Звонит телефон, и я хватаю трубку.
– Я дома, – говорит Мэттью.
– Здорово! – радостно отзываюсь я. – Значит, успеешь сюда к ужину.
– Вообще-то, когда я приехал, тут был человек из охранных систем. Практически сидел у нас на пороге. – Он делает паузу. – Я и не знал, что ты, оказывается, обо всем уже договорилась.
– Договорилась о чем?
– О сигнализации.
– Не понимаю…
– Тот парень сказал, что вы договаривались на вчера. Насчет установки. Приходил мастер, но дома никого не было. И они нам названивали, похоже, каждые полчаса.
– Ни о чем мы не договаривались, – раздраженно отвечаю я. – Я только сказала, что мы с ним свяжемся, и все.
– Но ты ведь подписала договор. – Голос у Мэттью озадаченный.
– Ничего я не подписывала! Не ведись на это, Мэттью, он тебе лапшу на уши вешает, выдумывает какие-то договоренности. Это обман!
– Я сначала тоже так решил. Сказал ему, что, насколько я знаю, мы с тобой еще ничего не решили. А он показал мне копию договора с твоей подписью.
– Значит, он ее подделал!
Мэттью молчит.
– Ты что, правда думаешь, что я все это провернула? – догадываюсь я.
– Да нет, что ты! Просто подпись очень похожа на твою. – В его голосе звучит сомнение. – Когда я его выпроводил, решил полистать ту брошюру, которую ты оставила на кухне. А внутри была клиентская копия договора. Могу взять ее с собой, чтобы ты посмотрела. Если это подделка, мы сможем как-то решить проблему.
– Засудим их! – бодро подхватываю я, стараясь не дать сомнениям закрасться ко мне в голову. – А когда ты сюда приедешь?
– Сейчас приму душ, переоденусь… К половине седьмого приеду.
– Буду ждать тебя в баре.
Повесив трубку, испытываю досаду: как он мог подумать, что я заказала сигнализацию, не посоветовавшись с ним? Но противный голосок в голове издевательски спрашивает: «А ты уверена? Точно уверена?» – «Уверена!» – чеканю я в ответ. Между прочим, этот тип из охранных систем явно был из тех, кто на все пойдет ради денег; и соврет, и сжульничает – лишь бы заключить сделку. С осознанием собственной правоты я спускаюсь в бар и заказываю бутылку шампанского.
Когда приезжает Мэттью, бутылка уже дожидается в ведерке со льдом.
– Тяжелая выдалась неделя? – спрашиваю я. Выглядит он совершенно измотанным.
– Не то слово, – отвечает он, поцеловав меня, и кивает на бутылку: – Неплохо!
Официант открывает шампанское и разливает его по бокалам.
– За нас! – с улыбкой произносит Мэттью, глядя на меня поверх поднятого бокала.
– За нас! И за наш шикарный люкс!
– Ого, ты заказала люкс?
– Других номеров не было.
– Какая досада! – усмехается он.
– Кровать там необъятная, – отмечаю я.
– Надеюсь, я тебя в ней не потеряю?
– Не бойся, не потеряешь. – Я ставлю бокал на стол. – Ты захватил договор, который якобы я подписала? – Хочу скорее с этим разобраться, чтобы нашему отдыху больше ничто не мешало.
Мэттью бесконечно долго достает договор из кармана. Видно, что показывать его он не хочет.
– Согласись, подпись точно как у тебя, – извиняющимся тоном произносит он, протягивая мне бумаги.
Я замираю, уставившись в документ, но смотрю не на подпись, а на сам текст. Никаких сомнений – все заполнено моим собственным почерком, и этот почерк разоблачает меня намного убедительней, чем подпись. По крайней мере, мне так кажется. Ведь можно подделать подпись – но не целые строки аккуратно заполненного договора, где заглавные буквы выведены ровно так, как это делаю я! Я тщательно изучаю страницу, пытаясь отыскать хоть какую-то деталь, которая выдала бы подделку. Но чем внимательнее я вглядываюсь в слова, тем больше убеждаюсь: я писала их сама. Я уже почти вспоминаю, как выводила их; я практически ощущаю ручку в одной руке и чувствую, как другая рука лежит на столе, придерживая листок. Открываю рот, собираясь соврать и откреститься от этого почерка, и вдруг, к своему ужасу, начинаю рыдать.
