно, – Кайя всё-таки слегка прикрыла глаза от усталости. – И не хочу. А значит, и пытаться не стоит. Подумай лучше, может есть какое-нибудь редкое заклинание, может в твоих книжках что-то имеется…
Шаттнаара горестно покачала головой, но тут же издала удивлённое восклицание.
Потому что двери алдаровой гостиной резко распахнулись, будто по ним ударил шквал ветра. У входа в комнату стоял магистр Сандар в чёрном с алыми рунами плаще… и повар из “Двух гусей”.
– Это – выдающийся чародей, – слегка дрожащим от волнения голосом проговорил Элайра. – Он иногда наведывается в нашу таверну, полагая, что во всём мире нет жаркого вкуснее… Сегодня он изволил пожаловать снова, а я рассказал о том, какая беда приключилась с советником Алдаром на моих глазах. Господин чародей решил помочь, и вот мы здесь. Его зовут магистр…
– Хватит речей. Мы знакомы, – оборвал его Сандар, заходя в гостиную. – По крайней мере, с большинством присутствующих, – он обвёл тяжёлым немигающим взглядом каждого, задержавшись на долю секунды на Дагоре.
Гном беспечно развёл руками, мол, так уж вышло, заказ не выполнен и выполняться не будет…
Магистр понятливо кивнул.
– Вернёшь плату, – буркнул он, подходя к лежащему советнику. – Я отменяю сделку.
Алдар отличался от трупа только редким, едва уловимым дыханием.
– Его отравили вытяжкой из Алмазного листа, – с готовностью подсказала Шаттнаара. – Дротиком.
Кайя молчала, но её взгляд на магистра, исполненный мольбы, был красноречивей любых слов.
Сандар усмехнулся.
– Я полагаю, что могу помочь, – коротко заключил он после осмотра. – И я помогу. Чтобы ты, Светоч, помнила об этом, помнила о нашем… договоре, и не влезала в мои дела и планы. Никогда.
– Да будет так! – с горячностью тут же согласилась Кайя, и магистру не потребовалось никакого Заклятья Правды, чтобы понять: девушка не лжёт.
“Может, надо было потребовать от неё стать на мою сторону?” – подумал Сандар, проделывая руками замысловатые пассы и бормоча заклинания.
Но тут же отказался от этой идеи. Непредсказуемый и почти всесильный союзник, чьи мотивы и поступки трудно просчитать и предугадать, – хуже, чем никакого. Свои замыслы он прекрасно претворит в жизнь и сам.
Лишь бы не мешали.
– Чтобы чары сработали, мне понадобится кровь. Твоя кровь, – магистр уточняюще указал пальцем на Кайю.
Он даже не успел договорить. Девушка стремительно схватила узкий нож, при помощи которого Дагор думал оказать советнику последнюю услугу, и одним движением разрезала себе руку, вдоль, от сгиба в локте до запястья.
– Возьми её всю!
Порез и вправду вышел глубокий, кровь ручьём хлынула на пол, забрызгивая всех собравшихся.
Сандар брезгливо поморщился.
– Хватило бы пяти капель, – с непроницаемым лицом проговорил он. – По одной на каждую Стихию и одну, объединяющую их все.
Шаттнаара и Кайя переглянулись, на лицах у обеих было написано полное непонимание. Но магистр до другого объяснения не снизошёл, посчитав, что и так рассказал достаточно.
Не хватало ещё записать эту девчонку себе в ученицы. Много чести!
“Кому именно?” – прошептал Сандару ехидный внутренний голос.
Тот снова поморщился. Врать самому себе – последнее дело.
“Много чести нам обоим”.
Пожалуй так, да. Тем более, однажды ему напророчили смерть от руки ученицы
12. Магистр никогда в это особо не верил, но проверять прорицательский дар той ярмарочной фокусницы тоже незачем. Слишком могущественные ученики – источник множества проблем, так было всегда.
Вокруг Алдара разлилось мягкое голубоватое сияние. Совершенно холодное: ни жара, ни хотя бы тепла от постели не чувствовалось.
Сандар бесцеремонно ухватил Кайю за кровоточащую руку, без опаски, что девушка примет это за нападение и что-нибудь устроит в ответ. В конце концов, у них договор, и та определённо не лгала. Не может же он снова ошибиться в людских поступках?
А если всё-таки ошибся, то пусть контратакует и убивает. Ибо если он потерял хватку и стал ошибаться непростительно часто, то туда ему и дорога.
Да, магистр всегда был немыслимо строг не только к другим, но и к себе.
Но нет, девушка лишь вопросительно на него взглянула.
