– Если бы ты его видел, то уже был бы мертв. Будь у тебя дар, ты не стал бы задавать этот вопрос. Но не этого тебе надо бояться. Здесь все думают, что кто-то вызвал Анку.
– А что, его можно вызвать?
– Да. Те, у кого есть дар, обладают способностью его призывать.
– Это же натуральное колдовство.
Папу вздохнул:
– Называй как хочешь, ведь за это сейчас не сжигают.
– Ты думаешь, кто-то навел порчу на Жюгана?
– Да. И почти все думают, что это ты.
– Я? – воскликнул Марк и нервно рассмеялся.
– Не смейся! Жители острова боятся. Боятся Анку и боятся тебя. А тебе стоит опасаться их.
Подозрения
– Господи Исусе, вы это видели?
Антуан Ле Шаню, хозяин «Энтрепида», крепкий мужик, толстый, как поросенок, с остриженной под ноль, как газон у супрефектуры, головой, чуть не упал со стула, развернув газету «Телеграмм де Брест». Ле Кор и Гийоше встали у него по бокам. Жюэль и Шове подняли головы, Ив и Морис прервали разговор. Малю, скосив взгляд и не снимая руки с пивного крана, старался не упустить ни слова. Ле Шаню откашлялся и стал читать вслух:
ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА БЕЛЬЦЕ.
ПОЛИЦИЯ В ТУПИКЕ
Пятница 4 марта. Как заявляют в полиции, преступление, совершенное на острове Бельц в ночь с воскресенья 20 февраля на понедельник 21 февраля на Старушечьем пляже, до сих пор не раскрыто. Возглавляющий расследование комиссар Фонтана, недавно покинувший Версаль и получивший назначение в Лорьян, заверяет, что полиция незамедлительно приступила к работе над делом и у нескольких свидетелей уже взяты показания. В настоящее время ни одна из рабочих версий не признана основной. Пьер Жюган, 48 лет, женатый, бездетный, рыбак с острова Бельц, был найден мертвым в понедельник 21 февраля около шести часов утра местными рыбаками. Тело было жестоко изуродовано. Сотрудники полиции, считавшие это ужасное убийство делом рук психически невменяемого человека, проявили чрезмерную самонадеянность во время пребывания на острове, и теперь, судя по всему, стали вести себя гораздо осторожнее. Вчера комиссар Фонтана заявил, что новые убедительные данные, которыми располагает следствие – правда, он не уточнил, какие именно, – внушают обоснованный оптимизм относительно скорого завершения расследования. В связи с этим подразделение, откомандированное 21 февраля обеспечивать контроль за портом острова Бельц, а также портами Лорьяна и Гильвинека, в ближайшие дни будет усилено.
– Ты это слышал? Они собираются найти виновного в ближайшие дни!
Хозяин бара пожал плечами:
– Они просто пускают пыль в глаза. Стараются выиграть время, вот и все.
– На сто процентов согласен! – бросил Шове.
– Я бы даже сказал, что они сели на песчаную мель и не готовы с нее сняться, – заключил Ле Шаню, осушил свою кружку и грохнул ею о стойку.
Гийоше, один из матросов Жюгана, робко вмешался в разговор:
– А ведь прав был Папу. Я первый увидел отрезанную ногу в трале Пьеррика. И это я их позвал – Пьеррика, Даниэля и малого. Когда я ее увидел, то сразу понял: эта чертова штука свалилась на нас как снег на голову. Подумайте сами: из-за куска мяса от парижанина или филиппинца я бы так не дергался. Но тут другое дело. Я крепко струсил. Чуть в штаны не напустил, и мне не стыдно в этом признаться. Вот только не хотел я в это верить. Хотел сделать вид, что это нога как нога. Но в глубине души я знал. Да вы тоже знали… – сказал он, обведя взглядом всех остальных, которые сидели не шелохнувшись. – Мне она снится в кошмарах. Я сказал себе, что эта посылка – для меня. Конечно, потому что я первым ее увидел. И уже представлял себя в гробу. Маринетте я ничего не сказал, все держал при себе. А когда узнал, что Жюгана порезали на кусочки… Это не по-христиански, но могу признаться: мне полегчало. Его убил дьявол. Дьявол, и никто другой!
– А почему? – прорычал Жюэль. – Почему именно Пьеррика?
– Я-то почем знаю?
– Это все из-за грека, – заявил Ле Шаню. – Может, и не сам он убил, но наверняка он этому причиной.
– Как это? – спросил Шове.
– А все пошло к чертям с того момента, как он сюда заявился, разыскивал Жоэля, и Пьеррик стал его допрашивать. И пригрозил сдать его полицейским. Пожалуй, только грек имел зуб на Жюгана.
– А какая ему была разница, сдаст его Пьеррик или нет? Если грек, то европеец. И здесь он у себя дома, так же как и ты. Тебе это не по вкусу, да? Но такова данность. У него не было ни малейшей причины бояться Жюгана, у этого грека. И еще меньше оснований его убивать.
По залу пронесся вздох облегчения, моряки дружно закивали. Один Антуан Ле Шаню кипел от ярости. Он метался по залу в поисках сочувствующих взглядов, призывая собратьев на подмогу; его сценарий дал течь, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему откачать воду. Он поднял голову и смерил взглядом Жюэля. В глубине его глаз вспыхнул торжествующий огонек:
– А вы видели его документы, этого грека?
Некоторые пожали плечами. Ле Шаню невозмутимо продолжал:
– Тогда с чего вы решили, что этот грек – грек?
Он сделал многозначительную паузу и с жадностью схватил кружку пива, которую протянул ему Малю. Он окунул губы в белую пену и снова заговорил:
– Держу пари на бочку пива, что он такой же грек, как и я…
– Его фамилия Воронис, вполне себе греческая, – робко возразил Шове.
– Могу поспорить, что его фамилия вовсе не Воронис. Он не так прост, этот парень. По мне, так он наплел нам тут с три короба, на самом же деле мы ничего о нем не знаем.
Гийоше преградил дорогу Ле Шаню:
– Но он не сбежал отсюда после убийства Пьеррика.
– Кто-нибудь видел его в последнее время?
– Я – нет, – ответил Фанш.
– Я, – заявил Каллош. – Я видел его с Папу несколько дней назад. На Старушечьем пляже.
– И какого лешего ему там понадобилось? – осведомился Ле Шаню.
– Никому не возбраняется ходить на пляж, – заметил Жюэль.
– Только он почему-то выбрал именно Старушечий.
– Неспроста это.
– Не знаю, что он там затевает, – проворчал Антуан, – но лучше бы ему отсюда убраться. Нам он не нужен ни в море, ни на берегу – нигде.
– А сам сказать ему об этом не желаешь? – осведомился Жюэль.
– Почему нет?
– Потому, что это все домыслы. У тебя нет ни одного убедительного аргумента. Если грек на самом деле грек – что тогда? Вдобавок нужно еще доказать, что это он укокошил Пьеррика. Извини, конечно, но твоя история держится на соплях.
– Говорю вам, это дьявол! – взревел Гийоше.
– Вот именно, – отрезал Ле Шаню. – С чего мы решили, что знак Пьеррику послал не грек?
