— Родители у меня не простые смертные, Климова, — как маленькому, нерадивому ребенку, стал объяснять Саша. — И связей у них предостаточно. Расскажу им об этой ситуации. И начнутся разборки. Черт знает, скольких принудил к близости этот муд… — тут он поправился, видимо подумав, что я еще не доросла до нашего, русского мата. — Этот неудовлетворенный. Слухи, конечно, ходили. Но то слухи. А недавно я увидел это своими глазами. Отставать от тебя он не собирался. Что ж… значит, сам виноват.
Светофор замигал желтым. Пономарев заметил это краем глаза. И снова переключился на дорогу.
— Почему ты со мной возишься? — не хотела об этом спрашивать. Слова сами сорвались с губ.
— А чего бы мне с тобой не возиться? — вопросом на вопрос ответил Сашка. Вновь посмотрел в мою сторону. Только его взгляд больше не был колючим. Обеспокоенным немного и… теплым что ли. Он на самом деле беспокоился обо мне? И мне это не кажется?
И снова, что за глупые вопросы лезут в голову. Он пошел на конфликт с Виктором Алексеевичем. Из-за меня… И это дорогого стоит.
— Не вижу причин, чтобы возиться, — сделала вид, что очень недогадливая.
Пономарев тяжело вздохнул. Ну да, с нами, женщинами, всегда сложно. Додумывать не желаем. Лучше сказать прямо. А все эти намеки мы не понимаем. Как, впрочем, и мужчины — наши. Как мы в одном мире живем? Не поубивав друг друга.
— Может, ты мне просто нравишься? Точнее, не так. Очень нравишься. И меня бесит не только этот придурковатый препод, крутящийся рядом с тобой. Но и Львов.
Такого искреннего ответа я не ожидала. Поэтому закрыла рот, прикусив себе язык. В прямом смысле слова прикусила, между прочим. Вот на такую красивую, морщащуюся от боли меня Пономарев и посмотрел. Картинка, наверное, ему открылась не очень. Хотя… с чего это он улыбаться начал? Того и гляди рассмеется. Тоже мне, нашел бесплатное развлечение. Ладно, не совсем бесплатное. Нервы я ему потрепала за последнее время изрядно. Как и себе.
— Чем же я умудрилась тебе понравиться? — это произнесла глухо. Словно голос мог пропасть в любую секунду.
— Бедовостью своей, наверное, — пожав плечами, снизошел до объяснений Александр. — На такую ходячую проблему сложно не обратить внимания.
— Ну-ну… — пробормотала, в мыслях пытаясь вспомнить все наши столкновения, которых в последние пару месяцев стало в разы больше. Нет, ну точно сам Пономарев к этому руку приложил!
— Если я нужна тебе лишь для того, чтобы поставить очередную галочку, а потом помахать мне рукой, со словами: «С тобой было хорошо. Но нам нужно расстаться». То не вижу смысла начинать.
— Ты считаешь меня последним мерзавцем, что ли? — разозлился Сашка.
— Не последним, — передернув плечами, сказала как можно спокойнее. — Но и не идеальным. Впрочем, идеальных не бывает. Просто мы с тобой из разных миров.
— Да ладно, — еще немного и он точно рассмеется. Забавно ему… С чего тогда руль с такой силой сжал? И скорость прибавил. — Все мы с Земли. Ты просто боишься.
— Ничего я не боюсь, — слукавила, каюсь.
— Боишься, — заупрямился Пономарев. — Иначе бы не прятала взгляд. И не краснела бы так забавно.
— Я не краснею, — продолжила хохлиться.
— Так вот же он, — говоря это, Сашка протянул руку и коснулся пальцами моей щеки. Провел подушечками по пылающей (чего скрывать-то уже) коже. Спустился ниже, к подбородку. — Румянец…
Дернулась, невольно отстраняясь. И чужая рука перестала касаться моего лица. Стало жаль, что столь желанное прикосновение, было таким коротким и почти не ощутимым.
