– Нет, не согласен!
– Тогда, боюсь, мне придется арестовать вас.
– Арестовать меня?!
– Но вы же не думаете всерьез, что это он убил Джейн? – грустно вопрошаю я.
– Что-что? – с ошалелым видом переспрашивает Мэттью.
– Это все я виновата, – сокрушаюсь я, заламывая руки. – Они меня тут расспрашивали, и теперь все мои ответы, каждую мелочь, можно будет использовать против тебя!
Мэттью смотрит на меня в ужасе, пока констебль Томас зачитывает ему права, а потом я начинаю так отчаянно рыдать, словно у меня сердце разрывается. И вдруг понимаю, что больше не притворяюсь. Что мое сердце и правда разрывается – и не только из-за Мэттью, но и из-за Рэйчел, которую я любила как сестру.
Мэттью уводят. Закрыв за ними дверь, я вытираю слезы. Я не закончила: теперь на очереди Рэйчел. Набираю ее номер и, пока идут гудки, решаю изменить план: не стану говорить по телефону, а лучше попрошу ее приехать. Скажу ей все в лицо – так будет намного забавней. Все-таки хочется видеть ее реакцию своими глазами.
– Рэйчел, ты можешь ко мне приехать? – несчастным, плаксивым голосом прошу я. – Мне очень нужно с кем-то поговорить!
– Я тут как раз с работы ухожу, – отвечает она. – Минут через сорок, наверно, могу быть у тебя, смотря что там на дороге.
Я впервые замечаю в ее голосе скучающие нотки. Она, конечно, решила, что я снова заведу речь об убийце, который за мной охотится.
– Спасибо тебе! – благодарю я с облегчением в голосе. – Приезжай скорее!
– Постараюсь.
Рэйчел вешает трубку. Я представляю, как она бросается писать Мэттью (наверняка ведь уже купила для этого новый телефон). Но пока он под стражей, ей до него не добраться.
Она приезжает через час. То ли в пробку попала, то ли хотела помариновать меня подольше.
– Что случилось, Кэсс? – восклицает она, едва я открываю дверь. – Это как-то связано с Мэттью?
Она явно обеспокоена – а значит, как и ожидалось, после моего звонка безуспешно пыталась достучаться до Мэттью.
– А откуда ты знаешь? – удивляюсь я.
– Ну, ты сказала, что хочешь срочно поговорить, вот я и предположила, что случилось что-то… – объясняет она, покраснев. – И подумала, может, что-то с Мэттью.
– Да, ты угадала, – отвечаю я.
– Он попал в аварию, или что?! – Рэйчел уже не в силах скрыть испуг.
– Нет, ничего такого. Пойдем присядем?
Она идет за мной на кухню и садится напротив.
– Кэсс, просто скажи мне, что случилось, ладно?
– Мэттью арестовали. Приехала полиция и увезла его на допрос. – Я бросаю на нее беспомощный взгляд: – Что мне теперь делать, Рэйчел?
– Как арестовали? – Рэйчел смотрит непонимающе.
– Вот так.
– Но за что?
– Это все из-за меня, – стиснув руки, объясняю я. – Они записали все, что я сказала, каждую мелочь, и я боюсь, что теперь они все это используют против него!
Она сверлит меня взглядом:
– Что ты имеешь в виду?
Я делаю глубокий вдох:
– Сегодня днем я работала в саду и нашла в сарае нож.
– Нож?
– Да, нож, – Приятно видеть, как она бледнеет. – Это было ужасно, Рэйчел, я так перепугалась! Потому что этот нож был прямо как на фото – как тот нож, которым убили Джейн! Не помню, говорила я тебе или нет (ты же знаешь, что у меня с памятью творится), но однажды вечером, когда ты была в Сиене, я в кухне на столешнице увидела огромный нож. Но пока я звала Мэттью и пока он дошел до кухни, чтобы посмотреть, нож уже исчез. И вот, когда я нашла этот нож в сарае, то подумала, что его там спрятал убийца. Позвонила в полицию и…
– А почему ты Мэттью не позвонила? – перебивает она.
– Потому что в прошлый раз он мне не поверил, и я боялась, что все повторится. К тому же он все равно уже выехал с работы домой.
– А что было дальше? Почему его арестовали?
– Ну, полиция приехала, мне стали задавать разные вопросы. Где он был в ночь убийства, ну и так далее…
У нее на лице внезапно проступил испуг.
– И ты что, на полном серьезе решила, что они считают его виновным в смерти Джейн?
– Бред, да? Я знаю; но дело в том, что у него нет алиби. Я в тот вечер была в Касл-Уэллсе, отмечала окончание учебного года, а он был один дома. И теоретически мог отлучиться. По крайней мере, полиция, похоже, именно так на это смотрит.
– Но ведь он был дома, когда ты вернулась, разве нет?
– Да, но только я его не видела! У него мигрень разыгралась, и он пошел спать в гостевую комнату, чтобы я его не разбудила, когда вернусь. Но тут еще вот что, Рэйчел, я должна у тебя спросить. Помнишь, ты мне из Нью-Йорка полотенце привезла, со статуей Свободы? Ты сказала, что и себе такое же купила.
Рэйчел кивает, и я продолжаю:
– А кому еще?
– Никому, – отвечает она.
– Нет, ты должна была еще кому-то такое подарить, – настаиваю я. – Нужно вспомнить, Рэйчел, это важно! Это докажет невиновность Мэттью!
– Каким образом?
Я делаю глубокий вдох.
– Когда я нашла нож, он был завернут в полотенце со статуей Свободы. Полиция спросила, знакомо ли мне это полотенце, и я сказала, что да, это наше. И так ужасно себя почувствовала, потому что это только подкрепило подозрения против Мэттью! Но когда они уехали, я нашла наше полотенце в шкафу. А значит, у убийцы Джейн было еще одно такое же. Постарайся вспомнить, Рэйчел! Это поможет доказать, что Мэттью невиновен!
Я почти вижу, как ее мозг лихорадочно пытается найти выход.
– Я не помню, – бормочет она.
– Ты ведь купила себе такое же, так? Ты уверена, что никому его не подарила?
– Я не помню, – повторяет она.
Я вздыхаю:
– Если бы ты вспомнила, ты бы, конечно, помогла следствию. Но ничего, не переживай: полиция все равно доберется до истины! Они проверят нож на отпечатки пальцев и следы ДНК; сказали, что обязательно что-нибудь там найдут. И тогда Мэттью окажется чист, потому что его отпечатков на ноже не будет. Просто это займет время – может, дня два. Как бы то ни было, они, кажется, имеют право задержать его по крайней мере на сутки; а если у них появятся какие-то серьезные подозрения насчет того, что он причастен к убийству Джейн, то и еще дольше… – Мои глаза наполняются слезами. – Невыносимо думать, как он сидит там в этой камере! Словно преступник!
Рэйчел достает из кармана ключи от машины:
– Ладно, я пойду.
– Посиди еще! Может, чаю выпьем? – предлагаю я, наблюдая за ее лицом.
