Шпионаж, замечал генерал, – это как рыбалка. Нужно обладать интуицией, чтобы найти удачное место; выдержкой, чтобы месяцами сидеть в засаде и ждать; предельной наблюдательностью, чтобы не потерять из виду объект. Но самое главное – уметь быть тише травы. Шум – заклятый враг разведки. У Азарова, кроме отменных охотничьих навыков, была память что у слона. Все, что он хоть раз видел, слышал или читал, он бережно складывал, снабдив соответствующим ярлычком, в укромные уголки своей памяти, чтобы было что достать оттуда, как только понадобится. Он поработал на Россию в Чечне. Потом захотел поработать на себя. Однако со стороны руководства он не встретил понимания, и получил отнюдь не лестное предложение. Васильев вызвал его с твердым намерением склонить к досрочной отставке. Никто никогда так и не узнал, о чем говорили эти двое, но Владимир вышел от генерала с подписанным заявлением об увольнении и гарантией солидных ежемесячных выплат. Обширная база данных, которую он собрал за долгие годы службы, по-видимому, сыграла в этом не последнюю роль.
Занявшись фрилансом, Азаров выполнял поручения правительств Украины, Казахстана, Азербайджана. Постепенно он расширил сферу деятельности: его клиентом стала некая китайская организация, специализирующаяся на торговле чаем и опиатами. О знаменитом полковнике прослышал и Йонуц Лупу, время от времени водивший дружбу с китайцами, в особенности в делах, связанных с перевозкой нелегалов. Встреча состоялась в Бухаресте, в «Белом волке». Заключение сделки прошло гладко. Неделю спустя Азаров уже вкалывал на Лупу.
Йонуц обладал острым деловым нюхом, и если он действительно хотел заполучить что-то – или кого-то, – то никогда не скупился на расходы. Как Лупу, так и Влад умели быть достаточно убедительными: вероятно, только этим они и походили друг на друга. Никто не знал, сколько Йонуц платит Владу, но это наверняка была не просто куча, а целая гора денег. Азаров занимал особое место в клане Лупу. Йонуц никогда не повышал голос на полковника, и у многих это вызывало зависть. Но если даже такой подонок, как Йонуц, уважал Влада, то только потому, что тот был редким в своей области профессионалом.
Драгош сразу невзлюбил русского, но сегодня, когда он за рулем старой разбитой тачки совершал автопробег через всю Европу, чтобы отыскать четверых лохов, спрятавшихся где-то западнее Дуная, он благословлял небеса за шанс рассчитывать на помощь лучшей ищейки Восточной Европы. Только бы тот взял трубку…
Тучи вскрылись, словно созревший нарыв, и на трассу обрушился безудержный дождь. Капли долбили по металлической крыше как из пулемета. Дорога, машины, пейзаж за окном на фоне черной стены дождя казались белыми. Драгош снял ногу с газа, сделал радио погромче. Поп-музыка его раздражала. Он покрутил ручку, и приемник завизжал, как придушенный кот. Он так и не нашел ничего подходящего и выключил радио. Топливный датчик мигал уже не меньше пятнадцати минут, и Драгош, поначалу решивший не обращать на него внимания, теперь представил себе, как у него в разгар ливня кончается бензин. Этой дороге не было конца. Он прикуривал сигарету, когда его мобильник принялся тихонько наигрывать начало Пятой симфонии Бетховена. Он схватил аппарат, одним пальцем открыл крышку. На экране горели четыре магические буквы: ВЛАД.
– Владимир?
– Драгош, какая необходимость названивать мне с десяток раз и оставлять кучу сообщений.
Его голос звучал веско, властно.
– Извини, пожалуйста, но дело срочное.
– Я плохо тебя слышу. Откуда ты звонишь? Что за невыносимый шум, – упрекнул его русский.
– Я в дороге, но машина не моя… Сейчас расскажу.
– Я все знаю, – лукаво заметил Влад. – Вы с Йонуцем недавно побеседовали.
– Новости быстро разлетаются.
– Дружище, быть в курсе – моя профессия.
– И какие обо мне слухи ходят?
– Ну… Ты пришел к Йонуцу с объяснениями по поводу украинцев, которые завалили одного из твоих людей и скрылись с двадцатью пятью тысячами евро наличными. Йонуц хотел пропустить тебя через мясорубку, но поскольку он человек понимающий, то просто забрал ключи от твоей БМВ и дал месяц на то, чтобы ты принес ему головы этих придурков. Как-то так…
Драгош вжался в сиденье.
– Окей, Влад. Ты все знаешь.
– Ты ошибаешься, дружище. Я не знаю главного.
– Чего же?
– Их имен.
– Ну… конечно. У тебя есть чем записать?
– Говори.
– Их четверо. Трое мужчин и одна женщина. Марк Воронин, Анатолий Литовченко, Василий Буряк и Ирина Беланова. Думаю, что Буряк и Беланова путешествуют вместе. Они отправились во Францию.
– Так ты туда должен был их доставить?
– Да, в Рубе.
– С чего ты решил, что они двинутся в этом направлении?
– Они немного говорят по-французски. Думаю, это веская причина.
– Пожалуй, логично. Скорее всего, они попытались запутать следы.
– Как это?
– Вероятно, они разделились. Но не переживай. Это не проблема.
Влад ненадолго замолчал. Драгош не посмел ему докучать: он ждал его вердикта.
– Дай мне два часа, – заговорил Влад. – И не названивай. Я сам с тобой свяжусь.
* * *
После утреннего лова Марк поспешил к Венелю. В лавке по-прежнему витал дивный кофейный аромат. Хозяин, занятый клиентом, бросил короткий тревожный взгляд на молодого человека, потом, когда колокольчик возвестил о том, что за покупателем закрылась дверь, быстро подошел к Марку:
– Марк, вы как раз вовремя! Нам нужно поговорить. Приехала полиция. Они начали следствие по делу об отрезанной ступне. Они еще ничего не нашли, но, если хотите знать мое мнение, они еще очень долго ничего не найдут, но… тем не менее они собираются опросить здесь всех. – А обо мне вы им говорили?
– Конечно нет. Вероятно, на это способны другие. Вся эта история ни у кого в голове не укладывается, и люди начинают нервничать.
Венель тщательно подбирал слова. То, о чем он намеревался сказать, требовало особенной осторожности в выборе выражений.
– Некоторые люди заявляют, что нога, выловленная Жюганом, – это некий знак. Дурное предзнаменование, если тебе так больше нравится.
В волнении Венель невольно стал обращаться к Марку на «ты». Тот испуганно озирался, словно затравленный зверь.
– Странная история…
– Да. Учти к тому же, что я не специалист в этой сфере. В античной мифологии я разбираюсь на раз, а в местных легендах – так себе. Справедливо это или нет, но здешние жители видят в этой ноге какой-то символ, – вот и все, что я могу сказать. И кроме всего прочего, они считают, что в этом деле замешан ты, в том смысле, что это случилось сразу после твоего приезда.
– Но это смешно!
– Наверное, – подхватил Венель. – То есть конечно. Но я-то их знаю: если они что вобьют себе в голову…
