– Не думаю, что это – воровство, – рассудительно покачала головой Кайя. – Я же рассказала вам о своих планах, а не стащила деньги тайно…
– Так это просто воровство не в одиночку, а шайкой, – рассмеялся Раваль. – Ничего это не меняет. Но я, конечно, помогу, чем смогу. Не моя это профессия, но как-нибудь да пригожусь.
– Как есть, воровство, – подтвердил советник со вздохом.
Девушка пожала плечами.
– Можешь меня потом высечь, если захочешь. Я даже исцеляющие чары использовать не буду. По крайней мере, не сразу, – быстро исправилась она, вспомнив, как однажды, ещё во время странствий с Бередаром, её отстегал трактирщик за украденный кусок окорока.
Заклинания Йерры будущая чародейка тогда ещё не знала, и целую неделю вынуждена была вспоминать об этом досадном инциденте всякий раз, когда садилась.
Алдар неподдельно расстроился.
– Да я себе скорее руку отгрызу, чем подниму её на тебя! Но как ты не понимаешь? Это же деньги, которые принадлежат горожанам! Всё равно, что сейчас выйти на Рыночную площадь, и приняться обирать встречных. Причём, не разбирая, богач там или бедняк! Ограбить каждого. Как тебе идея?!
– Не очень, – честно призналась Кайя, сморщив нос. – Люди будут кричать и отбиваться… Но можно и так, если ты настроен очень уж против визита в казну.
Советник возмущённо открыл рот, чтобы дать гневную отповедь, но тут же его захлопнул. Сообразил: девчонка просто снова его дразнит.
И тут же снова удивлённо открыл, потому что Кайя продолжала:
– Из казны красть намного удобнее. Да и если бы Данмер в действительности сбежал, думаешь, он бы не обчистил хранилище напоследок? Деньги принадлежат горожанам, да. Но если пересчитать на всех – получится, что у каждого я украду (Алдар скривился: девушка говорила об этом, как о деле, уже решённом) у каждого по одному-два золотых. Всего-то!
Выходит, не дразнит. Всерьёз говорит. По-настоящему планирует обокрасть целый город!
Советник попытался срочно найти ещё какие-нибудь убедительные аргументы против такого плана, не нашёл и мысленно выругался. Испытанное средство почему-то с поисками верной мысли не помогло.
– Нашему другу, – девушка кивнула в сторону Дагора, – нужны деньги. Он, быть может, как раз Гильдии и задолжал.
– Ничего я им не задолжал, – проворчал гном. – Это откупные, обычная цена. Хочу уйти из Гильдии.
– А что, так разве можно? – удивился Раваль. – Мне никто ничего про это не говорил…
– Сказали бы, – хмыкнул Дагор. – Намного позже. Ты-то сбежал ещё ребёнком, откуда у детей столько монет… Гильдия ценит золото малость повыше чьей-либо головы! Вот вам правда: откупиться – не проблема. Главное, собрать нужную сумму.
– Покончить с Гильдией убийц – это хорошо, – Кайя кивнула, показывая, что поддерживает гнома в этой затее. – Но для меня, Алдар, даже значения не имеет, на кой… зачем ему столько золота. Выплатить откупные или там купить дом с виноградниками в Делоре… Я вот помню, что именно он вытащил тебя из темницы, вместе с Хадигой укрыл от альханских стражников, а затем – вовсе вывел из города, быстро и безопасно. А здесь, в Гатвине, на пару с Равалем, он прикончил твоего убийцу. В Альхане, к слову, именно Раваль перебил влетевших в подвал Хадиги стражников. У тебя нет ощущения, что ты им всем немного должен?
– Да я им очень даже много должен! – Алдар в раздражении ударил себя кулаком по бедру. – Но я могу распоряжаться только своими деньгами и своим имуществом. Могу продать дом, наконец, и без сожалений отдам им всю выручку, до последнего медяка. Но залезть в городскую казну – не могу!
– Понимаю. Но я могу, – спокойно согласилась Кайя, всем видом показывая, что дискуссия закончена.
Но Алдар всё-таки легко никогда не сдавался.
– А как же справедливость?! Ты ведь всегда хотела стоять за неё!
По лицу Кайи он сразу понял, что лихо промахнулся. Но девушка спокойно ответила:
– Я поняла, что справедливость – это не зло и не добро, а всего лишь инструмент, среди прочих. Способ достижения цели. Как молот кузнеца, как топор дровосека… С топором можно и дом из дерева сложить. А можно выйти на дорогу и грабить путников. А коли так, справедливостью можно объявить что угодно. Что удобно по ситуации считать справедливым. Мне вот кажется, взять золото из городской казны, чтобы помочь моим друзьям, – вполне справедливо.
Дагор с Равалем молча переводили взгляды с девушки на советника и обратно, не рискуя поучаствовать в этом лёгком, почти семейном споре, временами переходящем в философский диспут.
– Кайя права, – у Шаттнаары сомнений “влезать или не влезать” не возникало, просто она ждала, когда в разговоре наступит пауза. – Чем разыгрывать тут благородного осла, лучше бы послушался дев… невесту свою!
– Вот-вот! – девушка обошла Алдара со спины, обняла и ткнулась носом ему в шею. – Послушался бы…
– Не нужно, – неожиданно быть может даже для себя, всё-таки вмешался Дагор. – Если это станет причиной для ссор и размолвок между вами, то оставим этот план. Я найду, где заработать.
Раваль удивлённо присвистнул и посмотрел на гнома с неподдельным уважением, пожалуй, в первый раз за всё время знакомства.
– Да ты никак только что отказался от двадцати тысяч золотом?!
Дагор ответил долгим сумрачным взглядом. Обошёлся без ругательных слов, хотя, признаться, очень хотелось…
Ругательные слова, впрочем, прозвучали. Но говорили (а точнее – выкрикивали) их на улице, куда из гостиной Алдара выходило целых три окна.
Сейчас они были распахнуты настежь. Оттуда уже с четверть часа как доносился странный шум, но у собравшихся здесь хватало забот, чтобы ещё прислушиваться, что там творится на улице.
А прислушаться бы стоило!
В гостиную вбежал Дейар с перекошенным от ужаса лицом.
– Там… Гигантская волна!.. Идёт на город!.. – всхлипнул он и умолк, тяжело дыша.
Все непонимающе уставились на мальчишку.
– Волна чего? – задал Раваль не самый умный вопрос и всё-таки получил порцию отменных ругательств в свой адрес.
От Хадиги, зашедшей следом.
– Просто волна, болван! – прорычала она. – Волна воды! Огромная! Вы вообще слышите, что творится на улицах?! Все бегут!
– Мы тут были немножко заняты, – огрызнулась Шаттнаара. – Вытаскивали Алдара из лучшего мира – в наш, обычный.
– Зря старались, – с убийственным спокойствием проговорил Торрен, объявившийся следом за помощницей писаря. – Скоро мы все в лучшем-то и окажемся.
Советник тоже почувствовал настоятельную потребность выругаться, но сдержался.
– Кто-нибудь может внятно объяснить, в чём дело?! – звенящим от раздражения голосом поинтересовался он.