Мэттью тут же оказывается рядом и прижимает меня к себе.
– У тебя, наверно, как-нибудь обманом выманили эту подпись, – утешает он.
Не могу понять – он и правда так думает или просто оставляет мне шанс на оправдание? Как на прошлой неделе, когда он в итоге сказал, что, наверно, забыл предупредить меня о командировке. Как бы то ни было, я ему благодарна.
– Завтра прямо с утра позвоню туда и скажу, что им это с рук не сойдет! – продолжает Мэттью.
– Но это будет мое слово против слов того типа, – возражаю я дрожащим голосом. – Давай оставим как есть. Он будет все отрицать, и мы только потеряем время. А нам так нужна сигнализация!
– Все равно, я считаю, мы должны попытаться расторгнуть договор! Что он тебе наплел? Что это просто смета или что-то в этом духе?
Я хватаюсь за эту соломинку:
– Точно не помню, но, наверно, да… Наверно, я подумала, что просто соглашаюсь с расчетами… Чувствую себя полной дурой!
– Ты ни в чем не виновата. Нельзя позволять им наживаться на людях такими грязными методами! – восклицает он. Затем менее уверенным голосом добавляет: – Честно говоря, теперь даже не знаю, что делать.
– Может, пусть уж они все установят? Все-таки я тоже немного виновата.
– Я бы все же предпочел разобраться с тем типом, – мрачно произносит Мэттью. – Думаю, шансы есть. Правда, завтра я его не увижу: устанавливать систему будет мастер, а тот тип просто продажник.
– Прости, мне правда очень неловко…
– Ладно, по большому счету это не такая уж катастрофа. – Осушив бокал, Мэттью с тоской глядит на бутылку: – Эх, жаль, что мне больше нельзя.
– Но почему? Тебе же никуда не нужно ехать!
– Вообще-то нужно. Я же думал, что все честно, вот и согласился, чтобы сигнализацию установили завтра утром. Если мы не собираемся расторгать договор, мне нужно быть дома, когда они приедут.
– Может, переночуешь здесь, а утром поедешь?
– Что, в полседьмого утра?
– Да нет, почему же так рано?
– Потому что они приедут в восемь.
Я невольно задаюсь вопросом, не пытается ли он таким образом наказать меня за самодеятельность с сигнализацией. Ведь он не позволяет себе злиться на меня в открытую.
– Но ты вернешься завтра к вечеру, когда они закончат? – спрашиваю я.
– Конечно, вернусь, – отвечает он, взяв мои руки в свои.
Посидев еще немного, он уезжает. Я поднимаюсь в номер и смотрю какой-то фильм, пока глаза не начинают слипаться. Но заснуть не получается. Я не могу поверить, что умудрилась заполнить целый договор и начисто стереть этот факт из памяти. Пытаюсь успокоить себя разумными доводами: я вовсе не в таком плохом состоянии, в каком была мама, когда начали проявляться ее проблемы с памятью, нечего даже и сравнивать (весной 2002-го она пошла в ближайший магазин, а на обратном пути заблудилась и вернулась только через три часа). До истории с сигнализацией у меня из памяти улетучивались только не очень серьезные вещи. Я забыла про подарок для Сьюзи; забыла про командировку Мэттью; забыла, что пригласила Ханну с Энди на барбекю и что Рэйчел приедет ночевать. Это, конечно, довольно неприятно, но не так уж и страшно. А вот заключить договор на установку сигнализации и не осознать, что произошло, – это уже гораздо хуже. Очень хочется верить, что меня обманули. Пытаюсь вспомнить, как мы сидели с тем типом на кухне, но все словно в тумане: помню лишь, как в самом конце он дал мне брошюру и сказал, что мой муж будет впечатлен.
