Очень медленно, чтобы выиграть время, я переложила в холодильник купленный сыр. Потом спросила:
– Ты уверен, что мы сегодня идем к Энди и Ханне?
– Ты сказала, в субботу, когда будет три выходных подряд. Хочешь, я позвоню и уточню?
В памяти у меня ничего не щелкнуло, но я не хотела, чтобы Мэттью догадался об очередном провале.
– Да нет, не надо, – ответила я.
Мэттью, сделав глоток пива, выудил из кармана мобильник:
– Проверю на всякий случай. Хуже не будет.
Он позвонил Ханне, и она подтвердила, что ждет нас сегодня.
– Кажется, ты должна принести десерт, – сказал он, повесив трубку.
– А, ну да, точно. – Пытаясь подавить панику, я спешно прикинула, смогу ли испечь какой-нибудь пирог; кажется, продуктов достаточно.
– Если хочешь, я могу заехать в «Бертран» и взять что-нибудь, – предложил он.
– Ох, было бы здорово, – благодарно согласилась я. – Может, их чудесный клубничный торт? Ты точно не против туда съездить?
– Без проблем.
Очередного позора удалось избежать, но я уже сникла. Взглянув на календарь, я заметила рядом с субботой какую-то надпись, а когда Мэттью вышел, подошла поближе и прочла: «к Ханне и Энди, 19:00». Я старалась держаться и не падать духом, но было трудно.
За ужином Ханна спросила, хочется ли мне поскорее вернуться в школу. Повисло неловкое молчание, поскольку я еще не придумала, что отвечать на расспросы. Положение спас Мэттью:
– Кэсс решила немного отдохнуть от работы.
Ханна из деликатности не стала выяснять причину, однако позже, за кофе, я видела, как она увлеченно беседовала с Мэттью, пока Энди показывал мне отпускные фотографии: они с Ханной только что вернулись из поездки.
– О чем это вы с Ханной так долго говорили? – спросила я в машине по дороге домой.
– Она о тебе беспокоится. Ты ее подруга, это естественно.
Меня грела только мысль о том, что дома мы сразу пойдем спать и у меня будет законное право принять наконец таблетки.
Я слышу шаги Мэттью на лестнице и закрываю глаза, притворяясь спящей. Если он увидит, что я не сплю, то начнет разговаривать, а мне сейчас нужно только одно: таблетки. Поставив поднос, он легонько целует меня в лоб. Я немного ворочаюсь для виду.
– Спи, спи, – нежно произносит он. – Увидимся вечером.
Таблетки оказываются у меня во рту раньше, чем Мэттью спускается в холл. Я столько сил потратила за последние три дня и так измучилась, что решаю остаться в кровати: не буду ни одеваться, ни выходить в гостиную, как делаю обычно.
Не помню, как я заснула; из глубин сна меня вырывает настойчивый трезвон. Сначала кажется, что это телефон, однако автоответчик все не включается, и становится ясно, что кто-то упорно давит на дверной звонок.
Я продолжаю невозмутимо лежать. Я слишком одурманена, чтобы беспокоиться по поводу присутствия кого-то на крыльце, и к тому же убийца вряд ли станет звонить в дверь, прежде чем убить меня. Это, наверно, почтальон принес очередные посылки. Опять я что-то заказала и забыла. Тут я слышу, как кто-то кричит женским голосом в щель для почты, и понимаю, что это Рэйчел.
Накинув халат, я спускаюсь и открываю дверь.
– Ну наконец-то! – восклицает Рэйчел с явным облегчением.
– Что ты тут делаешь? – с трудом выговариваю я и сама слышу, какая у меня каша во рту.
– Мы же договорились пообедать сегодня в «Зеленом винограде»!
– А который час? – спрашиваю я, глядя на нее в замешательстве.
– Сейчас скажу. – Она достает телефон. – Час двадцать.
– Я, кажется, заснула… – Лучше уж сказать, что проспала, чем признаться в забывчивости.
– Я ждала до двенадцати сорока пяти, ты не появилась, и я стала звонить тебе на мобильный, но он не работал. Потом звонила сюда, ты не брала трубку, и я испугалась, что с тобой что-то случилось по дороге, сломалась или в аварию попала, – объясняет она. – Ведь ты бы обязательно предупредила меня, если бы опаздывала! Так что я решила заехать и узнать, все ли в порядке. Увидела твою машину перед домом – и прямо гора с плеч свалилась!
– Прости, пожалуйста, что тебе пришлось сюда ехать, – виновато говорю я.
– Пустишь меня? – Рэйчел заходит, не дожидаясь приглашения. – Можно я сэндвич сделаю?
Я плетусь за ней на кухню и сажусь за стол.
– Пожалуйста, угощайся, – говорю я.
– Это не мне, а тебе. У тебя такой вид, будто ты голодаешь. – Рэйчел достает из буфета хлеб и открывает холодильник. – Что происходит, Кэсс? Меня всего три недели не было, а ты так изменилась, что тебя не узнать!
– Были некоторые проблемы, – отвечаю я.
Рэйчел выкладывает на стол сыр, помидор и банку майонеза и тянется за тарелкой.
– Ты болела? – спрашивает она.
В коротком белом платье загоревшая Рэйчел выглядит сногсшибательно, и я чувствую себя неловко в своей пижаме. Потуже затянув халат, я отвечаю:
– Только психически.
– Не говори так! Но выглядишь ты ужасно. И что у тебя с голосом?
– Это все таблетки. – Я кладу голову на стол, и его деревянная поверхность приятно холодит щеку.
– Какие таблетки?
– Которые мне прописал доктор Дикин.
– А зачем они тебе? – хмурится Рэйчел.
– Чтобы помочь мне справиться.
– С чем? Что-то случилось?
Я отрываю голову от стола:
– Всего лишь убийство.
Рэйчел смотрит на меня в замешательстве:
– Ты про убийство Джейн?
– А что, разве еще кого-то убили?
– Кэсс, но это было два месяца назад!
Рэйчел как-то странно наклонилась. Я быстро моргаю, но ничего не меняется. Наверно, это что-то у меня в голове.
– Да, но убийца до сих пор на свободе, – отвечаю я, поднимая указательный палец.
– Ты что, все еще думаешь, что он за тобой охотится? – хмурится она.
– Ага, – киваю я.
– Но почему?
Я валюсь обратно на стол.
– Потому что звонки продолжаются.
– Ты же говорила, что все закончилось.
– Да, но ничего страшного, они меня больше не беспокоят. Все благодаря таблеточкам. Я теперь даже не отвечаю на эти звонки.
Краем глаза вижу, как Рэйчел намазывает на хлеб майонез, нарезает помидор и сыр.
– Тогда откуда ты знаешь, что это он?
– Просто знаю, и все.
Рэйчел сокрушенно качает головой:
– Ты ведь понимаешь, что у тебя нет никаких поводов для опасений? Я очень за тебя беспокоюсь. А что с твоей работой? Завтра ведь уже занятия начинаются?