— Я не могу быть уверенна в том, что все, что ты говоришь, правда. — Самое главное мыслить здраво. Никаких признаний, кроме того, что я ему нравлюсь, услышано мной не было. Симпатия… Ее испытываю и я. Но это не значит, что я буду нырять с головой в кратковременные отношения. Лучше уж наблюдать за Сашей со стороны. Как делала сие до этого. Чем потом страдать из-за неразделенной любви. И чувствовать себя грязной. Если доверюсь настолько, что рискну подпустить Александра к себе слишком близко.
— Со временем ты сама решишь, правду я говорю или нет.
Саша снова полностью переключился на дорогу. На меня не смотрел. Даже не поглядывал. А вот я, наоборот, периодически косила на него взгляд. Продолжала размышлять… И бояться. Страшно довериться человеку, которого почти не знаешь. Даже если он не сделал тебе ничего плохого. Но, черт, это же Пономарев! Звезда универа.
Мотнула головой, осознав, что вновь возвращаюсь к уже мной озвученному. Можно сколько угодно ломать голову над истинными мотивами этого парня. Ясно лишь одно: доверяться ему не следует. Осталось убедить себя в этом. Уговорить не совершать глупость. Что очень сложно. Потому как стоило на него посмотреть, как эта треклятая тахикардия снова давала о себе знать.
Окончательно пришла в себя лишь к концу поездки. Только когда увидела неподалеку знакомый дом, выдохнула свободнее. Если Саша не солгал, то проблем с Колобком у меня быть больше не должно. Зато появлялись новые. Не верила я, что Саша озаботился моей судьбой просто так. И в любой момент он мог потребовать плату. Опять же, это в том случае, если он окажется полным мерзавцем, желающим получить конкретные услуги. Которых я дать не могла. Ну, если только это не кастрация.
— Еще раз спасибо, Саш, — посчитала, что очередная благодарность лишней не будет. Он, как-никак, на самом деле сильно мне помог. И воротить нос, строя из себя капризную девицу, каковой была та же Лерка, не собиралась. Я на самом деле испытывала к однокурснику благодарность.
— Не за что, Мира, — хмыкнул Саша.
Он был спокоен, как удав. А вот меня от одного его «Мира» пробил холодный пот. Или это с улицы подуло? Нет, дверь пока еще закрыта. А в салоне тепло. Наверное, через чур тепло. Потому что температура моего тела вот-вот начнет скакать.
— Но я самым бессовестным образом рассчитываю на плату.
— К-какую? — запнувшись, выдавила из себя. Нет, только не это. Не хочу, чтобы мои самые худшие предположения оказались правдой…
— Поцелуй, — сказав это, парень направил указательный палец себе на щеку. Еще и повернулся так, чтобы мне удобнее было его целовать. — А Львову мы ничего не скажем. Поцелуй в щеку изменой не считается.
Покачала головой, одновременно с этим пытаясь прогнать с губ улыбку. Которая сама собой вдруг на них появилась. Смешной он какой-то. Я тут сижу, сомнениями терзаюсь. А он паясничает. Прищурился еще так, словно сам стесняется о таком просить. И это Пономарев! Неужели и перед Щегол так же себя вел? Не замечала. С ней он был более наглый, самоуверенный. А тут… ну чисто мальчишка, ворующий у понравившейся девчонки свой первый поцелуй.
Вздохнув тихонько, решилась поощрить того, кто уже несколько раз спасал меня из щекотливых ситуаций. Подалась вперед и… Пономарев резко повернул голову и коснулся своими губами моих. Не углубляя, впрочем, поцелуя. От такой наглости я растерялась, и замерла. Смотря на этого нахала широко раскрытыми глазами. Саша, кстати, тоже на меня смотрел. Хитро так. И довольно. Ох, вот честно, треснула бы его по макушке. Да жалко, паразита.
